Весь Нил Стивенсон в одном томе - Нил Стивенсон

решился и изложил Ранджиту свой план, все, словно по волшебству, стало для него проще и понятнее. Он наконец нашел мири-пири — или, по крайней мере, ступил на ведущую к ней тропу. Те, кто беспокоился о нем, теперь испытывали явное облегчение. В противность своим прежним заявлениям, Ранджит познакомил его с командой молодых бойцов, отлично владеющих шестами и не боящихся полноконтактного боя. Мощные удары, заимствованные из других боевых искусств, Лакс на них не отрабатывал. Такое лучше всего практиковать на неодушевленных предметах. С живыми партнерами он оттачивал движения чистой гатки, рассчитанные на защиту от множества противников, нападающих на тебя со всех сторон. Итогом практики более-менее реального боя стали для Лакса два открытия. Во-первых, защищаться от множества противников по-настоящему сложно, даже если владеешь всеми нужными приемами. Во-вторых, реалистические тренировки помогают сражаться все лучше и лучше.

Даже в Шандигаре, расположенном на каких-нибудь трехстах метрах над уровнем моря, в разгар боя Лаксу порой начинало не хватать воздуха. Это навело его на мысль, что стоит поработать над кардио. Он написал матери в Ричмонд и, не объясняя толком зачем, попросил прислать ему высокотехнологичный тренировочный прибор, созданный как раз для этой цели; маску, дыхательной трубкой соединенную с аппаратом на спине, поглощающим кислород. Смотрелась эта штука как в фантастическом фильме, и ребятишки с крикетного поля смотрели на Лакса во все глаза; но благодаря маске он, не покидая Шандигар, смог ощутить себя так же, как на Линии Фактического Контроля, в десять раз выше над уровнем моря, где воздух разрежен и беден кислородом.

Лакс приехал в Индию, чтобы снабжать людей кислородом. А теперь сам учился обходиться без него. Маска помогла Лаксу завести друзей. Невозможно было носить ее двадцать четыре часа в сутки, и Гопиндер, один из его партнеров на тренировках, попросил дать ему попробовать. Лакс охотно согласился — и увидел, каково сражаться с противником, которому не хватает кислорода. Однако Гопиндер справлялся на удивление легко, и Лакс не сразу понял, в чем тут дело.

Оказалось, что Гопиндер играет в кабадди. Об этой игре Лакс знал давным-давно — но только потому, что его дядья любили смотреть матчи по кабадди у себя на заправках по вечерам, когда в Пенджабе утро. В сущности это просто военизированные догонялки. Никакого оборудования не требуется. Игра идет на поле, разделенном надвое. В каждом раунде — он называется «набег» — нападающий из одной команды пересекает разделительную черту и врывается на территорию другой команды, которую охраняют четверо защитников. Нападающий начинает игру на разделительной черте. Защитники, взявшись за руки, образуют цепь в глубине поля, обычно — как можно дальше от черты. Нападающий бежит к ним и старается за отведенное ему время осалить как можно больше защитников. Осаленный разрывает цепь, бросается за нападающим в погоню, пытается схватить и помешать ему вернуться на свою половину поля до того, как прозвучит свисток рефери.

Но свисток, раздающийся через шестьдесят секунд или около того, — современное нововведение. Кабадди намного старше и свистков, и самой идеи рефери, и в былые дни время в игре измерялось иным способом — нападающий не должен был дышать. Едва перешагнув линию, он начинал выкрикивать: «Кабадди, кабадди!» Стоило ему умолкнуть — набег заканчивался. Если ему удавалось, осалив кого-нибудь, вовремя, на едином вдохе, вернуться на свою половину поля — его команда получала очки; но если противники задерживали его и заставляли вдохнуть, набег считался неудачным.

Как и во всех прочих спортивных играх, в кабадди есть лиги, возрастные рамки, форма, чемпионаты, призы и прочее. Пенджабские мальчишки постоянно играют в кабадди, так же как мальчишки на Западном побережье — в футбол; популярна эта игра и в других частях Индии. Гопиндер играл в кабадди с детства. В сущности, именно поэтому он занялся гаткой: и кабадди, и гатка принадлежат к созвездию «сикхских спортивных дисциплин, выросших из боевых искусств», и на различных турнирах и фестивалях матчи по кабадди, под хрип динамиков и рев восторженной толпы, частенько чередуются с показательными выступлениями по гатке. Так или иначе, в кабадди Гопиндер играл профессионально, был членом Шандигарской взрослой лиги. Он приглашал Лакса на свои тренировки, даже предлагал попробовать сыграть за команду — но Лакс сейчас не готов был погружаться в новый для себя вид спорта.

Как легко догадаться, профессиональные игроки в кабадди учатся задерживать дыхание и подолгу обходиться без воздуха. Понятно, почему Гопиндера так заинтересовал этот дыхательный аппарат. И почему во время тренировок на поле он поначалу справлялся с гипоксией куда лучше Лакса.

— Знаешь, что помогает продержаться подольше? Адреналин! — вот что сказал однажды Лаксу незнакомый парнишка с крикетного поля, подошедший посмотреть на его тренировку.

Впрочем, «парнишка» — не совсем верное слово, скорее его следовало назвать «молодым человеком». Точно уже не мальчик — скорее младший тренер или кто-то в этом роде. Достаточно высокий и крепкий, чтобы не испугаться огромного, свирепого с виду пенджабца. Или, быть может, чувство безопасности давала ему крикетная бита на плече. Парень назвался Рави. Лакс удивил его (и, похоже, приятно удивил), ответив на хорошем английском. Покончив с церемонией знакомства, Рави спросил сразу и напрямик: «Ты тренируешься, чтобы сражаться на Линии?» Лакс ответил как есть — глупо было бы отрицать. К тому же честность и искренность неразлучны с достижением мири-пири. Рави широко улыбнулся и сказал, что это «круто». Сперва Лаксу показалось, что Рави богат — об этом говорила его самоуверенность. Однако зачем богатенькому парню работать тренером?

Рави пришел и на другой день, и на третий. Нацепил на себя дыхательный аппарат, попробовал сделать круг по крикетной площадке — и едва не упал замертво. Задавал много вопросов о бое на шестах и о том, сработают ли те же приемы с крикетной битой.

В это же время Лакс запасался ротангом. Для реальных, не спортивных боев этот материал подходит лучше бамбука. Он тяжелее и плотнее. Если ротанговый шест ломается — что бывает редко (при достаточной силе его можно согнуть почти пополам), то не ровным сколом, как бамбук, а расщепляясь на конце, образуя нечто вроде жесткой метелки. Материал довольно экзотический — ротанг растет в Юго-Восточной Азии, — но раздобыть его вполне реально.

На свои сбережения Лакс приобрел небольшую складную пилу, какую можно носить в рюкзаке, и еще несколько простых инструментов для работы с деревом: наждачку, карманный нож, точило. У Ранджита, как оказалось, был знакомый кожевенник — профессия, которой индуисты стараются избегать, но для человека сикхской веры она вполне подходит. Этот парень умел