Отчаяние - Анастасия Пименова

Он кивнул, никак не комментируя.

– Сколько пуль у тебя осталось?

– Две, – ответила я, потому что проверила ещё в пещере. Истратила их, когда увидела, как обращенный схватил брата в прошлый раз. Я действовала неразумно, понимая, что просто потратила пули, но в тот момент сложно было сосредоточиться.

– Плохо. Стрелять только в очень крайней необходимости. Понятно?

– Да.

– Подвяжите рюкзаки снизу, чтобы при беге или в случае падения они у вас не соскочили с плеч. Будем идти друг за другом, Тоби посередине, я спереди, а ты, Эйви, будешь замыкающей.

Мы направились друг за другом, как и сказал Маршалл, не произнося ни слова, стараясь сохранить тишину и прислушиваться ко всем звукам.

Осознание того, что где-то поблизости могут быть люди пугает ещё больше, чем если бы там были пожиратели. Попасть к кому-то в плен… я не могу подготовиться даже мысленно к такому, боюсь даже представить, что будет, попади мы с Тоби к таким людям.

Сейчас уже лес не выглядит таким прекрасным, как час назад, мне так и кажется, что из-за какого-нибудь ствола дерева появится опасность. Ветви, которые лишь недавно шептали о пробуждении, теперь кажутся замершими в ожидании чего-то угрожающего.

Нервы играют со мной. Каждый шорох кажется предвестником беды, и тотчас замирает сердце. Я пытаюсь собрать свои мысли, но они разлетаются, как осенние листья. Каждый шорох, каждая тень наполняют мое сознание тревожными образами пожирателей.

Я вижу, как Маршалл сканирует обстановку взглядом, как Тоби сильнее сжимает лямки рюкзака, тем самым чуть приподнимая его.

Мои мысли мечутся, я даже пытаюсь предугадать, что делать если мы наткнемся на группу людей. Куда бежать? Здесь же одни деревья вокруг. Надо было задать эти вопросы Маршаллу сразу, как только парень сказал про побег.

Все мы резко замираем, когда сквозь тишину слышится едва различимый посторонний звук.

Сначала мне кажется, что у нас всех начались слуховые галлюцинации, потому что вновь наступает тишина. Однако, эту мысль прерывает ещё один подобный звук. Я даже не могу сказать, на что это похоже… напоминает нечто знакомое, но пока ещё не могу понять что.

Маршалл поднимает вверх кулак, означающий, чтобы мы замерли и не издавали ни звука. Наверное. Не могу точно это утверждать, потому что я не знакома с этими его военными жестами.

Мы не двигаемся и, кажется, не дышим.

Тот звук всё повторяется и повторяется.

Маршалл держит кулак, и когда звук становится более частым, то он опускает руку и показывает идти за ним.

Когда мы идем, то мне кажется, что наши шаги слышны в радиусе нескольких миль. Напряжение бьет по нервам и не дает сосредоточиться даже на том, что находится под ногами. Не знаю, каким чудом, но нам удается спустя метров тридцать или сорок остановиться возле двух достаточно широких и находящихся рядом друг с другом стволов деревьев.

Этот звук где-то совсем рядом. Маршалл тоже это понимает и придерживает меня за руку, когда я хочу выглянуть из-за дерева.

Парень отрицательно качает головой.

Мы ждем, пока он закончится и не шевелимся.

Звук отдает мне в уши, которые хочется закрыть. Это что-то очень знакомое…

Вдруг всё резко прекращается, и именно тогда наши три головы показываются из-за стволов деревьев.

Я замираю, когда не сразу, но различаю очертания… людей в десятках метрах от нас.

Вот зараза… Это не люди, а ликторы, понимаю, когда вижу их совершенно одинаковую одежду. Она вся чёрная, но не только цвет является характерным отличием. Несмотря на то, какое бы время года не было, ликторы всегда носят только одну и ту же форму. Черный кожаный плащ, который плотно прилегает к их телу, закрывая даже шею, те же перчатки на руках, сделанные из того же материала, что и плащ. Единственный открытый участок на их теле – это только голова.

Я даже не могу сейчас думать о том, что ликторам должно быть летом в такой одежде жарко, а зимой, наоборот, холодно. Единственное, что меня заботит – это то, что они здесь делают.

Мой взгляд натыкается на спину одного, ведь именно его я сначала и заметила, после тут же переходит к другому, затем… я замечаю и третьего. Все они, будто клоны, отличающиеся только цветом волос и кожи.

Не могу пошевелиться, хоть и понимаю, что лучше спрятаться, пока они нас не заметили. Я только слышала о них, но никогда не видела.

Двое из ликторов о чем-то спорят. Не могу услышать отсюда их разговор, но вижу, как светловолосый активно жестикулирует. Тот, который стоит к нам спиной, вообще не двигается.

Тоби и Маршалл тоже замерли.

Светловолосый выглядит молодо, у него даже есть общие черты с Маршаллом, и они оба примерно одного возраста, хоть я и не знаю, сколько лет Маршаллу.

Другой с темно-русыми и кучерявыми волосами качает головой и машет рукой, после чего отходит в сторону, будто больше не собираясь разговаривать.

Третий с похожим цветом волос поворачивается к блондину и что-то ему говорит, отчего тот замолкает, а после он отходит и… я вижу ещё одного ликтора. Четвертого.

Твою ж мать…!

Он единственный, кто не стоит, почему-то этот ликтор сидит на корточках. У него черные не очень короткие волосы. И это всё, что я могу сказать, так как он также повернут к нам спиной.

Неожиданно четвертый поднимает руку и… тут же слышится тот самый звук. Я дергаюсь, но не шевелюсь, когда вижу, как ликтор встает на ноги и отходит в сторону.

Там тело.

На земле лежит тело.

Я вижу слишком много крови на нем и вокруг, поэтому догадываюсь, что кто бы это не был, человек или пожиратель, он не может быть живым. Не после такой потери крови. Вдруг меня пронзает догадка, ведь я понимаю, что означал тот самый звук.

Именно так ломаются кости. Однажды, мне на руку неудачно упала металлическая балка, когда я была маленькой, при том переломе был такой же звук.

Я вижу, как четвертый поворачивается ко всем остальным, а на его губах играет страшная улыбка. Светловолосый качает головой и указывает на труп, когда четвертый лишь усмехается.

Мне плохо видны его черты лица, могу сказать, что они крупные, а глаза темные, почти такие же, как и волосы. На его лице виден ужасный шрам, который при улыбке тянется от самой губы и до середины щеки. И когда я выше сказала, что улыбка страшная, то она действительно страшная и из-за шрама в