Адвокат Империи 12 - Ник Фабер

— Не понимаю, о чём ты…

— Где та морковка, за которую я, как послушный ослик, пойду туда, куда вы указываете? — пояснил. — И не говорите мне, что у вас ничего нет. В это я не поверю.

Поджав губы, Молотов смерил меня недовольным взглядом.

— Ты действительно умён, — произнёс он, в ответ на что я скривился.

— Спасибо за похвалу, конечно, но давайте опустим ненужную софистику, — отрезал я. — Так что? Секретов вроде бы уже и не осталось или как?

В ответ на это Вячеслав сунул руку в карман жилетки и извлёк наружу небольшой предмет. Присмотревшись, я понял, что это маленькая карта памяти. Совсем небольшая, наподобие тех, которые вставляют в телефоны. Именно её он протянул мне.

— Что это? — спросил я, глянув на кусочек пластика, что лежал на его ладони.

— Это, Александр, вся информация, которую я смог найти о твоей матери, — пояснил он.

Глава 7

Ладно, признаю. Я стоял и пялился на него. Вот честно, чуть ли рот не раскрыл от удивления. Пусть я знал Молотова весьма слабо, но ожидал совсем другого. Вот абсолютно. Начиная с того, что он, будучи прекрасно осведомленным о моей нынешней ситуации с получением лицензии, начнёт предлагать мне помощь и связи. Господи, да я не удивился бы, даже если бы он предложил мне банальные деньги!

Но это…

Увидев выражение на моём лице, он нахмурился. Даже немного растерялся.

— Александр?

А я едва удерживался, чтобы не расхохотаться ему прямо в лицо.

— С чего вы вообще взяли, что мне может быть это интересно? — медленно спросил я, чувствуя, как на моём лице почти против воли появляется идиотская усмешка. Её бы задавить, но я ничего не мог с собой поделать. Абсурдность ситуации располагала, как говорится.

— Она твоя мать, Александр, — с недоумением в голосе произнёс он, всё ещё не убрав руку с протянутой мне картой памяти. — Неужели ты не хочешь…

— Да мне на это наплевать, — резко перебил, ощущая, как внутри поднимается злость. Старая. Давно похороненная под годами прожитого. — Эта женщина бросила меня и мою сестру. В один день. Просто забрала все деньги, что были у нашей семьи, и оставила своих детей с долгами и без средств к существованию. С чего вы вообще взяли, что меня хотя бы на йоту может интересовать её жизнь, Вячеслав?

Я сам не заметил, как завёлся. Воспоминания о том, как мы первое время жили впроголодь. Как Ксюша, которая была всего на три года старше, моталась по подработкам и выпрашивала последние копейки у соседей, чтобы нам было на что купить еды. Это, вкупе с остальными воспоминаниями, разом всколыхнулось в памяти, сработав не хуже, чем удар током.

— Для справки, — произнёс я. — Мне абсолютно наплевать на эту женщину. Меня не интересует, что с ней произошло! Меня не заботит, жива она сейчас или нет! И уж совершенно, абсолютно точно у меня нет никакого желания возвращать её в свою жизнь.

Посмотрев на лежащий в его ладони кусочек пластика, я добавил:

— Даже в виде той информации, которую вы нашли. Так что если вы рассчитывали, что у меня взыграет сыновний долг или ещё какая блажь, то вы тут очень сильно просчитались.

Резко развернувшись, я направился прочь по коридору. Желание оставаться и разговаривать дальше пропало окончательно.

— Александр…

— Я пошёл спать, — не оборачиваясь бросил я. — Завтра утром скажете, во сколько мы вылетаем.

Злость и разочарование. Глубокое и болезненное разочарование. Вот, что я испытывал, идя по коридору поместья Харроу в сторону выделенной мне комнаты.

* * *

— Что-то случилось? — обеспокоенно спросила Анна, когда Молотов вернулся в гостиную.

Они не виделись долгие годы, лишь переписываясь друг с другом, таким образом поддерживая осторожный контакт. И если кто-то вдруг скажет, что время не меняет людей, она будет первой, кто рассмеётся этому человеку в лицо.

Но женщина, раньше носившая фамилию Измайлова, знала вернувшегося в комнату мужчину слишком хорошо, чтобы не заметить его растерянного, почти что болезненного разочарования.

— Да, — пробормотал Молотов. — Случилось, Анна. То, что бывает достаточно редко, но, к моему неудовольствию, все-такие бывает.

Ей хватило одних этих слов, чтобы понять, о чём именно он говорит.

— Ты ошибся?

— Ошибся, — кивнув подтвердил её слова Вячеслав, опускаясь в кресло. — И боюсь, что цена этой ошибки может оказаться куда выше, чем мне бы того хотелось.

Сидящая в кресле у камина женщина прикусила губу, нежно погладив скрытый под одеждой живот ладонью. Ей хотелось что-то сказать, но она просто не знала, что именно сейчас произошло между её старым другом и этим молодым человеком.

— Я могу тебе чем-нибудь помочь? — наконец спросила она, понимая, насколько, должно быть, избито звучат её слова.

— Вряд ли. — Молотов со вздохом откинулся на спинку кресла и взял бокал с вином, что стоял на невысоком столике рядом с ним. — Если только ты не можешь каким-то мистическим образом отмотать время назад, чтобы всё переиграть. Как же я ненавижу ошибаться…

— Одна ошибка не означает поражения, — попыталась поддержать его Анна, но Вячеслав лишь покачал головой.

— Нет. Не поражение, — ответил он. — Но боюсь, что здесь я неправильно расставил приоритеты. Человек может понять, если ты попытаешься использовать его. Но вряд ли он простит, если ты ставишь под сомнения его принципы.

Анна нахмурилась. Эта фраза прозвучала… странно. Настолько, что она не поняла, что именно он имеет в виду.

— Ты об Александре? Кто он?

Молотов ответил не сразу.

— Знаешь, если бы ты спросила меня об этом вчера вечером, то я бы дал тебе куда более точный ответ, чем теперь могу сделать это сейчас…

* * *

Наш самолёт плавно снизился, коснувшись шасси полосы в аэропорту Ванкувера. Мне бы удивиться тому, что здесь этот город носил то же самое название, но какой смысл?

А вообще, довольно любопытно получилось. То, что в моём мире носило название Британская Колумбия, тут называлось Новой Колумбией, было несколько меньше по размеру и представляло собой сепаратное государство, куда перебрались уцелевшие после гражданской войны северяне.

Теперь же это место стало своеобразным антиподом нынешней Конфедерации. По крайней мере, так было лет пятьдесят или