Хроники 302 отдела: Эффект кукловода - Алексей Небоходов

Варвара снова повернулась к Павлу Андреевичу и осторожно, но чуть напряжённее спросила:

– Вы назвали эксперимент чудовищным. Что можете рассказать о людях, стоявших за ним? Кто они? Чем руководствовались, отправляя вас и других в прошлое? Нам важны любые детали: имена, должности, организации. Всё, что сможете вспомнить.

Павел Андреевич снова замолчал и посмотрел сквозь Варвару и Виталия, словно перед его глазами разворачивалась невидимая для остальных картина прошлого. Голос его прозвучал тихо, осторожно, с тревожными нотами:

– Я хотел бы помочь вам подробностями, но доступ к такой информации был полностью закрыт. Моё тело находится там, где я никогда не чувствовал себя свободным. Меня доставляли туда и обратно на машине с зашторенными окнами. Организаторы строго следили, чтобы никто не смог определить точное местонахождение комплекса. Всё, что я знаю наверняка: это закрытый объект, тщательно охраняемый и, скорее всего, расположенный далеко за пределами Москвы.

Виталий подался вперёд и вопросительно поднял бровь:

– Значит, вы совсем не знаете, где именно находится ваше тело? Нет никаких ориентиров или деталей, которые могли бы указать на местонахождение?

Старик грустно покачал головой, глядя в глаза собеседника так, будто пытался передать всю глубину собственной беспомощности:

– Боюсь, что нет. Нас перевозили ночью, всегда разными маршрутами. Снаружи не доносилось особых звуков, каждый шаг сопровождался строгой секретностью. Я понимаю, как это усложняет ситуацию, но больше сказать нечего. Единственное, в чём я уверен: моё тело живо, оно лежит в капсуле, и им распоряжаются именно те люди, которых вы сейчас ищете.

Варвара слегка нахмурилась. Её голос стал ещё более сдержанным, словно она опасалась спугнуть осторожные признания старика:

– Вы упоминали некого «Профессора». Это единственный человек, с которым вы общались, или были контакты с другими организаторами?

Павел Андреевич вздохнул и развёл руками, как бы подчёркивая невозможность оказать больше помощи:

– Лично я знал только технического руководителя, отвечавшего за перенос сознания и весь технологический процесс. Его звали Борис Тимошин. Он всегда появлялся с охраной, был немногословен и крайне осторожен в формулировках. Его имя звучало часто, и у меня сложилось чёткое впечатление, что именно он являлся мозговым центром всего процесса.

– Борис Тимошин… – Варвара произнесла имя вслух, словно пробуя его на вкус. – Вы уверены, что именно он отвечал за технологическую часть?

Старик кивнул:

– Да, именно Тимошин давал указания техникам, контролировал процесс переноса сознания и лично присутствовал при моём перемещении. Я не могу забыть его голос – холодный, спокойный, без единой эмоции. В каждом его слове и движении была абсолютная уверенность. Если кто-то и знает все детали этой технологии и местонахождение капсул, то только он.

Виталий пристально всматривался в лицо Павла Андреевича, словно пытался найти в нём малейшие признаки неуверенности, но старик выглядел спокойно и уверенно. В голосе Виталия вновь появилась напряжённость:

– Хорошо, Тимошин. Запомнили. Но вы говорили о группе людей, управляющих проектом. Значит, кроме Тимошина должны быть другие. Может быть, вы слышали ещё какие-нибудь имена или фамилии?

Павел Андреевич покачал головой, во взгляде мелькнула едва заметная печаль:

– Нет. Тимошин был единственным, с кем я лично встречался и разговаривал. Остальные были предельно осторожны. Я слышал лишь отрывки разговоров, из которых было ясно, что решения принимаются коллективно, но никаких имён они не называли – только условные обозначения и коды. Мне жаль, но это всё, что я знаю.

Варвара обменялась взглядом с Виталием: оба осознавали, что ситуация становилась серьёзнее. Перед ними сидел человек, способный пролить свет на эксперимент и указать на тех, кто за ним стоит. Однако нить, ведущая к организаторам заговора, была тонка и неясна. Имя Бориса Тимошина стало первым и пока единственным чётким указанием на тех, кто скрывался за завесой секретности.

Варвара наклонилась чуть ближе, понизила голос и внимательно посмотрела на старика:

– Павел Андреевич, вы только что дали нам первую важную зацепку. Любые мелочи, которые вспомните позже, могут стать решающими. Подумайте ещё раз, вспомните всё, что происходило с вами перед отправкой сюда: случайно услышанные слова, лица, голоса – любая деталь важна. Пока же вернёмся к Тимошину. Что ещё вы можете рассказать о нём лично?

Павел Андреевич замолчал и долго смотрел куда-то сквозь Варвару, будто снова видел Тимошина. В его глазах мелькнула тревога, смешанная с решимостью. Сделав глубокий вдох, он медленно заговорил:

– Тимошин был особым человеком. Мне казалось, он воспринимал проект как высший смысл своей жизни. В нём чувствовалась абсолютная уверенность и знание, превышающее то, что было у остальных участников. Однажды я слышал его телефонный разговор. Он сказал: «Мы приближаемся к главной цели». Я не знаю, что он подразумевал под «главной целью», но звучало это зловеще и однозначно.

Наступило молчание, и в этой тишине Варвара и Виталий ощутили тяжесть вопросов, ответы на которые могли повлиять не только на судьбу старика перед ними, но и на многих других, втянутых в пугающий заговор.

Павел Андреевич снова задумался, словно собирал по крупицам воспоминания, тщательно подбирая слова, боясь упустить хоть одну деталь. Наконец он осторожно поднял взгляд и продолжил:

– Я вспомнил ещё кое-что. С Тимошиным напрямую связаться было почти невозможно. Каждый контакт с ним проходил через человека по имени Евгений. Именно он завербовал меня, точнее Максима Негина, в проект. Евгений не просто передавал инструкции – он приходил первым. Он знал, какие слова использовать, чтобы человек поверил, как обосновать происходящее. Евгений был не посредником, а вербовщиком.

Виталий резко вскинул взгляд на Варвару и едва заметно кивнул, показывая важность новой информации. Тут же повернувшись к компьютеру, он быстро запустил программы поиска данных по оперативным базам. Голос его прозвучал напряжённо и чётко:

– Евгений – это хорошо. Любое имя – ниточка, за которую можно тянуть. Проверьте всё, что есть: контакты, пересечения с Тимошиным, любой след. Поднимите регистрации и данные тех, кто контактировал с Негиным до исчезновения.

– Вы знали его лично? – уточнила Варвара, внимательно глядя на старика.

– Да, – ответил Павел. – Мы встречались несколько раз. Евгений не любил повторяться и всегда умел расположить к себе. Не давил – действовал мягко, почти ласково, умел слушать. Казалось, решение принимал ты сам, хотя оно давно было принято за тебя. Он говорил, что я помогу стране, что всё это ради высшей цели, ради будущего.

– Он называл фамилию? – спросил Виталий, не отрывая взгляда от экрана компьютера.

– Нет, только имя – Евгений. Он не скрывался, но и лишних вопросов задавать не позволял.