Заповедная долина - Александр Николаевич Скуридин

«особой» войсковой части боевых экстрасенсов при ГРУ, ещё живы-здоровы и могут сделать такое, что ого-го! К тому же получена первая весточка от Васина, который очень дорог был всем присутствующим в рабочем кабинете генеральской дачи Ларина.

И тут Котов поспешил загладить свой промах, выраженный явно скептически-иронично:

– Там, дальше, Сергей Петрович, в песне о разлуке с Марусей идут такие слова: «Скоро я к тебе вернуся, не зимой, так летом…»

– Вернётся, Димка, тьфу, Лёва. Мы ещё увидим его. Вот станет отрок чуть позже, когда вся эта бодяга с эфэсбэшниками утрясется, референтом, на место тибетца Гьялцена. А что, сам он ринпоче, и тулку, и лама в одном флаконе и быстро разгребёт все наши разведывательные завалы!

Под «разведывательными завалами» начальник Управления аналитики и информатики ГРУ подразумевал дело, которое совсем недавно руководство Генерального штаба вывалило на головы боевых экстрасенсов и их куратора, Ларина.

В дверь постучали. Через неё раздался приглушённый голос супруги хозяина дачи:

– Серёжа!.. Гости, я имею в виду женщины и дети, уехали. Может, вам принести что-нибудь из закуски?

– Ничего нам, Вера, не надо! У нас лимоны есть! – на повышенной ноте ответил муж.

Но, как истый разведчик, Ларин легко вскочил со стула, подошёл к двери и приложил к её поверхности ухо.

– Ушла!.. – с явным удовлетворением выдохнул он.

Затем начальник Управления аналитики прошёл к серванту, вытащил из мини-бара бутылку французского коньяка и небольшие фужеры. Когда он начал расставлять фужеры перед гостями, Бурлак как бы между прочим прокомментировал сцену у двери:

– Не стала бы никогда Вера Николаевна примитивно подслушивать. Она-то в архиве Генштаба работала с совершенно секретными документами!

– Доверяй, но проверяй… – пробурчал Сергей Петрович, разливая ароматный напиток.

Но когда Ларин сел на своё место, то дал собственное объяснение своей импровизированной «прослушки»:

– В Вере я уверен. Она никогда ничего не расскажет, но… любой женщине трудно удержать собственные рвущиеся наружу чувства.

– Ну да, отсутствие сострадания к вашей, Сергей Петрович, дочери, потерявшей мужа, например. Оно может быть написано на лице, мол, знаю я тщательно скрываемую правду.

– Психолог ты, Виктор. Не зря тебя так наш Лев Иванович ценил, – похвалил заместителя Бурлака «по практической работе» генерал-лейтенант и предложил: – Охватимся, друзья! За то, чтобы в нашем хрупком мире всегда был мир!

– Ну… тогда мы, разведчики, не нужны будем, – заметил Бурлак, когда «друзья» со звоном сдвинули фужеры с коньяком.

– На наш век, Леонид Михайлович, работы хватит, – покачал головой Котов, смакуя вкус и аромат заграничного напитка.

– А теперь сюрприз! – провозгласил Ларин, как истый факир, указывая рукой на старинные настенные часы, при этом не переставая пережёвывать лимонную дольку.

Когда внимание гостей его дачи перешло на указатель времени, Ларин пропел бодро и приятно, без малейшей тени фальши:

– Сюрприз! Сюрприз! Да здравствует сюрприз!..

Стрелки на часах установились точно на противоположные стороны, отображая, как говорят военные, восемнадцать ноль-ноль. В кабинете раздался, пока ещё первый, удар метронома. Хотя «факир» был всего лишь слегка пьян, по народной терминологии – «чуть выпимши», фокус удался. Когда часы ещё даже не закончили свой временной отсчёт, кнопочный телефон Ларина вздрогнул, начал корчиться от внутренней радости, причинённой аппарату бравурным тушем.

Сергей Петрович быстрым движением схватил гаджет с журнального столика, за которым восседала праздничная компания, и поднёс его к уху:

– Да, это я, Лев Иванович! С праздником тебя!

– Спасибо, Сергей Петрович, – прозвучал незнакомый голос из аппарата, установленного на максимальную громкость. Лев Иванович продолжил: – Поздравляю вас лично и ваших гостей, которые в эту минуту, уверен, собрались в рабочем кабинете дачи!

Ларин расцвёл, как цветок на флористическом шоу «Бал хризантем» в Ялте, где год назад он побывал осенью, вырвавшись с Верой Николаевной в полноценный отпуск.

– Все они тут, голубчики, ну до боли знакомые тебе лица, собрались и внимают, отрок, с благоговением. Передаю им трубку, по старшинству, разумеется.

Ларин пододвинул телефон Бурлаку:

– Доброго вам здравия, Лев Иванович! – произнёс командир «особой» войсковой части боевых экстрасенсов и поинтересовался: – У вас там, кажется, уже день?

– Так точно, Леонид Михайлович, – позволил по-уставному ответить бывшему своему командиру некто Васин, заочно принятый в войсковую часть референтом.

Конечно, можно было бы и не играть в подобные «шпионские игры», называя знакомого некто новым именем-отчеством. Всё-таки ЗАС и в Африке ЗАС, к тому же супруга Ларина не склонна была к распространённому в женской среде вульгарному подслушиванию. Но разведчики с первого дня с этим некто шифровались совсем по иной причине. Они сразу же должны привыкнуть к исчезновению Быстрова и появлению Васина, чтобы когда-нибудь не сделать роковой оговорки. Ведь даже Ларин, офицер с огромным опытом, уже совершил совсем недавно подобную языковую оплошность, назвав Льва-Лёвушку… Димкой. Правда, генерал тут же поправил самого себя…

– Да, у нас здесь вовсю полыхает день. Я совершаю послеобеденный променад, любуюсь местными красотами. Монахи утром, на молитве, по предложению настоятеля вспомнили о великой Победе особой мантрой, прославляющей воинскую доблесть.

Ларин передвинул телефон к Котову.

– Привет, Лёвушка! – сказал Котов. – Рад слышать тебя!

– Спасибо, Котик, взаимно… – отозвался некто Васин, монах высокогорной обители Ганден, и поинтересовался: – Осваиваешься, Витя, на новой должности?

– Не очень-то, – признался Котов и посетовал: – У нас тут одна довольно серьёзная проблема нарисовалась…

– О проблемах, Виктор Николаевич, позже! – строго произнёс Ларин и приставил мобильник уже к своему уху:

– Я вам, товарищ Васин, скину необходимый материал эсэмэской несколько позже, через денёк-другой, когда в моём управлении досконально разберутся с этой инфой.

– Понятно. Буду ждать. При необходимости посоветуюсь, ну, вы знаете с кем… – Затем голос в трубке решительно выдохнул: – Как там Светлана и Леночка?

– Они уже несколько оклемались от шока, Лев Иванович.

Васин не стал передавать приветы Светлане Быстровой и его дочери. Это не было возможным не только из-за абсолютной секретности, но и чисто с нравственной позиции. Он лишь поспешил пожелать удачи тем, кто наверняка смаковал сейчас дорогущий французский коньяк в рабочем кабинете Ларина, хорошо зная традицию Сергея Петровича заканчивать застолье в чисто деловой мужской компании.

Глава 14

Тортников был всецело Его, Спутина, креатурой. В характеристике личного дела генерала армии говорилось: «Исполнителен, внешне сдержан…»

Эти качества больше всего нравились президенту России в директоре ФСБ. К тому же Александр Васильевич был своим, «блокадником», как порой иронично называли за глаза выходцев из Ленинграда-Питера. Тортников учился в Ленинградском институте инженеров железнодорожного транспорта. Молодой путеец даже поработал по специальности на предприятиях Гатчины. Уже через пару лет, в 1975 году, Александр Васильевич перешёл в КГБ по Ленинградской области, где хорошо зарекомендовал себя