Космические циклы романов - Юрий Константинович Тарарев

регенерировать все биологические ткани бесконечное количество раз, поддерживая организм в рабочем состоянии. Это своего рода микрозаводы, способные производить все необходимое.

– Демиус, почему тогда они небыли внедрены в массовое производство, люди жили бы вечно?

– Для вечной жизни нужна вечная цель! У людей они сиюминутные, а те, кто обладал способностью ставить такие цели, получали этих нанороботов. Но им об этом не говорилось.

– Кто ты на самом деле?

– Неужели ты еще не понял, Николас?

– Неужели сам Император Дениус?

– Представь себе, это я! Такая копия моего сознания имелась на многих кораблях, как раз вот для таких исключительных случаев. – Николас пораженно молчал.

– Но тогда, ваше величество, вас может быть много и непременно возникнет коллизия, где же настоящий император?

– Теперь не возникнет, вот я здесь, а там ничего и никого нет, значит, я и есть настоящий!?

– Как-то это все странно.

– Жизнь вообще странная штука, так что не волнуйся, цивилизацию мы возродим, опыт государственного строительства у меня имеется.

«Час от часу не легче, – думал Николас. – Из огня да в полымя, и что мне теперь делать с виртуальным императором?»

– Думаешь, что со мной делать? Не забивай голову, ты занимаешься своей работой, я – своей. Мне нужно закончить один очень важный проект, а ты отправляйся в отсек с нанороботами и сделай там себе инъекцию, а я введу код их активации. Прибудем к барьеру, осмотримся, потом поговорим, а ты к тому времени привыкнешь к своему состоянию.

На том аудиенция закончилась, Николас вышел из виртуального пространства и задумался, прикидывая свои шансы и прокручивая разговор с императором.

«А что собственно я теряю? Да ничего, а что приобретаю? Способности и жизнь. Один вопрос, а можно ли верить императору? Вопрос риторический, я постоянно рискую, рискну еще раз, поверю».

Николас одел легкий скафандр с запасом воздуха, секретный отсек находился в пятнадцати километрах от рубки управления почти у самой кормы. Атмосферы там не было, и создавать ее, тратя драгоценную энергию, не имело смысла, сел в специальную транспортную капсулу, корабль-то не маленький, и поехал к вечной жизни.

Доехал минут за пятнадцать, остановился перед нишей, никакого намека на то, что здесь особо секретный отсек не было.

Николас остановился, вышел из транспортной капсулы и задумался.

– Что, код вспоминаешь? – раздался из динамиков голос императора.

Николас вздрогнул, но взял себя в руки и нейтрально спокойно ответил:

– Император, я помню код, готовлюсь к новой, вечной жизни, прощаюсь со старой, конечной.

– А ты все-таки философ, Николас, не тяни, скоро выход в обычный космос.

«Что это со мной, я, реальный человек, подчиняюсь виртуальному императору. Стоп, это может быть что угодно, я не последний день доживаю, успею еще в бессмертие».

Все эти мысли проносились у него в мозгу со световой скоростью, он понимал, что каким-то образом виртуальный император влияет на управление звездолетом. Насколько далеко простиралась его виртуальная власть, Николас не знал.

Неожиданно звездолет ощутимо тряхнуло, завыли сирены тревоги, Николас вскочил в капсулу и на всех парах рванул в рубку управления. Вбежал, плюхнулся в ложемент и провалился в виртуальную реальность.

– Что случилось?

Танина бесстрастно доложила:

– Капитан, по курсу внезапно возник энергетический выброс, и мы задели его, часть систем вышла из строя, роботы работают над восстановлением контроля.

– Танина, управление звездолетом не утеряно?

– Звездолет реагирует на все управляющие команды, пострадали некоторые вторичные системы.

– Сколько времени до выхода в обычный космос?

– Десять стандартных минут, капитан.

– Провести тестирование тормозных двигателей и по готовности быть готовой к их старту.

– Выполняю, – раздался бесстрастный голос Танины.

По курсу звездолета ушел энергетический импульс подпространственных генераторов, все окружающее вздрогнуло, образовался энергетический цветок и нежно выбросил корабль в обычное пространство, как бы напутствуя и оберегая одновременно. Возможно, Николасу это только показалось, но выход из подпространства прошел на удивление мягко.

– Старт тормозным двигателям.

По курсу корабля на сотни километров вперед унеслись огненные струи плазменных выбросов.

– Перегрузка сто G, – комментировала бесстрастно Танина, – скорость световая и продолжает падать.

– Расстояние до барьера?

– Капитан, расстояние до барьера составляет десять тысяч световых лет.

– Тормозные двигатели на полную мощность. Как только скорость станет до световой, переориентировать положение звездолета в пространстве маршевыми двигателями вперед.

– Будем тормозить маршевыми двигателями, чтобы не врезаться в барьер?

– Правильно поняла, выполняй.

Звездолет, извергая потоки плазмы, резко тормозил, вот его скорость стала до световой, отработали маневровые коррекционные двигатели, и он филигранно развернулся кормой по курсу. Николас отдал команду, и заработали маршевые двигатели, выбрасывая плазму против движения. Скорость уменьшалась, но в космосе ничего быстро не происходит, звездолет продолжал лететь, поглощая пространство и сияя, как звезда, а Николас на своих сканирующих устройствах видел красное свечение барьера.

– Танина, мы врежемся в барьер, затормозить не успеваем, закладывай дугу.

– Капитан, силовой каркас звездолета может не выдержать?

– Просчитай, при какой скорости мы можем совершить маневр безопасно?

– При скорости, равной половине световой.

– Маршевые двигатели на полную мощность.

Звездолет стал издавать стоны, каркас поскрипывал и трещал, но держался. А барьер неумолимо приближался.

– Танина, когда точка невозврата?

– Через десять минут.

– Через девять минут тридцать секунд начинай маневр уклонения.

Николас напрягся, его жизнь и само существование звездолета повисли на волоске. Он наблюдал, как точно в указанное время начали отрабатывать маневровые двигатели, меняя курс. Двадцати километровый корпус звездолета застонал от изменения вектора движения. Автоматически начали работать двигатели коррекции.

– Прекратить работу двигателей коррекции, – крикнул Николас.

– Капитан, но тогда корабль переломится?!

– Выполнять!

Двигатели коррекции перестали отрабатывать, и звездолет вновь застонал и заскрипел, грозясь переломиться. Но нет, момент был упущен, те несколько секунд пререкания с управляющей системой решили все. Расчеты показывали, что звездолет врежется в барьер по инерции правыми боковыми стабилизаторами, и сделать уже ничего нельзя.

Маневр выполнялся, Николас застыл в ожидании, аварийные сирены выли, корпус трещал, кое-где появлялись разрывы в обшивке звездолета. Корабль почти выходил по дуге, но все равно задевал барьер по касательной, и с этим ничего поделать нельзя.

– До соприкосновения с барьером десять секунд, – начала обратный отсчет Танина, – глубина погружения в барьер один километр.

Николас представил звездолет без правой стороны, содранной на километр, корабль при таких повреждениях лишится хода и маневренности, превратившись в блуждающий мусор.

– Ноль! – как приговор прозвучал голос Танины. – Начало погружения.

Николас приготовился к удару, но нет, удара не последовало.

– Капитан, барьер прогибается по курсу нашего погружения, до выхода из опасной зоны двадцать секунд, начинаю обратный отсчет.

Николас ничего не понимал, происходило невероятное.

– Капитан, корабль вышел за пределы барьера, и мы по дуге удаляемся от него.

Николас пришел в себя,