Отчаяние - Анастасия Пименова

Шоссе специально очищенно от всех преград. Машины, которые когда-то люди бросили прямо на дороге, сейчас стоят на обочине. Видимо, их передвинули люди, чтобы освободить подъезд к городу в своё время. Часть автомобилей уже превратилась в груду металла, которая даже успела покрыться мхом или чем-то таким.

Также мне видны… скелеты людей. Да, один из них замечаю прямо в машине, другой на подходе к городу, недалеко от вывески с надписью: "Добро пожаловать в Фолс".

Есть ещё трупы пожирателей. Они разлагаются гораздо медленнее, чем обычный человек, поэтому их не сложно опознать. Мы проходим рядом с одним, от которого остались лишь куски плоти. У него искажена челюсть и часть грудной клетки из-за наростов на костях и их перестроения.

– Ничего себе, – шепчет вслух Тоби, и мы идем дальше.

Маршалл держит руку на пистолете, готовый в любую секунду его достать и выстрелить.

Когда мы заходим в сам город, то он нас встречает сплошной тишиной. Лишь ставни окон болтаются и скрепят на ветру, держась на последних болтах. Здания тут такие же небольшие, как и в Архейнхоле, где мы жили. Многие сооружения поглотила природа, лианы обвили и то, что когда-то было магазином, и обычные жилые дома. Бордюр и асфальт треснутый уже во многих местах. Машины стоят прямо на дороге в слое пыли и грязи из-за погоды. Внутри города, по всей видимости, их решили не убирать.

Я вижу множество надписей на стенах и на автомобилях. Часть из них написанная матом, другая часть с молитвой к Господу Богу и прощении грехов, просьбой, чтобы всё вернулось к тому, что было…

Крысы. Они даже здесь. Я думала, что только Архейнхолу так не повезло, но нет. Ладно, крысы – это не так плохо. Значит, здесь должна быть где-то еда и вода, им же нужно чем-то питаться.

– Здесь должна быть вода и еда, иначе крыс не было бы, – уже произношу данную мысль вслух.

– Я так не думаю.

– Тогда чем они могут питаться?

– Трупами. Людей или пожирателей. Им неважно. Видишь их глаза? Помутневшие, значит, их еда – трупы пожирателей, оставленные людьми.

У меня мурашки поползли от такого предположения, но Маршалл прав по тому, что глаза крыс и правда мутные.

– Их стоит избегать. Если укусят, то занесут инфекцию.

Мы идем дальше, и я вглядываюсь в окна домов, боясь, что там в любую секунду может появиться тень человека.

– Куда нам надо идти? – спросила у военного. Вряд ли мы зайдем в продуктовый магазин и найдем там что-то стоящее, всё уже разобрали, если оно и было.

– Тут недалеко. Надеюсь, что то место никто не обнаружил.

Да, я тоже, иначе нам придется искать другой ночлег.

Это был небольшой городок. На той карте, которая у меня была, даже значилась примерная численность населения, насчитывающая полторы тысячи человек.

Тишина захватила этот город, но сейчас она уже не так пугает, как вчера, ведь теперь каждый звук означает только опасность.

Лианы обвили бетонные сооружения, словно природа пытается вернуть то, что когда-то ей принадлежало. Пыль, зависшая в воздухе, танцует в лучах солнца, окутывая улицы золотистой вуалью. Сквозь оконные проемы, из которых давно исчезли стекла, виднеются обрывки занавесок, трепещущих от дуновения ветра.

На асфальте и на некоторых зданиях я вижу давно засохшую кровь, но не вижу трупов или того, что от них должно остаться.

Тоби чуть замедляется и после равняется со мной, чтобы взять меня за руку. Я ощущаю страх брата, но не могу сейчас ничего сказать в знак поддержки, потому что мы должны вести себя предельно тихо, пока не доберемся до безопасного места.

Все мы резко останавливаемся, когда слышим неподалеку звук, словно кто-то и что-то волочит по земле. Он движется прямо на нас, и Маршалл рукой показывает, чтобы мы с Тоби спрятались за ближайшим зданием. Я не спорю и увожу брата за руку, стараясь двигаться бесшумно. Сам Маршалл не уходит, а остается стоять на месте с взведенным пистолетом.

Мы смотрим из-за угла и ждем, пока кто-то не появится. Звук бьет по нервам, и я думаю, что лучше бы Маршалл отошел с нами, чем остался там.

Первым я вижу, как появляется нога без какой-либо обуви с потрепанной одеждой. Следом выходит и сам пожиратель, начавший скалиться. Его лицо обезображено, кусков плоти просто нет, вместо них дыры, через которые видны кости. Челюсть деформировалась, как и пожелтевшие зубы, а нос будто бы стал вдавлен в лицо. Один глаз у обращенного полностью закрыт, а другой с помутневшим зрачком смотрит прямо на Маршалла, но не видит, потому что эти твари не могут видеть. Только слышать. Вторая нога у него оказалась сломанной, кость выглядывает наружу, порвав оставшиеся мышцы, и именно её он волочит за собой. Часть волос просто отсутствует на его голове. Не могу сказать точно, когда мужчина изменился, потому что состояние тела не позволит это узнать, но сто процентов не недавно.

Маршалл при виде него даже не вздрогнул, а аккуратно убрал пистолет за пояс и достал спрятанный нож, после чего бесшумно подошел к пожирателю и воткнул его ему в горло, видя, как оттуда вытекает уже потемневшая кровь.

Он начал корчиться, оседая на землю, а через секунды полностью перестал шевелиться. После этого парень вытащил нож и направился в нашу сторону.

– Нам повезло, что это всего лишь пожиратель, и он был один. Можем идти.

Когда мы уже проходим мимо трупа твари, то Тобиас останавливается и смотрит на него.

– Никогда прежде так близко не видел пожирателя.

– Тогда тебе повезло, – отозвался Маршалл. – Это самый обычный, не успевший мутировать, к тому же давно ничем не питавшийся.

– Как ты это понял, Маршалл? – это уже спросила я.

– Он выглядел спокойным, будто находился в полусонном состоянии. Обычно те, которые недавно… перекусили, более активные, несмотря на все свои ранения.

– Значит ли это, что в городе больше никого нет?

– Надеюсь на это.

Через пятнадцать минут мы дошли до дома, находящегося на окраине. Все окна забиты досками, через которые едва проникает свет, а входная дверь открыта. Последнее меня смутило, потому что Маршалл направился прямиком к этому дому. Это и есть его безопасное место? Оно не выглядит таковым.

– Маршалл, ты уверен? Входная дверь открыта…

– Да. Я специально её никогда не закрываю.

– Почему?

– Если бы дверь была закрыта и на ней висел какой-нибудь замок, то это только привлекло лишнее внимание. Кто-нибудь из людей наверняка решил, что там должно быть нечто полезное. А так… это неприметно.