Фантастика 2025-97 - Владимир Георгиевич Босин

две. Это ТС-1 и РТ. Первый предназначен для дозвуковых аппаратов, второй для реактивных. Отличаются пределами выкипания. Но в принципе их можно смешивать в любых пропорциях. Повлияет на экономичность, но при форс-мажоре это до лампочки. Ручная помпа у меня с собой, осталась на берегу.

Надёжно закрепив трос, теперь он растянут между судном и берегом, я цепляясь руками за него быстро добрался до берега. Прикинув предстоящую работу, я задумался. Таскать канистры на восемьдесят литров километров десять, да ещё местами по камням – адская работа.

А вот если перелететь поближе, то остаётся метров 800, по камушкам. Чем больше об этом думал, тем больше мне нравилась эта идея.

Самолёт я разгрузил, всё железо прикопал в песок, завернув в брезент. Облегченный самолёт без проблем взлетел, только часа три я ждал подходящего ветра, сносило в сторону стены леса. А к вечеру наоборот тянет к морю. Даже на одном движке мне удалось подняться, с высоты триста метров я сделал круг над лесом в надежде обнаружить что-нибудь вкусненькое, типа одинокого, ждущего только меня, вертолёта. Глухо, сел на берег нормально, штатно. С сомнением понаблюдал за увеличившейся волной и решил не торопиться.

Абсолютно правильно сделал, начинается шторм. Я кинулся крепить самолёт, чтобы ветром не протащило. К ночи сила ветра на прикидку достигла метров пятидесяти в секунду. Я ожидал худшего, но к тому же пошёл сильный ливень. Мне только оставалось сидеть в салоне с рюкзаком, чтобы в случае чего выпрыгнуть наружу.

Два дня ветер не позволял высунуть носа наружу, но к вечеру стих. Я специально поставил будильник себе, чтобы проснуться пораньше.

Тихо как, практически штиль, волна мягко накатывает на берег. Туман скрывает берег и море. Я с трудом вижу судно, сидящее на мели. Проглотив пачку галет с куском варёного мяса, я начал готовиться к десантированию. Инструмент с канистрами остался в рубке. В рюкзак убрал насос и кусок гибкого шланга.

За ходку перевожу восемьдесят литров керосина, чтобы заполнить баки мне потребуется двадцать пять ходок. Ужасно неудобно делать всё одному, был бы напарник, он бы оставался на судне, а я бы перевозил. А так приходится забираться на скользкую палубу, перекачивать горючее и спускать канистры вниз. Потом по тросу переправляться на берег и тащить 800 метров груз по камням. Сделав три подхода, решил перекусить, через двадцать минут продолжил работу. Тороплюсь, пока нет дождя и волна небольшая.

В этот день сделал ещё две ходки и решил остановиться. Опасно, волна не по-детски мотает лодчонку. Да и притомился чего-то.

Одиннадцать дней у меня ушло на заправку баков до горловины. Под конец прошёлся по судну. Скрутил с носовой части Браунинг М2 со станком, а также два ящика патронов к нему. За рубкой распложено автоматическое орудие, но мне не до него, тяжеленное. В принципе, всё равно буду возвращаться за грузом, прикопанным в нескольких километрах. Можно ещё поснимать в рубке много чего интересного.

Не стал ждать утра, ветер минимальный на берегу. Вылетел после обеда. Конечно, лошадка моя потеряла в резвости, приходится следить за движком, как бы не перегреть. Скоростёнка как на Як-18, держу двести двадцать. Забрался на три тысячи, есть болтанка, но терпимо. Курс проложил по незаселённым местам. Кратчайший путь домой лежит над заливом, но я пойду по южным рубежам над сельвой. Дагомея, африканский и исламский Халифаты. В этих местах могут быть только случайные старатели или бандиты. Мне предстоит пересечь два горных хребта и выйти к западному побережью. А там низенько вдоль берега и родные края. Предстоит пролететь почти 1400 километров. С моей скоростью ковылять часов семь, это с небольшим запасом.

Садился я на уже родном аэродроме в ППД. Подлетал в темноте, диспетчер молодец – включил для меня иллюминацию, подсветил полосу.

Как же я устал, на автомате добрался до гостиницы, помылся и даже не ужиная завалился спать. Разбудил стук в дверь, в такое время хороший человек не заявится. Попытка проигнорировать закончилась неудачей.

Пришлось открывать, за дверью стоит мерзкая рожа. Отдалённо похожа на Лёню Сазонова.

- О, порядочные люди в это время дома сидят.

- Жора, скоро пять часов вечера. Я как порядочный ждал звонка от дежурного. А ты дрыхнешь как сурок, мы уже перепугались – вдруг случилось чего.

После контрастного душа мне полегчало, зато навалилось ощущение дикого голода.

Лёня с жалостью смотрит, как я расправляюсь с очередной тарелкой. Он отвёл меня в предприятие местного общепита, где я взял каждой твари по паре. Рыбный супчик и местные щи. На второе стейк, грамм на шестьсот и пару пирогов. К концу сам понял, что перестарался. Не уверен, что дойду до номера.

- Ну, болезный. Не хочешь поделиться инфой, где тебя носило сорок дней?

Честно говоря, мне даже лень шевелить языком. Но деваться некуда, коротенько так пересказал ему историю своих злоключений. Дальше не совсем хорошо помню, как добирался до гостиницы. Но проснулся в восемь утра, бодрый как юный пионер. Что же меня вчера торкнуло, ведь ни грамма не пил. Наверное, организм взял своё после «отдыха на дикой природе».

Моя птичка стоит на том же месте. Долго искать нашего инженера не пришлось, сам нарисовался.

Наверное, майор накрутил ему хвоста, потому что тот сразу распорядился загнать самолёт в ангар.

Всё, личные вещи со мной, на аэродроме делать нечего, поэтому я направился в свою бывшую контору. Спасибо случайному парню, что подвёз меня к зданию разведуправления.

- О, какие люди, - первым, кто попался мне при входе, оказался товарищ полковник.

Борис Игнатьевич одет по гражданке, явно собирался срулить по делам. Но ради меня вернулся. Адъютант организовал нам чайку с печеньем.

Мои приключения не явились для него неожиданностью.

- Георгий, кое-что за последнее время произошло. Нам удалось взять Орден за нежное вымя. Именно этим вызвано преследование твоего самолёта. Они сопоставили факт твоей активности по отношению к известным нам персонам. Вот и решили отыграться.

- Но ты не переживай, - Соломенцев, видя мою наливающуюся свекольным цветом физиономию, поторопился опередить события.

- Мы работаем в этом направлении. Тебя оставят в покое, а пропажу сбитого тобою самолёта отнесут к оправданным потерям.

Вот же суки, подставили меня, провели какую-то свою операцию. И теперь, задним числом пытаются оставить меня в дураках.

- Борис Игнатьевич, я больше не Ваш подчинённый. И не собираюсь до конца жизни собирать все шишки от вашей службы.

К концу разговора я успокоился, бесполезно