Это кто переродился? - Сириус Дрейк

Выложив деньги, мы направились на выход. У самых дверей я обернулся, и в последний раз поглядел на копию своей чешуи.

— Украдена, говоришь… — прошипел я и вышел в глубоких раздумьях.

* * *

Пообедав, мы направились в ателье через дорогу. Витрина была совсем скромной — и не скажешь, что здесь одевают для каких-то серьезных мероприятий. Называлось заведение «Золотая игла».

Так-с…

— Бабушка знает, где одеваться, — сказала Марьяна, когда мы подошли ко входу. — А еще ценит тех, кто умеет хранить секреты.

Несмотря на название, внутри все было довольно броско — конторка, а за ней развешена куча одежды. Колокольчик над дверью звякнул, и к нам выбежал лысый коротышка в костюме-тройке.

— Ах, Марьяна Васильевна, добрый день! Как вы поживаете? Как бабушка?

— Альберт, все хорошо, спасибо, — смущенно улыбнулась она. — Завтра важный день, и нам с другом нужно одеться так, чтобы не ударить в грязь лицом.

— С другом? А бабушка знает?.. — деловито приподнял он бровь, но Марьяна проигнорировала этот вопрос:

— И еще… Неплохо бы сделать так, чтобы на меня не пялились. Наказ бабушки.

Тот кивнул и улыбнулся.

— Это будет непросто, Марьяна Васильевна, но я сделаю все, что в моих силах.

— Благодарю. Ты мои мерки знаешь, а вот моего друга…

И она кивнула на меня. Подкрутив ус, коротышка осмотрел меня сверху донизу.

— Работы будет много, — заключил он, проводив нас в рабочую комнату с зеркалами, ширмами и кучей вешалок с одеждой. — Проходите.

По щелчку его пальцев отовсюду вылетели нитки, мерные ленты, пара тканей, а также десяток иголок — они и вправду были золочеными — и всей братией закружились вокруг нас.

Мне это позабавило. Как только не изощрялись во владении магией эти люди…

Через пару минут Марьяна вовсю вертелась перед зеркалом то в одном, то в другом платье. Я же страдал — на мне волшебным образом «нарастал» чересчур узкий брючный костюм. Его, стежок за стежком, сшивали прямо на мне.

— Ах, зараза! — зарычал я, когда Альберт затянул на мне какую-то шелковую удавку.

— Что такое? — прищурился коротышка. — Цвет не нравится? А как насчет черного?

— Ваня, не дергайся! — повернулась ко мне Марьяна. — Галстуки все носят.

— Их все носят⁈

Одна удавка сменяла другую, а меня только начинали мучить. На пару с Марьяной они выбирали расцветку галстука, форму запонок, ремень, туфли…

— Почему нельзя пойти в моих ботинках?

— Ты их видел? — и Марьяна кивнула на мою пару, лежащую в углу. На пятках были дырки. — Альберт, давай попробуем розовый…

Тут я не мог смолчать:

— Только попробуй, и эти иголки заштопают все отверстия в твоем теле!

Где-то глубоко-глубоко в моей голове послышалось хихиканье.

— Ага, проснулся-таки, — буркнул я себе под нос. — Выйду отсюда, поговорим…

А мои мучители принялись «пробовать» еще один вариант. Вдруг звякнул колокольчик, и со стороны входа послышалось:

— Человек! Челове-е-ек!

Извинившись, Альберт скрылся за порогом. Тут же раздались голоса:

— Семен Борисович, добрый день. Вы уже здесь? Кажется, мы договаривались на четыре часа?

— Не важно, о чем мы договаривались! Договаривался отец, а у меня нет времени ждать. Завтра Испытание, а костюма нет. Обслужи меня немедля!

— Прошу прощения, но у меня сейчас клиенты. Не могли бы вы…

В ответ затопали ногами.

— Что? Ждать⁈ Я тебе чего, какой-то выскочка из черни? Я Семен Зорин! Ты хоть знаешь, кто мой отец? Один из приближенных Советников Королевы!

Дверь распахнулась, и на пороге застыл долговязый юноша с прилизанными светлыми волосами и тростью.

— Какие-то оборванцы… — фыркнул он, ударив тростью по ладони. — Это что, проходной двор? Альберт, у тебя же, говорят, сама Магистр одевается!

— Иные клиенты тоже захаживают в мою скромную лавку, ваша милость… — поклонился Альберт, бросив быстрый взгляд на Марьяну. Та мигом отошла за ширму с таким видом, будто нашла в бульоне муху.

— Хах! — расплылся Зорин в ухмылке, а затем скинул пальто в руки слуги. — Еще скажи, что они из простолюдинов! Особенно вот это вот!

И он ткнул пальцем в меня.

Поведи так себя кто-нибудь постарше, я бы, наверное, не сдержался, но этот… мальчишка, у которого над губой еще рос девственный пух, меня жуть как развеселил. Он гавкал так забавно — лучше телевизора.

Да и к тому же, кого-то он мне напоминал. Зорин… Зорин… Эта фамилия казалась очень знакомой…

Тем временем, парень повернулся к Альберту.

— Ну, долго ждать?

Вздохнув, тот щелкнул пальцами и вокруг Зорина закружились нитки с иголками.

— Ты чего⁈ При них?

— Но…

— Выведи прочь этих простолюдинов! Или что, ты хочешь потерять клиента из рода Зориных?

Альберт оказался приперт к стенке. Очевидно, норов этого дурачка взялся не с потолка, и его папаша в случае чего сможет подпортить ему дело. Марьяна тоже молчала. Не хотела светить статусом?

Что ж, придется взять проблему в свои руки.

— Прошу прощения, как ты сказал, тебя зовут? — спросил я, прищурившись. — Позорин?

— Зо-рин! Ты чего, оглох⁈

Вдруг меня осенило — Зорин! Да, точно! Знал я одного Зорина, Эдуарда, мелкого аристократишки, что занимался продажей селедки в трактиры. Давным-давно я еще будучи крылат и хвостат спас его обоз от бандитов. Тот так обрадовался, что отдал мне все свое золото.

А его потомок, значит, приближенный Советника Королевы, вот как? Ишь как поднялись без меня…

— Ах да, знаю такой славный род, — улыбнулся я, вспомнив того пропахшего селедкой оборванца. Ох, как он трясся при одном моем виде. — Кажется, твой предок отметился при Репейкино?..

Услышав это, парнишка немедленно расправил плечи. Глаза его сверкнули.

— Похвально, что такой смерд, как ты, в курсе подвигов моих предков! Под Репейкино была славная битва!

Я едва не рассмеялся. Селедкой торговать — это тебе не мечом махать. А уж драпать под хохот лесных бандитов, тем более. Конечно же, никакой битвы под Репейкино не было. Там сто лет назад располагался трактир, куда Эдуард и вез свою селедку — там же и получил в морду за опоздание и потерянное золото. Очевидно, что Зорины «от» и «до» выдумали свою родословную.

Его норов чуть