Фантастика 2025-39 - Екатерина Аникина

чем одна конфессия отличается от другой. — Я не собираюсь менять вероисповедание, что бы вы не говорили и как бы не уговаривали это сделать. — Священник встрепенулся, но я подняла руку, чтобы он не перебивал меня. Возможно, это было по-хамски с моей стороны, но я не собиралась разводить демагогию на религиозные темы. — Сейчас, в данный момент, в Милане есть только одна церковь, подчиняющая себе все умы, и это католическая. В самом начале нашего здесь правления, когда следует прислушиваться ко всем, включая обычный народ, я не собираюсь его разобщать и сеять смуту. Так же нам не выгодна конфронтация с Римом, даже, если ее не будет, и Ватикан решит все замять, не желая терять исторического союзника, не ислам же его величество проповедует, в конце концов, так или иначе, когда остается даже маленький шанс на то, что Святая церковь решит наказать женщину, то есть меня, которая и так не слишком-то ей подчиняется и допускает довольно много, хм, своеволия, идя наперекор их решениям, то идти на эту конфронтацию сейчас, я не собираюсь. Давайте начистоту, святой отец, я верующий человек, наверное, во всех уголках этого мира не найдется человека, который бы больше меня верил в божественную силу и волю высших сил. Но, я презираю всех, кто пытается быть этими самыми богами, верша судьбы людей, которые им не принадлежат из-за денег, похоти или земельного вопроса здесь на Земле. Я не знаю, как обстоят дела с высшими санами с вашей стороны, но я стояла за спиной собственного мужа, которого называли карающим мечом Господа, и, поверьте, я видела довольно много грязи, на которую сам Господь бы никогда не пошел. Православие и католичество едины, они и были едины когда-то, поэтому мне абсолютно безразлично на чьей стороне быть, сколькими пальцами креститься и какой хлеб есть во время служения. Но сейчас, я остаюсь на стороне Рима, только потому, что это выгодно для меня и для князя, который будет в скором времени регентом моего сына и моим супругом. Но, будучи его женой, если его волей будет, чтобы я поменяла сторону, то я ее выполню, потому что жена всегда должна подчиняться собственному мужу, по крайней мере, в таких вопросах.

— Это довольно смелое заявление, — задумчиво произнес отец Орестас, на что я просто пожала плечами.

— Считайте это таинством исповеди. Я не против вас, но я и не за вас. Так сложилось, что моих детей и мужа убили по указанию высших кардинальских чинов, что может стать с верой, когда его верные слуги, якобы передающие волю Господа, творят такие бесчинства? Я верю в Бога, но я не верю в людей, которые им прикрываются, надеюсь, с вашей стороны — это не так.

Я замолчала, выжидающе рассматривая мужчину, по виду которого было заметно, что он хочет разразиться довольно внушительной речью, которую он готовил заранее, склоняя меня в православную веру, но мое откровение его слегка выбило из накатанной колеи.

— Я вас услышал и принимаю ваше решение. Вы были обмануты и искренне верите, что этот обман исходил из святой церкви, поэтому закрыли свое сердце для нее. Я сохраню ваши слова, как того подобает таинство исповеди, но спустя время, я надеюсь, что смогу вновь вернуться к этому вопросу. Если вам будет необходима помощь, я всегда готов выслушать и помочь советом, для меня христианская вера едина независимо от конфессии, которой вы следуете.

Я смотрела как священник удалился. Я не верю церковникам и никогда не поверю. Религия для меня стала всего лишь пустым звуком, который растворился вместе с последним вздохом Сципиона, умирающего у меня на руках.

Я тряхнула головой и поднялась из-за стола. Надо решить еще несколько вопросов, прежде, чем спуститься в тюремные помещения, где меня уже заждался представитель семейства Фео.

Глава 16

Катерина

Не успела я подойти к дверям, как они распахнулись, а я столкнулась со своим верным советником и помощником лицом к лицу.

— Простите, сеньора. Я…

— Ничего страшного, я и так собиралась уходить, — улыбнулась я ему и отошла на несколько шагов назад.

— Если вы не возражаете, то я бы хотел, чтобы вы приняли капитана Миланской армии сейчас, не откладывая эту встречу на потом, он очень настойчив, и я подумал, что вслед за отцом Орестасом вы бы смогли принять и его. Кардинал немного подождет, я думаю.

— Разумеется, — я отошла к столу и села в ожидании этого настойчивого капитана. Все-таки Томмазо даже в той истории, которую нам преподносили, как истинно верную, был упомянут как абсолютно преданный Катерине человек до самого конца, только не было известно, что с ним в итоге случилось, после того, как Джакомо слишком заигрался в зажиточного сеньора при Сфорца, пока его не прирезал Оттавиано и компания. Возможно, последовал за своим родичем. Но сейчас все иначе, и, если он так верен мне, не хотелось бы его просто так потерять, особенно по какой-нибудь глупости, которые я слишком часто совершаю в последнее время.

Долго томиться в одиночестве мне не дали. Буквально сразу же, после того, как вышел Томмазо, дверь отворилась, и в комнату вошел мужчина, который склонил голову и остался стоять, ожидая моих приветствий. Он был молод, лет двадцати пяти, подтянутый, чем-то внешне едва уловимо напоминающий мне Ваньку, только волосы темнее и глаза карие, практически черные. Все же не Ваньку он мне напомнил. Скорее, как-то так выглядел Риарио в молодости. Я тряхнула головой, прогоняя мимолетное наваждение, и указала ему на стул за столом напротив меня, который уже начал становиться местом для переговоров. Инициативу в данном разговоре на себя я брать не хотела, потому что понятия не имела, что ему нужно.

— Меня зовут Абелли Скварчалупи, я капитан наемной Миланской армии, занимающий эту должность после смерти маркиза Гонзаго.

— Я внимательно слушаю вас, капитан, — он был слишком уверен в себе, а его колючий жесткий взгляд, быстро окинувший меня с ног до головы, меня, как ни странно, уверенности в себе лишил. На секунду я вновь почувствовала себя той Катериной, которая стояла босиком на каменном полу в замке Святого Ангела на глазах у большей половины его обитателей и вошедшего гонфалоньера. Видимо, почувствовав мое состояние, в комнату едва слышно просочились мои охранники и закрыли дверь перед носом, что-то желающего им возразить Томмазо. Когда Тоддео и Лорн появились в комнате, уверенность ко мне вернулась, а поведение капитана, вызвавшее во мне столько разных эмоций и воспоминаний, которые я