Кукла 4 - Мир

Второй же человек, просто без вести пропал. Есть подозрение, что виновато та же самая причина в виде зеркала, но это не точно — свидетелей нет. Зато Майкл накопал кучу сведений о том, что подобные исчезновение не случайность, а скорее практика, и люди в районах с зеркалами пропадают регулярно. Как и дети! Просто началось это относительно недавно, и все списали на пятнадцать порталов, и неразбериху с убегающими от бедствия людьми. И на фоне всего происходящего, десять тел на зеркало — вообще ни о чем число и цифра.

Правда, в сумме, это же о-го-го какое число! И если дать делу огласку… то ребят из похоронного синдиката вздернут без зазрения совести. Якшаться с тварями с той стороны недозволенно никому! И это уже само по себе преступление! А уж устраивать ловушки на людей с их помощью, так и подавно.

И решай бы все именно Майкл, он бы так и сделал! Собрал бы побольше сведений, да «прикопал» бы эту мерзость в их же ловушках! Но босс тут не он, и его босс понимает, что для эффективного удара, улик маловато — зеркала в парках мог поставить кто угодно иной! Они — не доказательства! И можно без проблем отказаться. А вот за стукачество… прилетит возмездие в том числе и от их корпоративной крыши.

— Майкл, босс звонит. — подошёл к задумчиво стоящему у тел мужчине еще один коллега, принеся с собой трубку мобильного телефона.

Майкл чертыхнулся — прознал уже, да? Свои доложили, или кто извне, слышал стрекот пулемета из заброшки? И вообще, сколько у них времени, до приезда копов? Объективно, сами сюда они не сунутся — побоятся! Да и договоренности определенные есть, но… сейчас все становится непредсказуемо, и все старые «границы» идут лесом.

А учитывая, что руководство полицейского департамента своих рядовых мужиков сейчас вообще не ценит и не жалеет — вполне могут и послать на убой, на пулеметы, на заброшенный завод, где всякое происходит после открытие врат с орками. Словно бы сами орки, все еще тут, и где-то прячутся.

— Да, босс. Да. Все так. Они первыми начали стрельбу. Понимаю, — начал Майкл оправдываться пред начальством, продолжая пялится в глаза мертвецов, вспоминая молодые годы и армейку, — Да, понимаю. Готов к на… понял! Есть засунуть в жопу! Понял… Да. Ясно… — и уже положив трубку, и убрав телефон от уха, добавил в пустоту, — Словно бы вновь в сапогах, да? А начальству не нравится… ИНЛИ!

— Тут я, не кричи моё имя на всю округу. — «материализовался» Инли с другой стороны от мужчины, тоже хмуро смотря на трупы кучкой.

— В общем… считай, что мы в состоянии войны. — пробубнил Майкл, не глядя на коллегу, — пока не объявленной, босс не желает конфронтации, но в случае чего… мелочь нужно поймать, пытать, спросить за всё.

— Понял, что уж тут… не понять. А с телами то что?

— С телами, — Майкл задумался, и сморщился, понимая, что одной из строек города, придется поработать в том числе и этой ночью.

А еще… как же жутко жгутся эти часы! Подарок сына. Словно бы они, стали колючим обручем на руке. Что еще и жаром жарит, словно бы раскалённое железо, и Майкл не уверен, что у него после сегодняшнего дня не будет ожогов на руке.

И телефон, приходится брать сугубо в иную руку, иначе прощай устройство, «часы» что-то с ним сделают, и электроника откажется работать, испустив «сизый дым». И этот «кот», что обнимает тело человека, и что обычно едва заметен, сейчас, словно бы весь сжался, стиснул мужчину в не дюжей силы объятьях, и неимоверно мешает двигаться, сковывая движения.

И… словно бы недоволен всем тем, что тут происходит! Словно бы он… против убийств людей! Они не монстры, и он подобное порицает. А вопрос о том. Могут ли его отследить дети через эти часы, так и остается открытым! И Майклу совсем не хотелось бы, что бы они узнали, правду о своем отце. Правду, о его работе.

— Может… не стоит носить эти часы, на такие дела?

— Потеря такого охотника, как Каменная Скала, это серьёзный удар по нам, по нам всем! Всем людям планеты разом! Ушла эпоха, ушел один из столпов нашего мира, осиротели охотники…

— Не, это слишком пафосно, и грустно звучит, — сказал главный редактор, ставя видео на паузу, прекращая отсмотр ролика, готовящегося к показу, — И у нас как бы не он, не Скала сейчас на повестке дня. Не упоминать его нельзя, но… — посмотрел он на монтажера пристальным взором, говоря мимикой многое из того, что не сказано в слух, — но упомянут он должен быть вскользь.

Монтажер кивает головой, скорее машинально, чем осознано, пытаясь сообразить, как это сделать «упомянуть, но не акцентировать», когда новость, мягко говоря, резонансная, и ею можно смаковать и смаковать.

Но — не положено! Установка «сверху» гласит, что о Скале должны все поскорее забыть и не вспоминать. Не вовремя он все же умер! И… не так, как нужно, чтобы это смаковать. И о том, как именно он умер, говорить должны еще меньше, чем просто о нем самом. Иначе может пострадать бизнес важных людей! И спутаться их планы, что итак, получили урон и путаницу из-за ситуации.

Так что… никакого хайпа, несмотря на то, что новость рейтовая — жизнь и смерть пятерок всегда интересна публике! А тем более жизнь такой пятерки как Скала, что прожил больше сотни лет и видел смену эпох, падение и становления строя. Но эта тема, тоже, табу.

Так что — помер и помер! Что бухтеть то? Старик был стар, и его уход был ожидаем! И можно было и вовсе не мается и не поминать мертвеца почем зря, да… на его кончине, раз уж она случилась, хотят сыграть совсем иной спектакль, нежели славные проводы героя.

— Но жизнь продолжается, — продолжил просмотр записи редактор, — и на смену ушедшим легендам, восходят новые! Рождаются новые охотники… — вновь пауза, и начальник не отрываясь от экрана, обращается к подчинённому:

— Убери «рождаются».

И монтажер понимает — да, действительно, стоит убрать! И заменить, например, на «пробуждаются», потому что рождение может быть воспринято не так обществом. Особенно с учетом того,