Неуязвимый Боло - Стивен Майкл Стерлинг

далеки от оптимальных решений относительно несложных тактических задач, а мой опыт в области военной истории предполагает, что этот феномен далеко не нов. Если маршал Ней в сражении при Ватерлоо не смог правильно использовать общевойсковую тактику, а Монро при Филифау не сумел предвидеть маневра армии Лесли, могу ли я действительно ожидать, что командир-человек способен правильно использовать Боевую Единицу Боло в каждой конкретной ситуации?

Подобные мысли тревожат меня, несмотря на радость, которую доставляет мне грядущее сражение. Бывали времена, когда я едва ли обратил бы внимание на подобные расхождения, отбрасывающие тень сомнения на способности моего Командира. Неужели это результат моего перепрограммирования или же просто следствие роста жизненного опыта?

За 0,003 секунды я создаю подпрограмму, которая будет отбрасывать подобные рассуждения во время сражения. Я не могу позволить себе погрязнуть в самосозерцании, наконец-то оказавшись в бою.

Хайман Смит-Вентворт с улыбкой отвернулся от коммуникационной консоли и снова обозрел боевую карту. Предатель из Армии Сьерры подтвердил его подозрения. Теперь у него была вся необходимая информация. Второй полк Монтаны уходил из Альто Бланко, спеша на подмогу осажденной мобильной пехоте на соседнем перевале, что оставляло на защите прохода одного только Боло.

Это было лучше, чем он смел надеяться, составляя свой оригинальный план. В обороне Вильсона оказалась огромная брешь для решительного удара. И этот удар будет совершенно неожиданным, так как изменник уже начал выполнять приказы, так тщательно подготовленные Смит-Вентвортом...

— Ладно, ублюдки, в этот раз я хочу, чтобы все прошло гладко. Не так паршиво, как на последней тренировке. Понятно?

Лейтенант Билл О’Брайен, пряча улыбку, слушал, как взводный рычит на своих подчиненных в переполненном БТР, ползущем по дороге в сторону гребня перевала Горячих Источников. Сержант Дженсон был унтером-сверхсрочником, в отличие от большинства обычных солдат резервного взвода, которые были призваны на действительную службу на время кризиса. И если быть совсем честным, он отличался от самого О’Брайена. Как правило, Армия Новой Сьерры была всего лить основой вооруженных сил Республики, простым остовом, и наверняка 90 процентов идущих сегодня в бой людей никогда прежде не слышали стрельбы, кроме как в тире. Лишь горстка опытных профессионалов вроде Дженсона могли похвастаться хорошей подготовкой, а некоторые из них даже участвовали в настоящих боях десять лет назад во время короткого столкновения с Легурийскими ренегатами, которые, прежде чем против них выступила армия, успели уничтожить фермерский городок в Аппалачах...

Но для большинства солдат все это было впервые. Одни боялись, других влекли видения доблести и славы. Что до самого О’Брайена, его не трогали ни страх, ни возбуждение, лишь болезненное осознание того, что звание офицера запаса привело его на позицию командира Третьего взвода роты Альфа Второго механизированного полка Монтаны, и в этом качестве он нес ответственность за жизнь тридцати трех человек, оказавшихся у него в подчинении. Знание этого постоянно довлело над ним.

— Мы прибыли, лейтенант, — доложил по внутренней связи капрал, управляющий стареньким бронетранспортером. — Майор говорит, траншея Третьего взвода слева.

Гусеничную машину еще раз тряхнуло, и она остановилась, клацая передачами. Задний люк медленно распахнулся.

— Направо! — перекричал Дженсон скрежет механизма люка. — Высадиться и рассредоточиться! По порядку! Пошел! Пошел! Пошел!

Солдаты посыпались из люка БТР, крепко прижимая к груди оружие. На их лицах застыло мрачное выражение. Когда все четыре отделения высадились, О’Брайен последовал за ними. Дженсон покинул машину последним.

Вид снаружи заставил его остановиться и разинуть рот. Перевал Горячих Источников всегда был излюбленным местом паломничества туристов и любителей природы со всей Новой Сьерры — серпантин горных дорог, бегущих через самые высокие на планете горы. Здесь, на самом гребне перевала, дорога катилась вдоль кряжа пика Надежды, чья вершина темнела на юге, а на севере зияла пропасть, ведущая к равнинам, окружающим Денвер Прайм. Это был один из самых захватывающих пейзажей на планете, но сегодня О’Брайен едва замечал красоты природы. Его внимание было приковано к созданиям человека, ни одно из которых нельзя было назвать прекрасным.

Все пространство между горным склоном и скалой, в самом узком месте не превышающее двухсот метров, было перерезано траншеями, защищенными спереди парапетами из мешков с песком; и несколькими рядами колючей проволоки. Дальше по проходу были расположены несколько отдельных стрелковых позиций. За траншеями стояло множество врытых в землю боевых машин, но, даже на малоопытный взгляд О’Брайена, ни одна из них не была в рабочем состоянии. Оборонительные позиции здорово пострадали от предыдущих атак, а разбитый ландшафт уродовали кратеры от снарядов и все еще дымящиеся остовы танков.

Несколько оборванных фигур оглянулись на высаживающихся из транспортеров солдат Второго Монтаны, но большинство защитников перевала не проявили особого интереса к новоприбывшим. Одно из человеческих пугал тем не менее выбралось из укрытия разбитого ховерджипа и пошло навстречу О’Брайену и Дженсону, который занялся распределением взвода по траншеям. О’Брайен не сразу заметил капитанские нашивки на перепачканной грязью и кровью форме и отдал честь с запозданием.

Офицер даже не позаботился вернуть салют:

— Слава Богу, вам удалось добраться сюда вовремя. Эти ублюдки готовятся к очередной атаке, и я не думаю, что нам удалось бы снова отбиться... — Он замолчал, едва не падая от усталости. Собравшись с силами, он продолжил: — Пик Надежды защищает нас от большей части их артиллерии, так что можно не опасаться до того момента, пока они не подведут к проходу орудия прямой наводки. Прикажите своим людям стрелять противотанковыми ракетами по любой дряни, что появится оттуда. — Он слабо махнул рукой в сторону изгиба прохода, где гора Надежды и Тёмная гора обрамляли южный край седловины и начало спуска в оккупированную Монтану.

— Т-так точно, сэр, — запинаясь, сказал О’Брайен, захваченный врасплох словами офицера и чересчур очевидными свидетельствами боя, окружающими его. Одно дело рассуждать о войне, и совсем другое — оказаться на настоящем поле боя. — Я... готов сменить вас, капитан.

Пехотинец кивнул, неловко отдал честь и поковылял в сторону группки своих людей, загружающихся на борт одного из БТР. Их отведут с линии фронта, по крайней мере на время.

Дженсон был занят со своими людьми, и О’Брайен благоразумно решил не мешать сержанту. Это дало ему время более плотно заняться тревогой, овладевшей им после первого знакомства с перевалом Горячих Источников. Беспокойно расхаживая вдоль БТР, он пытался побороть страх, который грозил захватить его душу. Он нес ответственность за людей под своим командованием, и он не мог позволить себе поддаться панике.

За его спиной взвыли пропеллеры ховерджипа, и О’Брайен оглянулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как в нескольких