Наши уже не придут 6 - RedDetonator

войну Германского рейха против СССР, оккупацию Румынии и Болгарии советскими войсками, пассивность США, прежнего союзника по Великой войне, а также ситуацию в колониях.

«Европа должна сплотиться против общего врага», — подумал маршал Петен, наблюдая за пролетающими мимо пейзажами Парижа. — «Нельзя терять колонии, иначе это ввергнет мир в пучину хаоса. Колонии нужны не нам, а это мы нужны колониям, чтобы поддерживать порядок в этих диких землях».

Ему было жаль, что его прежний сторонник, генерал де Голль, резко отрицательно отнёсся к его идеям всеевропейского сближения — он видит в этом сближение с Германией. Шарль считает, что Германский рейх и СССР — это равнозначное зло, а Филипп пытался убедить его, что Германия, возможно, вообще не зло, а долгосрочный партнёр.

Лаваль, самый первый и верный сторонник Петена, неоднократно бывал в Бергхофе и беседовал с Гитлером — тот видит послевоенный мир чем-то прекрасным и великим. В этом мире будет место для всех Великих держав, но не будет СССР.

Пьер убеждён, что «Ось» — это исключительно антисоветский военно-политический блок. Гитлер создал его лишь для защиты от СССР и борьбы против него.

Кто-то говорит, что Адольф поторопился с ударом, а вот Филипп считает, что он ударил слишком поздно. Ему нужно было объединить вокруг себя все Великие державы, показать всю опасность СССР для «Старой Европы» и нынешнего мирового порядка.

Но всему своё время, ведь не случись июньское поражение Германии, никто бы не поверил до конца в экзистенциальную опасность СССР для Европы.

Приехав в Версаль, Филипп пошёл в свой кабинет.

— Кофе, — сказал он секретарю. — И включи музыку.

Гюстав Лакост включил патефон и заиграла мелодия Клода Дебюсси — «Claire de Lune». Секретарь ушёл готовить кофе, а Филипп откинулся на спинку кресла, чтобы насладиться музыкой и подумать.

«Мне нужно срочно разобраться с оппозицией», — подумал он. — «Большинство за мной, депутаты и сенаторы разделяют мои взгляды на сложившуюся ситуацию, но оппозиция слишком влиятельна, а потому опасна».

Военных ему убрать легче всего. Имеется весьма благовидный предлог, чтобы отправить их в самые отдалённые регионы Французской колониальной империи.

Гюстав принёс кофе.

— Скоро я позову тебя, — сказал маршал Петен, когда секретарь разложил кофе и десерты на столе.

Он приложился к чашке чёрного кофе и с наслаждением выдохнул.

Генералы, неформально возглавленные де Голлем, лучшим французским теоретиком манёвренной войны, представляют серьёзную опасность новому режиму, но Филипп может избавиться от них по одному ленивому мановению руки.

Шарль начинал при маршале Фоше, уже после Великой войны, поэтому у него ещё нет политического веса, чтобы напрямую перечить Петену, но он это понимает и собирает неформальную коалицию из разных генералов.

Они договариваются, ругаются, ведь между ними достаточно противоречий, но доводить их до достижения какой-то осмысленной позиции Филиппу очень не хотелось. Он вызвал секретаря.

— Полковник Риве уже пришёл? — спросил маршал Петен.

— Да, Ваше Превосходительство, — подтвердил Гюстав.

— Зови, — приказал глава Французского государства.

— Приветствую вас, Ваше Превосходительство! — вошёл полковник.

Луи Риве — начальник Второго Бюро. Бюро отвечает за разведку и контрразведку, как часть службы разведки Генерального штаба Армии Франции.

— Что ты хочешь мне сообщить? — осведомился Филипп Петен.

— Сформирован требуемый вами список, — показал Риве папку. — Здесь указаны все персоны, которые могут представлять угрозу национальной безопасности. Я составил его на основе данных моего ведомства и полиции.

— Меня не интересуют все, — вздохнул маршал Франции, оценив толщину папки. — Меня интересуют только те из них, кто имеет политическое и военное влияние и представляет наибольшую опасность.

Луи Риве поспешно раскрыл папку и без лишних колебаний извлёк из неё несколько десятков листов, а затем передал изрядно похудевшую папку маршалу.

— Де Голль… Это было очевидно, — пробурчал Петен. — Жорж, Жиро… Но Жиро ведь…

С генералом Анри Жиро у него были достигнуты предварительные договорённости о будущем Франции.

— К сожалению, генерал Жиро был замечен на заседаниях тайного собрания офицеров, организованного генералом де Голлем, — ответил на это полковник Риве. — Тайные агенты сообщают, что Жиро ярчайший, после де Голля, противник ваших взглядов.

Маршал Петен вернулся к изучению папки.

— Блюм, Мандель, Рейно, — читал он фамилии и краткие описания последних политических действий их носителей. — Рейно… С этим всё понятно. Антуан Бетуар… Это несколько разочаровывает…

Он рассчитывал, что дивизионный генерал Бетуар, видный патриот Франции, займёт его сторону, но де Голль запудрил ему мозги своими антигерманскими настроениями.

Дочитав содержимое папки, маршал кивнул своим мыслям.

— Это все? — спросил он.

— Из значимых — все, — кивнул полковник Риве. — Но, возможно, в ближайшие месяцы к ним присоединятся сомневающиеся. Если мы ничего не сделаем, разумеется.

— А что мы можем сделать? — поинтересовался Филипп.

У него уже есть мысли, что они могут сделать и что сделают, но ему хотелось удостовериться, что перед ним компетентный разведчик, на которого можно будет положиться.

— С военными всё просто — мы можем отправить их в Индокитай, налаживать оборону и готовиться к возможному вторжению, — заговорил полковник. — А с гражданскими посложнее. Здесь я предлагаю задействовать Министерство Внутренних Дел. У меня там есть хорошие знакомые, которых я могу охарактеризовать как надёжных и верных патриотов Франции. Они с удовольствием помогут нам.

— Я буду им очень признателен, — улыбнулся маршал Петен. — Но я бы хотел, чтобы обошлось без лишних скандалов и эксцессов. Мне не нужны мученики в тюрьмах — мне нужна дискредитированная оппозиция.

— Будет сделано, Ваше Превосходительство, — кивнул полковник Риве.

— Что ж, тогда более не задерживаю вас, — произнёс Филипп. — В конце следующей недели я жду подробный план. Можете идти, полковник.

— До встречи, Ваше Превосходительство, — изобразил полупоклон полковник Риве.

Маршал Петен нажал на кнопку селектора и вызвал секретаря.

— Гюстав, — обратился он к Лакосту. — Мсье Лаваль уже прибыл?

— Да, Ваше Превосходительство, — ответил секретарь. — Ожидает уже почти пять минут.

— Зови его, — разрешил маршал.

Пьер Лаваль доброжелательно улыбнулся, когда вошёл в кабинет.

— Ваше Превосходительство, это была великолепная речь! — воскликнул он. — Депутаты и сенаторы до сих пор находятся под сильным впечатлением! Пресса рукоплещет вам — завтра с утра мы увидим восторженные заголовки на страницах газет!

— Нам нужно обсудить назначения в будущий кабинет министров, — произнёс Петен, равнодушно отнёсшийся к выражению верноподданничества.