Ямата-но Орочи - Халег Чудинов

— Она похожа на Кураму, — внезапно понял Итачи, в голове которого всплыл недавно увиденный им облик разгневанной мико на пороге храма.

— Интересно, совпадение ли это? — вымолвил Хагоромо задумчиво. — Пусть я лишь наблюдатель. Поток времени проносился мимо меня, и пока мир менялся, я не следовал за ним. Однако мне ведомо, что происходило в нем. И та, кого ты называешь Курамой, создана твоим же отцом. Это тело — лишь оболочка для того, кого все привыкли считать демоном.

Итачи невольно грустно улыбнулся. Для Орочимару и в самом деле сделать нечто подобное было бы реально. У него самого несколько тел, так почему бы не сделать их еще для кого-то? Пусть даже для демона, если тот принял Волю Дракона.

— В отличие от Курамы, Кагуя — дитя не этого мира, — тем временем продолжил говорить Рикудо. — В этот мир ее привело Божественное Древо, которое когда-то росло на этой земле. Мать съела его плод Чакры, и могущество ее стало почти безграничным, а власть простиралась над всем знакомым тебе краем. Ее почитали и знали как Усаги но Мегами. Она своей силой подавила все распри и держала земли под полным своим контролем. Но Страна Матери была Страной Корней, корней Божественного Древа, которое питалось кровью местных жителей. И в то время у Кагуи родилось два сына, одним из которых был я. Чтобы искупить грехи матери, мы сразились с ней и воплощением Божественного Древа — Десятихвостым. Его мы запечатали в себе.

— А мать погибла, — предположил Итачи. — Для Узумаки вы — Матереубийцы, мне говорила об этом Кушина.

— Их память жестока, но в чем-то они правы, — не поведя и бровью, ответил Хагромо. — Однако Ооцуцуки Кагуя бессмертна. Мы разделили ее тело и душу и запечатали их, но она может вернуться, если снять эти печати. Это могли сделать мои потомки от двух сыновей, Индры и Асуры, — образ Кагуи в воздухе сменился парой мужских силуэтов. — Каждому из них досталась часть моего наследия. Старший, Индра, был гением, его глаза были сильны, а чакра могущественна, именно он создал ниндзюцу. Его мастерство владения чакрой было высоко, и он сознавал, что не имеет равных себе. Он верил, что всего может добиться своей силой.

Итачи всмотрелся в лицо одного из мужчин, чей облик ему показал Хагоромо. Индра. При виде него в памяти не возникало никаких параллелей, но его черты были неуловимо знакомы. Словно Итачи видел его чуть ли не каждый день. Впрочем, взглянув в глаза Индре, можно было понять, почему так происходило. Шаринган с тремя томое. Не это ли тот божественный предок клана Учиха, о котором так любили поговорить старейшины?

— В то же время младший, Асура, был его противоположностью, — продолжил говорить Хагоромо. — Он за многое брался, но ничего у него толком не получалось. Чтобы достичь высот брата, ему нужна была поддержка других. И он всегда знал об этом. Однако и он не остался обделен моим наследием. Если старший получил могущество моей чакры, то младший — крепость моего тела. В одном сильна духовная энергия, во втором — физическая. И благодаря этому, когда я увидел открытость Асуры, его стремление защищать и сплачивать людей, я разделил силу Десятихвостого в себе на девять частей. Дал имена этим частям. Я надеялся, что Асура сможет создать узы, которые сплотят их. Что он сможет направлять всех, а Индра присоединится к нему и будет помогать. Но Индра не согласился. Именно тогда началась война, затянувшаяся на сотни лет. Братья умерли, их тела истлели, но чакра и воля продолжали возрождаться из поколения в поколение, и возрождалась их борьба.

— Я один из них? — предположил Итачи. — Ты говорил, что я похож на твоего сына, и мы встретились. Значит, во мне его дух.

— Как я и говорил, ты похож на него — быстро все схватываешь, — одобрительно кивнул Хагоромо. — Да, в тебе возродился Индра, его воля в тебе. Однако так не должно было быть. Ты родился раньше, чем чакра Индры была освобождена от прежнего вместилища.

— То есть… — Итачи задумался и прикрыл глаза. — Наверное, все дело в отце. Если ему нужно, то он мог бы сделать и не такое.

— Он не так силен. Пока, — качнул головой Хагоромо. — Но, думаю, дело все же в нем. Пусть не нарочно, но он повлиял на то, что ты стал воплощением Индры. Просто потому что он — это он.

— Потому что он — воплощение твоего отца? — пытливо взглянул на Рикудо Итачи.

— Ты умеешь слушать и делать выводы, Итачи, — со скупой улыбкой похвалил Хагоромо парня. — Однако я не могу дать ответа на твой вопрос. Я не знаю его. Может ли Орочимару нести в себе его волю? Или он возродился в новом теле? Или это просто совпадение? Я не знал отца тогда и не знаю его сейчас. Пришлось потратить много времени, чтобы получить хоть немного знаний о нем. Когда моя мать оказалась на этой земле, то она вошла во двор местного правителя и жила в нем королевой. И все считали, что земной человек был нашим отцом. Но несложно заметить, что у меня мало общего с местными людьми. Я знаю, что мой брат, живя на Луне, имел дела с родственниками матери — амацухито, небесными людьми. На мою же долю выпало разбираться с делами земными. И я встретился с теми, кто знал моего отца. Йомоцуикуса — воинство подземного мира, воинство моего отца. Которым прямо сейчас командует твой.

— Это воинство — это ками Узумаки и демоны? От монахов и мико я слышал, что они подчиняются Рюджину. Но всегда думал, что это просто мифы для привлечения последователей.

— Многие из тех, кто оказался мертв, когда-то был жив, — странно пошутил Рикудо. —