Демоны нашего времени 3 - Родион Дубина

Так что можно сказать, они прошли на удивление спокойно. Можно сказать, практически идеально. После того разговора в кабинете ректора о Венетове никто и не вспомнил. Даже студенты не интересовались, куда делся преподаватель, хотя насколько мне было известно, тот пользовался среди них авторитетом.

Правда, я узнал — почему. Тут была заслуга Виктории, которая умудрилась растрезвонить по всей академии весть о том, что причиной заявления по собственному желанию стала гибель студента.

Правда, как она мне пожаловалась на одной из перемен в четверг, отец не обрадовался такой болтливости дочери, что, в принципе, неудивительно. И судя по ее словам, Торри пришлось выслушать длинную проповедь.

— Хорошо хоть не наказал, — радостно поделилась она со мной, — а то он может. А что я вообще сказала-то? Это все равно все узнали бы. Тут как два плюс два сложить. Сразу же ясно, что это из-за Одоевского. К тому же он последнее время сильно изменился. Словно другим человеком стал. Слова цедил… с ребятами не общался. Не сказать, что он и до этого рубаха-парень был, но, по крайней мере, нормальный и общительный. А на втором курсе вообще изменился.

М-да. Понятно….

— И что, все спокойно отреагировали на увольнение Венетова? — не удержался я от вопроса.

— А чего нет-то? Был один учитель — найдут другого. Да, он нравился народу, ну и что? — искренне удивилась моя собеседница. — За дело же уволили.

— Так он одержимым стал. Обречен фактически, — возразил я.

— Ты так уверен, Артем? — скептически уточнила она, и по ее тону я понял, что спорить на этот счет бесполезно. Все равно ничего не докажешь.

Короче, все понятно. Точнее, непонятно. Был человек и нет человека. Лишь Жанна ходила с хмурым видом.

— Он вообще исчез, — с горечью сообщила она мне, — трубку не берет. Может, он тебе позвонит, Артем? Я волнуюсь…

Я только пожал плечами. Ректор, когда я с ним пытался поговорить, как-то саркастически хмыкнул и заверил меня, что все с Егором будет хорошо. Мол, не волнуйтесь, Артем Витальевич!

Честно говоря, весь этот круг молчания меня реально начал напрягать, но в пятницу во время обеда мне вдруг позвонил сам Егор.

— Артем… привет! — голос у бывшего преподавателя был усталым.

— Привет! Как ты? — хотя, наверное, подобный вопрос звучал риторически.

— Не очень, — коротко ответил тот. — Мы можем поговорить вечером?

— Конечно.

— Тогда давай после занятий в кафе «Слобода», что недалеко от академии… Я буду ждать…

— Хорошо, — согласился я. — А чего ты с Жанной-то не хочешь разговаривать? Трубку не берешь?

— Не хочу, — категорично отрезал тот, — просто не хочу. Думаю, понять несложно…

Лично мне это, наоборот, совершенно непонятно. Ну да ладно. Это он пусть сам с Сидельниковой разбирается, а с ним мы встретимся. Кстати, Кусь так и не вернулся. Вообще странно, конечно. Но думаю, сегодня вечером появится. Что я вдали от него становлюсь слабее, что он вдали от меня.

Так что, предупредив Мизуки, что, возможно, задержусь, отправился в ту самую «Слободу».

Обычное кафе, без каких-либо изысков. Два ряда столиков, барная стойка, пара официанток, весьма шустро порхающих по залу.

Венетов уже ждал меня.

Я приземлился за его стол и заказал себе пиво. Потом внимательно посмотрел на Егора, который тоже сидел с полупустой кружкой пива. И судя по его виду, она была явно не первой.

— Привет, Артем! — отсалютовал он мне ею.

— И тебе привет, — ответил я, внимательно разглядывая его. М-да, вид у Венетова был слегка потерянный и хмурый. И слегка пьяный. — Рассказывай!

В этот момент официантка поставила передо мной пиво. Надо отметить, оно оказалось весьма неплохим.

— А что рассказывать, все плохо, — грустно сообщил Егор после того, как мы со звоном стукнулись кружками.

— Разве? Я тут узнал размер компенсации, — сообщил я ему, — ректор весьма щедр.

Я, действительно, узнал это от вездесущей Виктории. Егору выплатили единовременно тридцать тысяч имперов. На самом деле, большие деньги для того, кто не является аристократом.

— Это да, — подтвердил мои слова Егор совершенно безрадостным тоном, — ты же в Ростовской академии работал?

Однако… вопрос как по мне весьма неожиданный.

— Ну да, работал. А что?

— Да дело в том, Артем, — начал Венетов, задумчиво разглядывая стоящую перед ним кружку с пивом, — что уходить-то я не собирался. Вот не было в этом моей вины. Одоевский превратился в одержимого… мне просто повезло, что это случилось не мгновенно. И это точно был квазит. Иначе я бы не справился… ты мне веришь? — осекся он вдруг и уставился на меня.

— Верю, — успокоил его. — Скорее всего, какая-то демоническая сущность в Антоне осталась даже после изгнания, так что квазиту было легко захватить его. Сопротивления практически нет. Жаль, что тело не сохранилось…

— Это да, — хмуро кивнул мой собеседник, — не ожидал я такого… и как видишь, мне не поверили… Даже Жанна не поверила.

— Стоп! — удивленно уставился я на него. — С чего ты решил? Ректор поверил, он просто не хотел раздувать скандал — это ясно. А с чего вдруг Сидельникова не поверила?

— Да знаю я, что не поверила, — категорично заявил Егор и приложился к кружке.

— Вот здесь ты заблуждаешься, — невольно улыбнулся я, — она места себе не находит… позвони ей.

— Думаешь? — он с надеждой посмотрел на меня

— Уверен!

— Позвоню… — кивнул он, и мне показалось, что Венетов слегка расслабился.

Надо же. Похоже, мнение Жанны для него многое значило. С другой стороны, я никогда не слышал о каких-то отношениях между ними, кроме дружеских. Может, они есть?

— Продолжай, — предложил я. — Ты разговор о Ростовской академии завел. Зачем?

— Так вот, — продолжил мой собеседник, — уходить я не собирался. Но перед собранием со мной поговорил Чернов. И надо признать, был очень убедителен. В общем, мне предложили написать по собственному желанию, предложили компенсацию и помощь в трудоустройстве на другом месте. В Ростовской академии магии.

Он сделал паузу, вопросительно посмотрев на меня. Я же, честно говоря, слегка растерялся. Не ожидал…

— Ну… — наконец осторожно ответил ему, — хорошая академия.

— Но ты оттуда ушел? — уточнил Егор.

— Да… —