Блудные братья - Евгений Иванович Филенко

– Маленькая Мерседес давеча попеняла мне, что я до сих пор не обзавелся потомством, – сказал Кратов. – И я уж было призадумался. А теперь вижу, что бог меня оградил.

– Не выдумывайте, Константин, – строго сказала Кендра. – Если у вас есть желание, есть верная и любящая женщина, послушайтесь умного совета Мерседес. А уж мы вам поможем. Зачем же еще нужны учителя?

– Уж вы поможете, – проворчал Кратов.

Не знаю, что за люди здесь.

Но птичьи пугала в полях –

Кривые, все до одного![3]

– Наденьте очки, – посоветовала Кендра. – Лес темный…

– Ни к чему, – сказал Кратов. – Я хорошо вижу в темноте.

И тут же, споткнувшись, едва не въехал носом в шипастые плети какого-то кустарника.

– Ах, да! – насмешливо фыркнул Ольгерд. – Очень сильные инструкторы.

Кратов смолчал. Он стоял в самом начале знакомой уже тропинки и озирался.

– Ну что? – спросила Кендра.

– Пока спокойно…

– У нас же есть фонари, – проворчал Ольгерд.

– Обойдемся, – сказал Кратов. – Лучше включите сканер.

– Толку от него, когда кругом деревья…

– Вот что, – проговорил Кратов. – Пойду-ка я впереди. А уж вы – следом, шаг в шаг и без лишнего шума.

– Это всего лишь лес, – попытался протестовать Ольгерд. – Его давно обезопасили и… гм… выхолостили.

– Мы попытаемся, – сказала Кендра. – Но не ждите от нас большого проворства…

– Хотя было бы лучше, если бы вы подождали меня на опушке, – заметил Кратов с сомнением.

– Еще чего! – возмутился Ольгерд. – Это вам не какая-нибудь дикая планета. Это наш остров и наш лес. И в нем заблудилась наша девочка.

– Рисса не заблудилась, – сказал Кратов. – Она же телепат. Она шла в сторону Фермы. И вдруг что-то почувствовала. Заинтересовалась. Повернула к лесу. И…

– И? – напряженным голосом спросила Кендра.

– И оказалась в лесу, – закончил Кратов.

– Договаривайте же! Что все это значит?

– Это значит, что скоро мы ее найдем, – отрезал Кратов. – И больше ни черта это не значит. Если только вы не дурите мне голову с этим вашим островом.

– Мы не дурим, – промолвил Ольгерд. – Честное слово, доктор Кратов. Просто… я вдруг засомневался, всё ли мы сами знаем об этом острове…

Кендра, замыкавшая процессию, вдруг поднесла к лицу браслет, что-то негромко сказала и выслушала ответ.

– Что там, Кенди? – спросил Ольгерд. – Может быть, Рисса нашлась?

– Нет. Я запросила у учителя Тонга наши координаты. Он их сообщил. И еще…

– Ну, ну!

– По его словам, мы движемся прямо на значительное скопление «живых душ». Как будто обезьяны со всего леса решили собраться в одном месте.

– Зачем обезьянам это делать? – изумился Ольгерд.

– Разумеется, незачем. Потому что никакие это не обезьяны.

– Да? И кто же это?

– Я не знаю, – ответила Кендра, и голос ее предательски выдал тревогу.

– Мне это не нравится, – раздельно произнес Ольгерд. – Ох, как мне это не нравится. И знаете что? Напрасно мы не взяли оружия.

– На Ферме оружия нет, – сказала Кендра.

– И это тоже напрасно…

– Послушайте, – нарушил молчание Кратов. – Мне все происходящее не нравится еще больше, чем вам. Но я могу обойтись без оружия. Так что поворачивайте-ка назад…

– Идите к черту, Кратов! – раздраженно откликнулся Ольгерд.

– Ладно, – сказал тот. – Но не вздумайте проявлять чудеса героизма. Вы, учитель Бжет… Тшеч… Ольгерд, отвечаете за госпожу Хименес. Если что не так, падайте ничком и прикрываете ее своим телом.

– С удовольствием! – нервно хихикнул Ольгерд.

– Что вы намерены предпринять? – быстро спросила Кендра.

– Уж найду что, – проворчал Кратов. – Что сказал Тонг, далеко ли до них?

– Метров триста… Вы думаете, Рисса у них?

– Ничего я не думаю…

Лес оживал. Бормотал невнятные угрозы на одной басовой ноте. Над головами людей с сухим шорохом метались летучие мыши. Из непроглядной тьмы доносились неясные вздохи и хруст раздвигаемых ветвей.

Что-то глухо и влажно заскрипело.

Кратов предостерегающе вскрикнул и попятился, тесня своих спутников раскинутыми руками.

Огромное старое дерево, путаясь распяленными сучьями в густой сетке лиан, плавно улеглось поперек тропинки перед самым его носом.

За его спиной Ольгерд со свистом втянул воздух в легкие.

– Не пора ли прикрывать телом?.. – прошептал он.

– Пора, – ответил Кратов вполголоса. – Забирайте женщину и уходите.

– Вместе с вами, – упрямо сказал Ольгерд.

– Марш отсюда! – шепотом рявкнул Кратов. – Вы мне только мешаете!

Кендра вышла из оцепенения и попытаюсь что-то возразить – Кратов не слушал. Он стоял, напряженно всматриваясь в темноту и вслушиваясь в рухнувшую вместе с подгнившим стволом тишину.

Тишина показалась ему выжидательной.

Продемонстрировано было нежелание принимать гостей. И не без любопытства исследовалась реакция означенных гостей на столь явное и недвусмысленное проявление враждебности.

«Я не испугался, друзья мои, – подумал Кратов. – И ваш немудрящий спектакль в духе Робин Гуда меня не впечатлил. Так что самое время познакомиться».

Удивительное дело: в эту минуту, стоя лицом к лицу с чем-то непонятным, неизвестным и, может быть, даже опасным, он ощущал уверенность и спокойствие. Чего с ним давненько уже не случалось.

«Как хотите, только нынче я пройду эту тропинку до конца!» – пообещал он, одним прыжком перемахивая через поваленную лесину…

* * *

…И сразу же провалился в какую-то смрадную, омерзительно густую жижу по пояс. Наверное, это была ловушка, которую он, как старый звездоход, обязан был учуять и избежать. Разумеется, если бы все происходило на какой-нибудь Нимфодоре или, не к ночи будь помянута, Хомбо, он держал бы ушки на макушке, мышцы в напряжении, а великолепно отточенное за годы частого употребления чувство опасности – наготове. Но здесь, на детском острове, в специально выхолощенном, как выразился Ольгерд, лесу… Воистину, Земля-матушка способна была вить веревки из своих беспутных сыновей.

Подтянувшись на руках (грунт под ладонями чвакал и полз, и, что самое гнусное, в нем туго и склизко что-то шевелилось). Кратов рывком выдернул тело из ямы. Вся одежда пропиталась тухлой дрянью, а со старой-верной курткой, похоже, можно было попрощайся. Когда он поднимался на четвереньки, из карманов лилось, а в сандалиях хлюпало. Состояние было хуже не придумаешь.

В сотне шагах впереди маячили размытые, бесформенные силуэты. Темное на темном. Но, учитывая его способность к ночному видению, живое на просто теплом.

Это они хотели, чтобы он здесь и остановился, и ни за