Библиотека судеб - Андрей Асковд

– Давай уже, Петров. И к делу.

– А как насчёт интернациональности? Ну, я имею в виду, здесь тоже есть страны и расы? Языки?

– Здесь одна раса. Человеческая, – коротко пояснил Всеволод Андреевич. – Нет разделений. Только Светлая и Тёмная сторона. Ты слышал при жизни про теорию Мирового правительства? Ну так вот, – не дожидаясь ответа, продолжил он. – Считай, что ты как раз в его штате. Если сам до сих пор не понял таких очевидных вещей.

Следующий час Всеволод Андреевич инструктировал Петрова по книге…

Петров всё записал и собрался уже идти домой, как Всеволод Андреевич его остановил.

– Я знаю, что у тебя остался ещё один вопрос, который ты не решился спросить, но он тебя очень беспокоит.

– Мне кажется, что я знаю на него ответ, – Петров развернулся уже в дверях. – Я не могу писать книги своих родных, друзей и прочих, кого я лично знал. И даже книгу Антона мне дают исключительно в обмен на эту сделку.

– Всё правильно понимаешь. Но, как я говорил, ты можешь отказаться от сделки. Будешь потихоньку писать себе судьбы других людей. Эту книгу, тем не менее, надо будет тоже писать, но не так быстро уже. Без сделки нет такой необходимости.

– Но тогда и судьба всех остальных, связанных с этой книгой, может быть другой, – напомнил Петров. – Всё будет зависеть от того, как ваше Мировое правительство договорится.

– Да, Петров. Считай, что в твоих руках сейчас очень многое. Но повторюсь. Это твой выбор. Бросаться на амбразуру или нет.

Петров развернулся и, прижимая книгу к себе, молча вышел из кабинета.

Всю оставшуюся неделю он не вылезал из-за печатной машинки. Кончики пальцев уже огрубели, как и предрекал Всеволод Андреевич, но Петров упорно лист за листом печатал. Дело даже было уже не в Антоне. Слишком уж амбициозной была задача. Возможно, одна из самых важных в этой его жизни. Антона он точно ещё успеет написать. А дальше видно будет.

Вечером перед назначенным днём Петров набрал Виктора и огласил новые условия сделки.

– Честно говоря, мы на что-то подобное и рассчитывали, – ответил Виктор. – Я бы очень удивился, если бы ты решился обменять книгу сам. Те книги, что ты назвал, достать будет не так просто. Ты же понимаешь, что на официальном уровне я не могу их запросить. Всё происходит, как и у тебя. На уровне моего руководства. Надо подождать несколько дней.

– Обмен завтра в полдень между ворот, – отрезал Петров и положил трубку.

Он помнил, что Всеволод Андреевич говорил ему: «Не давай им много времени на принятие решения. Если у них будет время подготовиться, то они в этих книгах могут что-то успеть написать. То, что не входит в наши планы на текущий момент. А так, если времени будет впритык, они отдадут их как есть. Потому что им ещё потребуется время, чтобы их достать».

На следующий день, ближе к полудню, Петров уже был на месте. Ровно в полдень ворота Тёмной стороны открылись, и в них показался улыбающийся Виктор с сумкой.

– С тобой приятно иметь дело, – поприветствовал он Петрова. – Заставил ты нас ночку побегать.

Петров протянул пакет с книгой и приготовился принять сумку от Виктора. Обменявшись, каждый удостоверился, что получил то, что хотел. В сумке Виктора лежало всё, что нужно. Открыв книгу Антона, он посмотрел последнюю страницу. С момента их встречи ничего не изменилось. Содержание других книг Петров не знал, и они его не интересовали.

– Прелестно, – Виктор с удовольствием гладил рукой корешок книги, которую ему вручил Петров. – Я предлагаю дружить и дальше.

Петров уже было развернулся и направился к выходу, как услышал окрик Тёмного Вершителя.

– Стой, Петров!

Петров, улыбаясь, медленно повернулся.

– Ты… ты… – Виктор судорожно листал страницы книги. – Ты не мог всё это написать! Ты не имел права!

– Разве? Ай-яй-яй! Как же теперь поступить? – Петров наигранно сокрушался. – Разве нельзя? Я не знал. Понимаешь. Как-то увлёкся и не мог остановиться…

* * *

Замысел Всеволода Андреевича был такой. Обменять книгу, которую хотят заполучить Тёмные, на пять, включая книгу его друга. Названия мало о чём говорили Петрову, но, судя по всему, они были значимы для Светлой стороны. Но, прежде чем отдать её, Петрову за неделю необходимо было написать в Книгу Судеб, которую ему дали, как можно больше. На много лет вперёд. Чтобы у Тёмной стороны не было возможности изменить судьбу в ближайшее время. Даже если они в промежутки что-то и впишут своё, то на дальнейшее развитие сюжета это никак не повлияет.

– Я понимаю, что проделать за неделю такой объём работы будет сверхтяжело, но такого случая мы упустить не можем. Есть только одна сложность, и решать сейчас тебе.

– Что за сложность?

– Никто не имеет права писать для ключевых фигур Мира Живущих на много лет вперёд. Даже на месяц написать нельзя, – пояснил Всеволод Андреевич. – Все события согласовываются между сторонами. Приходим к тем или иным компромиссам. В общем, не всё так просто. После того, что ты напишешь, всем ещё много лет придётся подстраивать свои книги под тебя. А как ты помнишь, то, что уже написано, изменить нельзя. Да и остальные книги, о которых я попросил тебя, нам тоже очень важны.

– А как же я напишу?

– Ты, Петров, новичок ещё в нашем деле. Будет, естественно, потом Высший суд и Тёмная сторона захочет лишить тебя права Вершить. Не дрейфь. Попытаемся отмазать, – Всеволод Андреевич утешающе похлопал Петрова по плечу, заметив, как тот напрягся. – Спишем на твою молодость и неуёмную страсть к чудесам. У них тоже был прецедент, и на слушание мы обязательно используем его. Напомним им про Гитлера. Они, правда, хитрее поступили. Перед самым перерождением Вершителя выжали из него всё, что успели. По факту судить было уже некого.

* * *

Наконец, ворота Светлой стороны открылись, и Петров направился к выходу. Виктор ещё долго сыпал проклятиями в сторону Петрова. До тех пор, пока ворота не захлопнулись совсем.

По пути к конторе Петрову пришла новая идея. Надо расширять свои фантазии и географию. На мысль его навели воспоминания о том Ангеле Смерти, или как тот на самом деле называется? Петров тогда не удосужился уточнить. Он же как-то оказывается физически в Мире Живущих, как и другие Ангелы. Значит, есть путь.

– Всеволод Андреевич, – Петров неуверенно присел на краешек стула перед руководителем. – У меня появилась мысль, и просьба одна.

– Слушаю, – начальник отложил бумаги и, поставив локти на стол, сцепил кисти рук, опустив на