Импровиз. Война менестреля - Владислав Адольфович Русанов

— Умрём, но не отступим!!! — подхватил сперва Лобо альт Эскобан. К нему присоединился непревзойдённый Эрике альт Дако, потом и другие. — Умрём, но не отступим!!!

Вирулиец Пирелло даже взмахнул несколько раз сорванной с лысой головы чёрной широкополой шляпой.

— Вперёд! На позиции!

Менестрели, едва ли не вприпрыжку, кинулись по лестницам. Ридо, покачав головой на прощание, отправился с своей батарее. Лобо альт Эскобан и Эрике альт Дако отсалютовали по-военному, прижав кулак к груди. Пиррелло прихрамывая, карабкался по каменным ступеням, то и дело оглядываясь — следует ли Ланс за ним. Но альт Грегор терпеливо дожидался, пока на площадке перед арочным входом в подземную казарму не останется никого, кроме него и капитана-артиллериста. Только после этого позволил себе рассмеяться, прикрывая усы ладонью.

— Простите, пран Ланс, — голосом холодным, как пики Карросских гор, осведомился комендант Айо. — Что это было?

— Прошу простить меня, — сквозь слёзы отвечал менестрель. — Но они совсем замучили меня своей глупостью, рядящейся в одежды ответственности.

— Поэтому вы позволили себе насмехаться над чувством любви к родине моих соотечественников?

— Любовь к родине — пожалуй, лучшее, что может жить в душе человека. — Медленно и раздельно проговорил Ланс. — Любовь к родине делает нас сильнее. Так же, как любовь к Вседержителю — чище, а любовь к женщине — счастливее. Но я уже устал от некоторых моих подчинённых менестрелей с их любовью к родине. Не надо трясти ею, как старая дева трясёт сохранённой навеки невинностью. Итог будет одинаковый — окружающие устанут от тебя и не будут больше воспринимать всерьёз.

— Возможно, у вас в Аркайле принято скрывать свою любовь к родине и готовность умереть за неё. — Ладонь артиллериста легла на рукоять шпаги. Спина выпрямилась, плечи расправились, как на параде. — Но у нас в Трагере любят родину открыто. И не пристало гостям учить нас уму-разуму.

— Ну, конечно! — Ланс почувствовал, что в душе поднимается холодная ярость. — Именно поэтому, чтобы понять на борьбу трагерских менестрелей, потребовалось вмешательство двух чужестранцев из ненавистного вам Аркайла.

— Я не намерен обсуждать это с вами. — Единственный глаз прана Айо полыхал сиянием праведного гнева. — Надеюсь, после того, как окончится это сражение, вы не откажетесь встретиться со мной у монастыря Святого Ягена? Это недалеко, пол стражи пути на север от Эр-Трагера.

— Не трудитесь объяснять. Я прекрасно знаю, где находится монастырь Святого Ягена Трагерского. Если мы выживем в этом сражении я с великой радостью дам вам удовлетворение. Но для того, чтобы наша дуэль состоялась, мы должны победить, не так ли?

— Именно так, — скрипнул зубами комендант форта. Видно было, что он соглашается с Лансом через силу. — Должны победить.

— Прекрасно, что хоть здесь мы едины. Надеюсь, для того, чтобы разбить браккарцев, мы отложим разногласия на потом?

— Отложим.

— Я так и думал. Значит, вы командуете артиллеристами, а я — менестрелями. И пусть как можно больше браккарских моряков угодят сегодня прямиком в Преисподнюю.

— Да будет так!

— А с выяснениями отношений подождём.

— Подождём до победы.

— До нашей победы, пран Айо! До нашей!

— Да! Так и будет! До нашей победы!

Глаз трагерца по-прежнему фанатично горел, но Лансу хотелось верить, что теперь его собеседник устремлён на борьбу с врагом, а не на поиски инакомыслящих рядом с собой.

— Помните, что я говорил о первом залпе?

— Так точно. Без магии.

— И не надо задействовать все пушки. Нижнего яруса будет достаточно.

— Я тоже так подумал.

— Отлично! Тогда за дело! — Направляясь к лестнице, Ланс добавил через плечо. — И пришлите мне парочку смышлёных вестовых, чтобы мы могли поддерживать связь во время боя.

На батарее, которую альт Грегор выбрал для себя, чувствовалось напряжение, предшествующее смертельному сражению. Канониры заняли места рядом с пушками — как положено, согласно боевому расчёту, справа от лафета. Четверо на каждое орудие. Первый с банником, второй — с шуфлой и меркой пороха, третий — с ядром. Четвёртый канонир держал запальник — фитиль уже подожжён и пушкари прикрывали огоньки ладонями, чтобы набегавший с моря ветер не потушил их. Бомбардиры и подчинённые им гандлангеры стояли позади пушек, готовые наводить и прицеливаться. Оставшаяся орудийная прислуга тоже готовилось к бою. Кто с вёдрами уксуса, разведенного водой, кто у бочонка с порохом. В очагах, обложенных камнями, калили ядра, чтобы поджигать браккарские суда. Отдельно в кадках размочили глину, ведь горячее ядро прямо на заряд не закатишь, нужен глиняный пыж.

Лейтенант, командовавший батареей, бросил на альт Грегора косой взгляд и пошёл вдоль бруствера, проверяя готовность подчинённых. Он отличался высоким ростом — почти на голову выше Ланса — и худобой, наводившей на мысль о потерпевших кораблекрушение и нашедших приют на голой скале посреди моря на добрый десяток дней. Нрав же у лейтенанта Хорхе был таков, что к молоку лучше не подпускать — скиснет за милую душу даже за десяток шагов. Он никого не любил, всех подозревал… В чём? Да во всём. В лени, воровстве, разгильдяйстве, предательстве и так до бесконечности. Благодаря придирчивости и зловредности гонял бомбардиров, канониров, гандлангеров и прочую прислугу так, что батарея считалась по выучке лучшей в обоих фортах. А может быть. И во всей Трагере.

Ланс не зря выбрал для себя именно лейтенанта Хорхе с его пушками. Менестрелю хотелось выместить на браккарцах всю злость, копившуюся долгие годы, а прекрасно обученные пушкари подходили для этого как нельзя лучше.

Артиллерия в фортах размещалась следующим образом. На двух нижних террасах — пушки, кидавшие ядра весом в два стоуна. На верхней — орудия на полтора стоуна. Просто потому, что места там было меньше. Зато более лёгкие пушки быстрее заряжались и наводились. Ланс рассчитывал нанести больше ущерба неприятелю, если будет помогать более скорострельным орудиям.

Пирелло волновался. То и дело приподнимаясь на цыпочки и вглядываясь в даль. Шляпу он привязал ремешком под подбородок, чтобы ветром не сорвало. Смуглое и обветренное лицо выражало решимость и нетерпение.

— Слышал, что я сказал? — Счёл необходимым напомнить альт Грегор. — Первый залп делают с нижнего яруса. Без магии.

— Слышал. Я послушный, пран Ланс. Хотя надо бы ударить сразу, пока никто не ожидает!

— Вот мы и ударим. Но со вторым залпом. Когда они поверят в свою безнаказанность.

— Как скажете.

Менестрель