Черное сердце - Алексей Владимирович Тихий

class="p1">— Ну, что будем вакцинироваться, господа и дама? По городу гуляет жуткая эпидемия зомби-вируса! — театрально произнес я, пряча внутренние терзания за маской весельчака. Вкатил каждому по дозе.

Отстегнул рожки у автоматов, на всякий случай проверил нет ли патрона в патроннике и закинул это добро в шкаф — пусть поищут. Стрелок из меня такой себе, да и как показал бой с гончими толку от автоматов не много. Вот КПВТ я бы с удовольствием подрезал, но это совсем другая история.

Уже не таясь, спокойным шагом пошел к маминой палате и открыл запертую дверь ключом доктора. Стоило мне войти, как спящая грациозным движением танцовщицы соскользнула с кровати и замерла. В палате было темно, но я не секунды не сомневался, что мама прекрасно меня видит. Мама такая же как я, просто оказалась слабее.

Несмотря на свое состояние, она оставалась очень красивой женщиной. Невысокого роста, около метра семидесяти, осанка, разворот плеч, длинные шелковистые черные волосы, чуть вздернутый нос, полные губы. Даже широкая больничная рубаха не могла скрыть ее женственную фигуру. В ее пятьдесят четыре, никто не давал ей больше двадцати восьми. Лишь только взгляд огромных, чуть раскосых карих глаз выдавал ее болезнь. В ее глазах поселился страх и где-то на самой глубине пляшущая в безумном танце тьма. Это нас роднило, как ничто больше, я чувствовал ее в ней, а она во мне. Только моя тьма была холодной и спокойной, а ее отдавала первобытной яростью и дикой необузданной пляской у ночного костра.

— Здравствуй, мама, — спокойно произнес я, но она промолчала.

Попятилась назад, уперлась в подоконник, сместилась в угол и там замерла. Не скажу, что мне было больно на нее смотреть, уже привык за столько лет. Да и не видел я ее другой. Сколько себя помню она была именно такая, как сейчас, разве что у глаз появилось несколько новых морщинок.

Бабушка рассказывала, что мама, еще до моего рождения, окончила балетную школу при национальной опере в Париже, и даже несколько раз выступала Гранд-Опере! На вторых ролях, конечно, и все же это очень высокая планка, которую удается достичь далеко немногим. Танец был ее страстью и он стал ее сутью. Даже сейчас, когда ей становится лучше, она танцует в одиночестве.

Бабушка терпела мамины увлечения, пока речь не зашла о браке с каким-то балетмейстером. А потом взорвалась. Уверен, что не обошлось без жертв, иначе откуда это мое странное отчество. Мама вернулась на родину, чтобы стать матерью. Не по любви само собой, я плод евгенической программы моей бабушки, так же, как она своей. Отца в глаза ни разу не видел, да мне и не интересно. Только знаю, что он родом из Венеции и принадлежит к Ложе «Мантикоры».

Когда мама заболела, а это произошло почти сразу после моего рождения, моим воспитанием вплотную занялась бабушка, и, хочу сказать, она отыгралась за маму с лихвой. Я не просто так такой умный, вначале знания в меня вбивали палкой, это только позже я сам полюбил книги. Кстати, никаких комплексов этому поводу не испытываю, у меня было очень счастливое детство. Бабушка была строгим, но любящим наставником и заменила мне маму. А кроме того, за деньги можно купить многое, в том числе и учителей, к примеру моим наставником по рукопашному бою и туризму был бывший капитан-афганец (спасибо тебе, дядя Миша, за твою науку, она очень помогала мне по жизни), а астрономию (не путать с астрологией, хотя они очень связаны) мне преподавал цельный доктор наук. Так что бабушка у меня не самодур, она лидер по натуре и по жизни, знает какой результат хочет получить и как его добиться. Конечно, я получился не идеальный: упрям, чрезмерно любопытен и падок до женского общества (бабник, чего скрывать-то), а уж как чудил в подростковом возрасте, любо- дорого, и потом уже когда мне было за двадцать, но перегулял, улеглось, и вот живу.

— Мам, нам надо идти. Пойдем? — я медленно подошел и протянул руку, но она не реагировала, продолжая смотреть как бы сквозь.

Медленно, чтобы не напугать, я попробовал взять ее за руку. Мама резко отдернула ладонь и ее глаза наполнились дикой, необузданной тьмой. Она ударила. Первостихия тараном откинул меня к самой двери. Я поднялся, сплюнул кровь и приложил платок к сломанному носу. Голова кружилась, хотелось ругаться матом, но я сдержался. Ее магия тоже пробудилась — это плохо, ведь она не способна ее контролировать.

— Мам, нам надо идти. Пошли, нас уже ждут, — нашептывал я мягким, убивающим голосом, постепенно приближаясь к ней. Тьма снова начала заполнять ее глаза, но в этот раз я был готов и сработал на опережение. Удар обмотанной полотенцем гардой отправляет маму в беспамятство, и я заботливо подхватил бесчувственное тело. Укол. — Прости мама, но нам действительно нужно уходить.

Глава 9

Ад на земле. Акт 2

Включил «музыку для секса», полчаса лежал, слушал… Секса так и не было… Подозреваю, что все же нужна женщина.

Вытащить маму из больницы оказалось ничуть не легче, чем проникнуть туда. Первой трудностью стало найти подходящую одежду. На улице середина весны, а мы не на югах живем. Я-то упакован по самое не балуй, дорогое компрессионное белье и военное снаряжение помогают не только избежать травм, но и даже продержаться некоторое время на любом морозе, а вот у мамы кроме больничной рубахи ничего нет. Пришлось позаимствовать куртку спящей медсестры. Потом с помощью ключа Ильи Иосифовича открыл заднюю дверь и мы выбрались на улицу. Мое внимание сразу привлекли отдаленные звуки стрельбы, казалось, оружие грохочет по всему городу. Веселье началось.

Кинул взгляд на часы — половина второго. Эпидемия нежити как раз должна войти в новую фазу. Сложно сказать сколько мертвецов бродит сейчас по городу, но думаю, много. Однако пока мы находимся в относительной безопасности. Во-первых, больница находится в стороне от жилых районов города, а во-вторых, я уже видел какую технику пригнали военные и до сих пор нахожусь под впечатлением. На открытом участке они с легкостью раскатают любое количество ходячих, лишь бы боеприпасов хватило. У меня даже мелькнула мысль вернуться и отсидеться в больнице до утра, пока магический фон не ослабнет и большинство мертвецов не самоупокоятся, но после некоторого раздумья решил, что идея не самая удачная. А жаль. Ходячие не представляют для меня серьезной опасности, а вот люди, что меня ищут очень даже да. Мысленно прикинул смогу ли противостоять