Эпоха Сочувствия Том 1: Балы и бомбы - Святослав Владимирович Макаревский

опасно, а во-вторых, запрещено. Однако, она решила показать молодому человеку свою смелость. Ксардия считает, что храбрость – это один из путей завоевания сердца мужчины. Она говорила Дарианне на том музыкальном вечере, что сильные, смелые или талантливые женщины, наоборот, необычайно привлекательны – просто мужчины бояться себе в этом признаться. Дарианна не стала спрашивать подругу, откуда ей это всё известно.

«Я, правда, не могу себя назвать очень сильной… Но тут же выдался шанс показать себя, не за музыкальным инструментом или в танцах, а там, где равных мне по-настоящему нет…»

Охваченная раздумьями, Дарианна притормозила, повернулась и решила ещё раз подпрыгнуть. Она взмыла в воздух, развернулась, затем почувствовала, что правый конёк неправильно зацепил лёд… И в следующее же мгновение она уже летела лицом в землю, с трудом успев подставить руки.

– Ау! – только и выкрикнула она, ударившись носом о муфту, к счастью, несильно. Да и другие части тела не пострадали. Но, вспомнив о том, что мужчинам помогать не следует, а женщинам надо помогать даже тогда, когда в помощи они не нуждаются, Дарианна повременила с тем, чтобы вставать. Да и не хотелось ей вставать, на самом деле – как-то так она удобно умудрилась упасть. Ничего практически не болело – на самом деле она даже больше сейчас беспокоилась за сохранность своей одежды.

– Дарианна, вы в порядке? – раздался по-настоящему испуганный голос Бернана. Она не выдержала и, перевернувшись на спину, заливисто рассмеялась. Нет, наверное, это стоило того – так упасть! И сейчас он точно забудет о том, что она катается намного лучше… Точно забудет…

Бернан попытался остановиться рядом с ней и сам чуть не очутился лежащим на льду. Он так беспокоился и переживал, что Дарианна решила – нет, он точно в неё влюблён, и теперь судьба их обоих определена…

– Да, я в порядке! Спасибо, что волновались! – ответила она, пытаясь встать самостоятельно. То ли у неё самой от собственного волнения ноги подкашивались, то ли она слишком торопилась, но встать она не сумела.

– Вот чем опасен выпендрёж! – заключила она.

– Хорошо ещё, что лёд не треснул, а то всякое бывает, а сейчас тепло, – заметил Бернан, наклоняясь над ней и протягивая руку.

– У нас озеро поздно очень тает, – ответила Дарианна. Столько каталась и ни разу не видела, как кто-то проваливается под лёд…

Лиомелина Одэтис

Дарианна и Бернан медленно нарезали круги где-то у самого выхода из гавани, беседуя друг с другом. Лиомелина с мужем катались на почтительном расстоянии. Её всё ещё печалил крах её трудов, её Женского Общества, и она никак не могла сосредоточиться на самом катании. Мысли её всё время уносили её прочь.

Недавно она узнала, что Арвитта вышла замуж за Эйкаршу Висто – представителя иностранного капитала. Вся эта ситуация показала совершенную бесполезность Лиомелины! В Обществе они только разговаривали. Но когда понадобилось защитить Арвитту – как ни крути, члена Общества – Лиомелина оказалась бессильна. Более того, она позволила Энаццо и остальным себя убедить – потому что сама хотела быть убеждена – что за Арвитту она ответственности не несёт. В итоге что? – Лиомелина бросила свою подопечную на произвол судьбы!

«Ты самовлюбленная неудачница!» – сказала Лиомелина своему отражению в сверкающей на солнце ледовой поверхности озера. – «Семь с лишним лет ты живёшь здесь, почти восемь лет этими проблемами занимаешься, и что ты сделала? Ничего не сделала, ничего не изменила… Ты спасала, может даже, несколько десятков женщин… А десятки миллионов прозябают в нищете и страдании… Ничего ты не изменила!»

А можно ли вообще изменить? Как писал философ Эонафа – Лиомелина была с ним абсолютно в этом согласна – «человеку никогда не будет покоя в царствии насилия и зла. В царствии железного кулака».

«Самовлюблённая и самоуверенная!» – повторила она и, кажется, даже вслух, шёпотом.

Настало время взглянуть в лицо не только собственному отражению, но и правде. Пора прекратить погоню за несбыточными мечтами… Но ведь это непросто!

– Знаешь, – сказала она, настороженно посматривая на сестру мужа. – Я всё же поделюсь своими опасениями. У меня есть всё-таки ощущение, что такой мужчина, как Бернан Варидэн, не будет приходить по первому приглашению абы какой девушки.

– Лима, ты сейчас называешь мою сестру «абы какой»! – Энаццо раздражённо отпустил её руки, отъехал назад и отвернулся.

– Тем не менее… – она опешила и помотала головой, подыскивая нужный ответ. – Да, звучало… звучало грубовато… Но ваш отец, мэр крупного города – что Варидэн о нём знает? Для него, кто вы, кто мы? Ты, провинциальный адвокат, я – провинциальная чудачка. Что я племянница Гарви Ирклисстона – ему неизвестно. То есть, мы… скажем так, ниже него. А ведь он, по своим рассказам, весьма богат. Очень странно он себя ведёт… И внезапно проснулась в нём любовь…

– Лима, почему тебя это так волнует? – он всё же соизволил повернуться, но оставался пока на расстоянии.

– Потому что тебя это волнует недостаточно. А ты – её воспитатель и её защитник, раз уж ваши родители далеко, – Лиомелина сложила руки на груди.

– Ошибаешься, меня это волнует и волнует очень сильно! – возразил Энаццо, взмахнув рукой. – Я за неё боюсь, но она… Она не спешит делиться своими чувствами и проблемами! Она увиливает, считая, что справится сама… Или недостаточно мне доверяет.

– Кому она доверяет больше, чем тебе? Вряд ли мне!

– Ты права в одном – странная персона этот Бернан Варидэн, – покачал головой муж. – Мы с ним знакомы уже не так мало времени, мы почти каждый день с ним видимся. И мы ничего почти о нём не знаем! Вернее, нам известно, что у него есть деньги – он живёт в «Звезде Эрминктали». Он сын поднявшегося в предприниматели крестьянина, по его собственным словам. Судя по разговорам в экипаже, он человек передовых взглядов, сторонник республики.

– Может, ещё и Индепендент? – неверяще подняла бровь Лиомелина. Ну он не революционер… Хотя, определённо, в Бернане Варидэне присутствовала некая таинственность.

– По крайней мере, Бернан сам признался, что бывал в кружках Индепендентов. Хотя, последнее время он старается не говорить о политике. Если его спросить прямо, он умело переведёт беседу в другое русло.

– Он довольно изворотливый… Нет-нет, это не обязательно негативное качество, – Лиомелина выставила руки ладонями вперёд, будто бы готовясь отражать обвинения мужа в том, что она плохо относится к человеку, который им ничего худого не сделал. – Он умеет хорошо говорить, правильно ведёт светскую беседу. И тем более удивительно, что он не спешит делать Дарианне предложение.

– Две декады общения –