Воплощение Похоти 6 - Игорь Некрасов

Люди замерли в оцепенении, не в силах отвести взгляд. Засов снова дёрнулся, уже сильнее, отъезжая в сторону, будто невидимая рука медленно, с наслаждением, толкала его.

Если бы они могли видеть незримое, то разглядели бы стоящую у дверей фигуру с ухмыляющейся рожей. Существо, питавшееся страхом и отчаянием, оно радовалось, как дитя новой игрушке, пошевеливая пальцами, и невидимая сила продолжала двигать засов, доставляя ему неописуемое удовольствие от ужаса на лицах смертных.

Ещё один толчок, ещё… и, наконец, засов с громким, зловещим стуком упал на каменный пол. Звон железа прокатился по церкви, похоронный звон по их последней надежде.

Наступила мёртвая тишина. Даже скрежет прекратился.

И тогда, без единого усилия, створки массивных двери медленно распахнулись внутрь.

На пороге стояли они. Скелеты и зомби. Десятки. Их костяные пальцы с длинными, острыми когтями и разложившиеся руки с обломками ногтей были протянуты вперёд. В пустых глазницах скелетов горели крошечные точки холодного синего огня, а в мутных зрачках зомби плескалась слепая, неумолимая ярость. Они стояли молча, не двигаясь, словно давая людям внутри осознать весь ужас их положения.

Священник застыл, его молитва замерла на устах. Он смотрел в пустые глазницы чудовища, и его вера, казалось, треснула под тяжестью этого взгляда.

— Н… нет… — успел прошептать он.

И ад хлынул внутрь.

Мертвецы ринулись вперёд единым серо-костяным потоком. Они не разбирали никого — ни стариков, моливших о пощаде, ни женщин, пытавшихся закрыть собой детей, ни самих детей, застывших в немом ужасе.

Нежить обрушилась на толпу, рубя, разрывая, круша всё на своём пути.

Воздух наполнился не криками, а одним сплошным, пронзительным визгом ужаса, который тут же обрывался хрустом костей и чавкающими ударами. Первые ряды людей были просто смяты, растоптаны, разорваны на части. Никакой пощады, никакого выбора — только слепая, всепоглощающая бойня.

Священник стоял на своём месте, парализованный ужасом, глядя, как его паству уничтожают за несколько мгновений.

— Господи, прости… — успел выдохнуть он.

Костяные пальцы обрушились вниз, и его молитва оборвалась навеки.

Церковь превратилась в скотобойню, а у дверей, невидимый, хохотал пересмешник, купаясь в волнах исходящего ужаса.

Шествие Сайлона.

По темным улицам города, словно древнее божество смерти, шел Архилич Сайлон. Его истинная форма — высокий иссохший скелет в развевающихся робах — отбрасывала искажённую тень, которая извивалась сама по себе.

С каждым его шагом каменная кладка тротуаров трескалась, покрываясь инеем. Он не шёл — он плыл над землёй, а его посох с единственной пурпурной сферой, пульсирующей в такт колдовскому сердцу некрополиса, был сосредоточием его мощи.

И со всего города к нему стекались мертвецы. Но это не было простым сбором — это был смертельный водоворот, затягивающий в себя всех живых в радиусе сотен метров.

Под влиянием его воли орды мертвецов не просто собирались вокруг него, а вычищали всё на своём пути. Они врывались в ещё уцелевшие дома, вытаскивали из укрытий перепуганных жителей и безжалостно убивали их.

И тогда происходило самое ужасное — убитые ими жертвы спустя мгновения поднимались уже как новые солдаты армии архилича, пополняя его и без того, казалось, бесчисленные полчища.

В то же время от Сайлона исходила волна густой, утробной негативной энергии, аура смерти радиусом в сотни метров. Попадая в её поле, мертвецы начинали меняться.

Скелеты, их кости темнели до черноты, покрываясь острыми костяными шипами. Их движения становились резкими, стремительными, словно у насекомых.

Зомби, их тела раздувались, мышцы набухали, рваные раны начинали сочиться чёрной слизью. Их рты вытягивались в беззвучные рыки, а пальцы превращались в длинные, загнутые когти.

Тени, их полупрозрачные формы уплотнялись, обретая когти и острые, как бритва, клыки. Их вой теперь не просто пугал — он вызывал физическую боль, заставляя кровь стынуть в жилах.

Обычная нежить превращалась в кошмарных существ благодаря ауре, поддерживаемой Сайлоном. Их сила, скорость и свирепость умножались. И изменённые они не просто шли — они неслись, скакали, катились смертоносным приливом, сметая всё на своём пути.

Когда они достигли центральной площади, перед ними предстал первый серьёзный заслон — отряд паладинов, тут же выстроившийся в боевой порядок. Их сияющие доспехи и пламенеющие мечи были ярким пятном надежды в охваченном тьмой городе.

Сайлон не остановился.

Его пустые глазницы смотрели на воинов Света. Он медленно поднял посох, и пурпурная сфера вспыхнула с ослепительной силой. Он собрался изречь проклятие, исполненное величия и мощи, но в этот момент кончик его посоха странным образом зацепился за трещину в булыжнике.

Древний архилич, повелитель смерти, с внезапным и комичным «Ой!» споткнулся и грохнулся на камни, его череп с глухим стуком проскользил по мостовой, а посох отлетел в сторону с жалким побрякиванием.

На мгновение воцарилась гробовая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием огней, даже паладины замерли в ошеломлении. Затем Сайлона охватила всепоглощающая ярость от унижения, его глазницы тут же запылали еще сильнее, и даже его череп, вдруг, загорелся проклятым фиолетовым пламенем.

В следующую секунду он вскочил, с грохотом втягивая отлетевший посох обратно в руку магическим импульсом, его костяная грудь вздымалась от бессильного гнева.

— В АТАКУ! — проревел он не голосом, а силой, что всколыхнула самый разум каждого мертвеца, срывая с них все ограничения. — УБИТЬ ИХ ВСЕХ!!!

Всё вокруг пришло в яростное, хаотичное движение. Вся орда, всё бесчисленное воинство нежити, что копилось вокруг Сайлона, разом ринулось вперёд. Это была не просто атака — это был потоп плоти, костей и ярости, обрушившийся на паладинов.

Скелеты, зомби, тени — все, кто был в радиусе его влияния, устремились вперёд с одной целью: смести со своего пути этих последних защитников света и похоронить их под грузом собственного позора своего повелителя.

Наёмники.

Их было более полусотни. Закалённые в десятках кампаний ветераны, объединённые жаждой славы и звонкой монеты. Разномастная компания, собранная под знамёнами удачи и стали. Когда город окончательно погрузился в непроглядный хаос, было принято единственное верное решение — прорываться к порту и убираться из этого ада.

У главного входа в бывшую тюрьму, ставшую их временным укреплением, царила организованная суета. Гаазэф, воин, чей авторитет был неоспорим, отдавал чёткие и жёсткие распоряжения. Его голос, привыкший командовать, рубил воздух, как его собственный меч:

— Колонной! Элита в авангард! Боевые маги — в центр, готовьте барьеры и области поражения! Войны в легких доспехах — назад и на фланги! Цель — порт! Прорываемся вперёд!

Отряд стронулся