Темный принц: Тяжело быть младшим. Маленьких все обидеть норовят. Что выросло, то выросло. Путешествие в Дубраву. Чужак - Ксения Николаевна Баштовая

Девочка замерла рядом с больным, несколько долгих секунд смотрела на парня, бормочущего что-то в бреду, а потом медленно провела ладонью по его лицу. С тонких детских пальцев медленно стек в заблаговременно подставленную Тьессой деревянную плошку черный, отсвечивающий алым сгусток.

И в тот же миг парень, почти до крови прокусивший губу, медленно открыл глаза…

Уже уходя, Карита на мгновение задержалась в дверях, и, обернувшись, не по-детски серьезно напомнила:

– Тетя Тьесса, не забудьте болезнь вместе с пиалкой в огонь кинуть.

Около полудня к Тьессе зашел Фиран – кузнец, крепкий, мускулистый, с бурыми волосами в цвет медвежьей шкуры. Неспешно поздоровавшись, он сразу перешел к делу:

– Я слышал, у тебя гость?

– Кара проболталась? – усмехнулась девушка.

Кузнец улыбнулся в ответ:

– Дети… Что с них возьмешь. Что на уме, то и на языке.

Тьесса мотнула головой в сторону прикрытой занавеской лежанки. Кузнец плавно поднялся (так мог двигаться изящный юноша, а не крепко сбитый мужчина) и, осторожно подойдя к занавеси, медленно отодвинул ее. Некоторое время молча смотрел на задремавшего после бессонной ночи чужака, затем отпустил занавесь и, отступив на несколько шагов, тихо произнес:

– Он ведь преступник. Да еще и маг. Иначе на нем бы не было…

– Я знаю.

Фиран вздохнул:

– Когда он очнется, будет лучше, если он уйдет…

– Я знаю.

– И передай ему, что, когда он очнется, браслеты я сбивать не буду! Не хватало еще…

Кузнец не договорил, но Тьесса и так прекрасно поняла, что он подразумевал…

А под вечер в деревню въехали конники.

Они сообщили, что сбежал государственный преступник, и за его голову объявлена награда…

Никто ничего не рассказал…

Лишь детям запретили поодиночке за околицу ходить – там солдаты…

К исходу второго дня чужаку полегчало. Он уже самостоятельно смог встать на ноги, пройти несколько шагов по избе…

У гостя, даже незваного, можно спросить, кто он, куда путь держит, зачем идет. А как спросить о том, кто он, у такого… Да и стоит ли?

Лишь к вечеру Тьесса решилась. Накормила чужака и, когда тот, тяжело опираясь о стену, направился к кровати, пошатываясь, хватая ртом воздух (Кара еще ребенок, до конца исцелить не может… А просить помощи у Диате, ее матери, Тьесса не решилась), тихо поинтересовалась:

– Кто ты? Откуда? Почему на тебе кандалы?

Спина, испещренная шрамами (плетью били, не иначе), напряглась, а потом чужак не оглядываясь бросил:

– Преступник. Беглец из Дорфа.

– Я спрашивала не об этом, – вздохнула Тьесса.

Парень с трудом доковылял до лежанки (едва придя в себя, он отказался от помощи), медленно сел и поднял на девушку глаза.

На такие вопросы нельзя отвечать. Когда ты спасаешься чудом, когда в ушах все еще звенит хриплый лай псов, когда за тобой охотятся как за диким зверем – нельзя рассказывать, кто ты!

Но… Что делать, если тот, кто спрашивает, спас тебя? Спас, не обращая внимания ни на шрамы, ни на широкие браслеты кандалов… Что ты потеряешь, промолчав? И что обретешь, ответив?

– Меня зовут Сиэн. Я – шаман… У каждого предмета, созданного богами: камня, дерева, воды… есть дух… Я способен разговаривать с ними…. А они… Иногда они помогают мне, – тихо начал парень. – Пару месяцев назад, во время восстания в Дорфе, в мой дом постучался тяжело раненный человек. Я… Я не мог отказать ему в помощи… Я не маг, а потому самое большее, что я мог сделать, это перевязать его раны и поговорить с духами, попросить их о помощи… К утру он начал поправляться, даже раны почти закрылись… А на рассвете в мой дом ворвались солдаты… Меня обвинили в государственной измене, допрашивали, пытались выяснить имена других мятежников – моих сообщников… Я не знаю, что стало с тем человеком, чью жизнь я пытался спасти…

– Он действительно был бунтовщиком? – тихо спросила Тьесса.

– Не знаю, – пожал плечами чужак. – Да и какая разница? Ему просто нужна была помощь…

Девушка помолчала, а потом осторожно поинтересовалась:

– А… как ты освободился?

– Я шаман, – грустно улыбнулся он. – Я три дня взывал к духам, а на четвертый день, когда я потерял последнюю надежду, камень расступился, отпуская меня… Еще вопросы есть?

Тьесса задумчиво закусила губу, а потом, вскинув глаза на чужака, напрямик спросила:

– Только один. Почему я должна тебе верить?

Сиэн медленно провел кончиками пальцев по рунам, покрывающим обрывки цепей:

– Мне нельзя врать. Если я скажу хоть слово лжи, духи перестанут разговаривать со мной.

– А… Ты не говорил это солдатам?!

– Говорил, – грустно усмехнулся он. – Только кто мне повери…

Он не успел договорить: пронзительно взвизгнула дверь, и в комнату заглянул растрепанный Рим:

– Тьесса, слышала?! Аниса с Даеном пропали! Отправились за ягодами в лес, да до сих пор не вернулись!

– Ох, Вестенбур! – тихо ахнула девушка. – Как же так?! Да… Не волнуйся, найдутся они…

– Да какой «найдутся»?! – отмахнулся мужчина. – С полудня родители ищут! Боюсь, напрасный труд… У Анисы ж дед из клуде был, она его дар от матери получила… А они ж так следы прячут, никакой зверь не найдет…

– Наверно, испугалась чего-то, – ахнула Тьесса, – вот и заплела следы…

Рим подхватил со стола ковшик, наполненный водой, шумно отхлебнул:

– Идешь искать?

Девушка вскочила с лавки:

– Конечно! Только шаль накину!

Сиэн некоторое время сидел в пустой избе, задумчиво сцепив пальцы, потом вздохнул… И вышел на улицу.

За околицей деревни шаман неспешно опустился на землю, оперевшись спиной о широкий ствол ланта и подогнув под себя ноги, провел кончиками пальцев по густой траве и прикрыл глаза, словно засыпая…

Поутру на центральной площади Риаты собралось все население. Лишь дети да старики остались по домам.

Нужно было продолжать поиски. Жизнь каждого важна для всей деревни!

Шаман шагал тихо, почти неслышно, но каждый из жителей деревни почувствовал его приближение, обернулся на звук…

Сиэн вернулся не один. Рядом с ним шагал, крепко сжимая худую ладонь парня, невысокий мальчишка лет семи на вид, а на руках шаман держал хрупкую девочку. По узкой щиколотке Анисы расползлось алое пятно ожога – то ли в крапиву влезла, то ли еще что…

В обед во двор к Тьессе зашел Фиран. Неловко переминаясь с ноги на ногу, мужчина позвал чужака к себе в кузницу и уже там тихо сказал:

– Подставляй руки – браслеты собью.

– Да… Они