Здесь был СССР - Кирилл Николаевич Берендеев

с тоской посмотрел на стакан с отваром шиповника. Врачи считали, полезно, улучшает иммунитет. Но даже таланта рыжей поварихи не хватало, чтобы сделать мутноватую бурду вкусной. В палатке-то можно накипятить воды на плитке да забабахать нормального черного чая с нормальным кусковым сахаром. А сейчас…

– Сейчас-сейчас, уже иду! Подождите, товарищ Марсель, дело есть.

Явление грандиозного, всклокоченного и потного Михи Алексенко всегда гарантировало проблемы. В лучшем случае сломался экскаватор или бурильная установка. В худшем – стая белых, пушистых и хорошо откормленных песцов оккупировала площадку, располагаясь в самых неподходящих местах.

– Докладывайте, Михаил Артамонович, что у нас снова произошло?

– Почему сразу произошло? – мордатый Алексенко надул губы, сделавшись похожим на старого купидона. – Так, кое-что по мелочи приключилось.

– Рассказывай, Миха, не томи душу, – вздохнул Марсель. Бурильной установкой тут явно не обошлось.

– Такие обстоятельства, понимаете ли, без бутылки и не разберешь, – пробормотал Алексенко и сразу сменил тон, вглядевшись в стальные глаза начальника. – В общем, тут две новости.

– Какая хуже? – поинтересовался Марсель. И сразу понял, что обе.

– Оказывается, в верховьях Орочи растет прямо из камня какой-то, извините, священный кедр. И дважды в год к нему собираются местные эвенки, праздновать тай-ла… ло… праздник ихний, короче. Ленточками дерево обвешивают, танцы танцуют, оленей режут, суп кошмарный на крови варят. Как увидели, что площадки размечают под стройку, разверещались, палками своими грозились, в газету написать обещали и в обком пожаловаться.

– В обком пусть жалуются, – пожал плечами Марсель. – Дело решено на союзном уровне. А вот газета – это скверно. Сам понимаешь, Миха, шум нам здесь в принципе не нужен. Прознают в крае – прознают в Москве. Пропечатают в «Правде» – узнают в Штатах. Понял?

– Понял, товарищ Марсель, – потупился Алексенко.

– Посули им что-нибудь стоящее. Водки там ящик, планшеты новые, путевки в Крым, главному медаль на пузо. Ну и дерево их драгоценное, мол, забором обнесут, чтобы ни хвоинки с него не упало. А будут рыпаться, придет милиция из Читы и выкинет их оттуда вместе с палками и оленями. Так и передай. Понял?

Алексенко покорно кивнул.

– А вторая проблема в чем?

– Из той же оперы. На реке Букачаче, там, где мы собирались нижний полигон ставить, есть водопад. У водопада в избушке на курьих ножках сидит шаман местный. И наотрез отказывается съезжать.

Одним глотком допив тошнотный отвар, Марсель поднялся из-за стола. Проверяли же! Инспектировали! Докладывали – никаких местных жителей. И вот те на, опять разговор «за рыбу деньги»!

– Кто мешает перевезти подальше? Или прикрыть, где положено, как служителя культа? Развели религиозную пропаганду, двадцать первый век на дворе, а они все колесу молятся.

– Кедрам. Священным кедрам орочонов, – поправил невесть откуда взявшийся Кумкагир. – Мои предки с тринадцатого века кропили стволы кумысом и украшали лентами, переняв традицию у монголов, а те в свою очередь взяли ее у тибетских лам…

– Уймись, умник, – отмахнулся Марсель. – Без тебя тошно. Так почему шаман создает проблемы, с которыми надо идти ко мне?

– Зовут его Туманча Монгой, а раньше звали Саша Шаман. Слышали про такого?

Марсель напряг память: имя знакомое, но откуда? Депутат, что ли? Общественник? Председатель колхоза? Ударник социалистического труда?

Умильно сложив губы трубочкой, Миха напел:

Славный город Урульга,

Только горы да снега,

За рекою голубою

Бесконечная тайга…

Ба! Конечно, знаю! Марсель подхватил незамысловатый, задорный мотив:

Хлещет-плещет Ингода,

Замерзает иногда,

Подо льдом струит в покое

Величавая вода…

– Неужели он самый?

– В том-то и Букачача, товарищ начальник. Монгой этот еще на границах повоевать успел, три медали получил, и все за дело. Потом певцом заделался, огромные залы собирал. И по телевизору его показывали, и в Кремль приглашали. Шоу его «Шаман Вижен» гремело на весь Союз.

– И что он забыл в нашем медвежьем углу?

– Понятия не имею. Местные говорят, тридцать лет здесь сиднем сидит, как шаманская болезнь с ним случилась. До него старуха-удаганка сидела…

– Цыганка, что ли?

– Нее, тоже шаманка по-ихнему. Сам черт ногу сломит с их языком. Да неважно! Беда в том, что не турнешь просто так Монгоя – уважаемый пенсионер, не чукча с олешкой.

– Да уж, вони не оберешься.

– Что делать будем, товарищ Марсель? – уныло поинтересовался Алексенко.

– Нет человека – нет проблемы, – ответил Марсель. – Решите все по-хорошему, вывезите его в цивилизацию, квартиру в городе дайте подальше отсюда, денег выпишите. Сколько ему? Поди за семьдесят?

– Около того, – согласился Алексенко.

– Посули ему дом престарелых для ветеранов партии. Отдельные палаты, прекрасный уход, библиотека, шефы с концертами… Спорим, как ветром сдует?

– Простите, товарищ Марсель, но разве вы поступаете справедливо? – встрял в разговор неугомонный Кумкагир. – Капиталисты лет сто назад сделали бы проще. Пригнали бы технику и сровняли с землей избушку, а человека отправили за решетку. Но мы же не в Штатах и не в Европе. Зачем манипуляции, зачем это мелочное запугивание? Помните, как говорил Ленин: «Честность в политике есть результат силы, лицемерие – результат слабости».

– А еще он говорил: «Мы должны бороться с религией. Это азбука всего материализма и, следовательно, марксизма», – отпарировал Марсель. – Шаман – пережиток прошлого. Мы строим будущее, собираемся лететь к звездам. И каприз одного суеверного старика нас не остановит.

– Одного человека, – тихо поправил Кумкагир. – Человека и гражданина нашей страны.

Незаметно подошедший Сан-Саныч недоуменно воззрился на спорщиков.

– Ишь, развели балаган, демагоги! В нашей стране такого шамана давно бы поставили к стенке. И шлепнули без разговоров, как вражеский элемент. Или в психушку бы заперли до скончания дней. А в вашем Союзе с каждым придурком миндальничают. Гнать его к…

Старый бульдозерист сделал неопределенный жест рукой, обозначая, кого и куда следует отправить, и удалился шаткой походкой. От грубияна неуловимо попахивало спиртным. Только этого еще не хватало!

* * *

– Саша, через пятьдесят минут начинаем!

– Добро.

Пятьдесят минут. Оборвались тягучие, вспыхивающие шелестом невидимых бубенчиков звуки, слышные сквозь неплотно закрытую дверь гримерки. Все самое интригующее, волшебное и таинственное, что можно выжать из лучших клавишных инструментов последнего поколения. Вершина современных технологий и мастерства на службе музыки. Его, Сашиной, музыки.

Значит, последняя настройка закончилась. Полчаса назад он сошел со сцены, проверив микрофон, отрегулировав звук в мониторах, отстроив датчики движения. Есть еще пятьдесят минут, чтобы подготовиться к выходу: надеть поверх комбинезона с датчиками сценический костюм с погремушками, расправить спутанную бахрому лент… Расправить спутанную бахрому мыслей для того, чтобы выйти на сцену перед сотнями зрителей, свести всего себя в тонкий канал «сердце-горло-микрофон». И снова петь, и под пульс ритмов показывать людям видения – облака, оленей, сопки… «Хэгдымэ пасиба, большое спасибо, дорогие друзья». Аплодисменты, цветы, ослепительный свет в зале. Становится видно, что он выступал не перед безликим морем, а перед людьми, каждый из которых по-разному воспринял эти картинки и эту музыку. Его, Сашину, музыку.

Может быть, интервью. И как им не надоест? Он знает вопросы наизусть. В тридцатый раз придется повторять историю о том, как четверокурсник московской «Бауманки» Костик нашел способ транслировать след движения тела, рисуя в воздухе огромные картины (тут надо, как всегда, притормозить Костика, чтобы не перегружал технической трескотней). Не найдя этому применения в народном хозяйстве, он позвонил знакомому клавишнику Валеросу по прозвищу «Невопрос». В музыке Костик разбирался не шибко, он не знал, хороший Валерос музыкант или не очень… Валерос оказался музыкантом чрезвычайно техничным и, более того, талантливым. Вместе был придуман московско-английский термин «Шаман Вижн» с прицелом сразу на международный уровень. А там название подсказало, где искать лицо проекта.

– Чем мы можем удивить иностранца, видениями каких духов? Кто у нас по духам и видениям специалист?

Так в проекте появился победитель областного конкурса талантов родом из Букачача-сити (про это Валерос обязательно пошутит). Сначала ребята думали, что главное в кандидате – азиатская внешность и шаманская