Осколки камня - Мария Викторовна Доронина

– К сожалению, пока дешифровка дает мало результатов. Это осложняется и тем, что, не стены лабиринта покрыты надписями, а плиты, из которых они сложены.

– А в чем разница?

– Раньше эти камни принадлежали другому строению, которое, возможно, стояло на том же месте, и было разобрано в период строительства лабиринта. Расколотые плиты, вперемешку с тесаными камнями местной породы, использовали для возведения стен, не заботясь о сохранении надписей.

– Но почему?

– Очевидно, все делалось в спешке. Возможно, место играло важную роль. Поэтому, кстати, там уже и находилось другое сооружение. Мы не может пока утверждать: был ли это храм или нечто подобное.

– Но такой вывод напрашивается.

– Да.

– Значит, перед нами как бы разорванная на листки книга? Да еще на неведомом языке.

– Есть одна крайне важная деталь. Сам узор лабиринта может сказать о многом. Он сложен, но заблудиться нельзя. На протяжении всего пути, прямо от входа, посередине одной стены идет надпись, высеченная уже после окончания строительства. Эти символы значительно крупнее тех, что первоначально наносили на плиты.

– Нить Ариадны?

– Простите, госпожа Виктория?

– Ох, это я… Неважно. Ну, подсказка, ключ.

– Думаю, дело не в этом. Найти путь к центру можно и без надписи. Скорее, послание от строителей лабиринта.

– Хм. А что там в центре?

– Это тоже любопытно. В середине открытая площадка, приподнятая над землей. Сам лабиринт, можно сказать, в прекрасном состоянии. Но плиты в центре повалены друг на друга, как если бы мощный смерч зародился на площадке и там же стих.

– Этому есть объяснение?

– Я считаю, что все можно понять, – вдруг впервые улыбнулся он. – Если имеешь достаточно терпения и времени. Вот мы и приехали.

Машины остановились. Я нетерпеливо открыла дверь, но, увы: за разговором даже не заметила, как стемнело. Фары освещали импровизированную улицу, вдоль которой стояло несколько деревянных бараков. Некоторые окна слабо светились. Фонарей не было, и ничто не затмевало света звезд, раскинувшегося над нами неба. Ллур проводил нас к небольшому домику.

– Его построили специально для вас. Дом скромный, но строители были ограничены во времени.

– Все прекрасно!

– Чуть позже принесут ужин, а завтра я пришлю мальчика, который будет помогать по хозяйству.

– Благодарю. Не беспокойтесь насчет нашего устройства и не делайте исключений. Мы знали, куда ехали.

– Это большая честь для нас. Утром, в десять часов, состоится совещание: мой заместитель отчитается за прошедшее время, подведем некоторые итоги. Надеюсь, вы присоединитесь.

– Конечно! Значит, до завтра.

– Доброй ночи, госпожа Виктория, – откланялся Ллур.

Мне показалось, или его взгляд действительно потеплел?

Домик, и верно, простой, но, учитывая, что известие о моем приезде они получили максимум четыре дня назад – это подвиг. Несмотря на скромные размеры, здесь было все необходимое: микро-кухня, крошечный душ и достаточно просторная комната. На столе – уютная лампа, на окнах – занавески. Но голые стены немного угнетали. Чтобы освоиться, я, вопреки протестам Эфил, подключилась к разбору вещей и наведению уюта. Едва мы закончили, как принесли поднос с ужином.

Я уже привыкла к вкусу местной кухни – более вязкому и терпкому, чем привычная. Привычная. Домашняя… Нужно ложится спать – завтра новый день.

11

На новом месте спалось плохо. Правда, только мне. Эфил сопела, как сурок, уже через четверть часа. Я же никак не могла преодолеть туман дремоты и провалиться в фазу крепкого освежающего сна. Так и промаялась до самого утра, поэтому встала разбитая и в мрачном настроении. Крепкий сиорд немного поправил дело, но не настолько, чтобы утро стало радостным. Без пятнадцати десять, когда я уже была готова к выходу, в дверь робко постучали. Это оказался обещанный Дином мальчик. Хотя «мальчиком» он был, пожалуй, только с точки зрения взрослого.

– Доброе утро, госпожа, – низко поклонился темноволосый юноша лет пятнадцати. – Меня зовут Койда. К вашим услугам.

Он еще раз поклонился, при этом сквозь взволнованную серьезность на миг блеснуло чисто мальчишеское любопытство.

– Доброе утро. Рада знакомству. Надеюсь, мы подружимся, – улыбка вышла вымученной. – Не знаю, понадобишься ли ты сегодня Эфил, но мне твои услуги нужны прямо сейчас. Проводи, пожалуйста, на совещание.

– Конечно, госпожа! Это недалеко.

Действительно недалеко, в конце улицы, стояло приземистое строение с антенной на крыше. Около входа столпилось несколько человек, но основные ручейки движения направлялись в другую сторону: там виднелись песчаные холмы, а чуть дальше – расчищенная территория и строительная техника. Мне захотелось сразу отправиться к лабиринту, но – назвался груздем, полезай в кузов.

Еще на подходе к «штабу» – так я окрестила строение с антенной – заметила Кнура.

– Госпожа Виктория! Позвольте приветствовать. Надеюсь, вы отдохнули? Увы, здесь так мало удобств. Это позор для нас, что не смогли организовать достойный прием! Ведь можно было… и больше похлопотать, – снизил он голос.

Под его льстивое бормотание я вошла внутрь. Вокруг большого стола, сколоченного из досок, собралось около двадцати человек. Раздались слова приветствия, мне почтительно кланялись – все это было еще внове и непривычно. Ллур вышел вперед:

– Доброе утро, госпожа Виктория. Благодарю, что почтили своим присутствием, – меня усадили во главе стола. – Позвольте начать.

Мест за столом хватило не всем. Несколько мужчин помоложе и худая строгая девушка остались стоять. Первым начал заместитель Ллура, говоривший быстро, сухо и по существу. За время отсутствия главы экспедиции никаких происшествий не было, работы идут по плану, закончен подъем упавших центральных плит.

– Это необходимо для изучения надписей, – пояснил мне Ллур.

Вторым слово взял профессор археологии, чье непривычно длинное для Мунунда имя не задержалось в моей памяти. Седой старичок высокопарно поблагодарил меня за оказанную честь и неоценимую помощь, которая, несомненно, ускорит дешифровку, а затем принялся пространно рассуждать об уникальности открытия и важности его значения для науки. Похоже, возможность выступить ему дали исключительно в знак уважения к летам и заслугам. Речь профессора лилась говорливым ручейком, ласкающим слух. Мой измученный бессонницей организм чуть не поддался ее убаюкивающему действию. Итоги исследований в целом – на данный момент – подводил, вопреки моим ожиданиям, не Ллур, а лингвист Гаир Литтер – высокий сутулый мужчина. Говоря, он чуть вскидывал голову, прикрыв глаза, а переносица его длинного носа белела. Но на это я обратила внимание лишь вначале. Постепенно меня все больше захватывали строго систематизированные факты. В голове словно заработала вычислительная машина – шестеренки защелкали. Машинально я пододвинула листок бумаги и начала делать записи, по ходу отмечая появляющиеся мысли, которые следовало еще обдумать.

Когда докладчик сделал маленькую паузу, я,