Дело об убийстве маркиза де Лианкура - Лариса Куницына

— И он после этого ещё принимает такого негодяя в своём доме? — удивился Аргент.

— Тот явился, чтоб снова клянчить деньги! Придумал какого-то человека в маске, который интересовался той вылазкой на юг, и пообещал выследить его и сдать отцу. Я сразу сказал, что мошенник врёт, но отец встревожился и пообещал заплатить, если тот выдаст ему того чересчур любопытного незнакомца.

— И что он сделает с ним, если всё-таки заполучит в свои руки?

— Наверно, запрёт в подвале и будет пытать, пока тот не выдаст ему всё, что знает, а потом убьёт. Но я же говорю, что тот негодяй Ла-Карр — обманщик! Он просто прогулял полученные раньше от отца деньги и решил выпросить ещё! Но стол накрыт! Идём же выпьем, а то у меня пересохло в горле.

— Конечно, — улыбнулся Аргент. — Меня заинтересовала вся эта история. Ты ведь потом расскажешь мне, чем она закончится?

— Если ты задержишься у меня, то, возможно, сам увидишь продолжение. Если Ла-Карр не солгал и сумеет выследить и захватить того человека, он немедля притащит его сюда. Так что устраивайся поудобнее, потому что это займёт некоторое время!

Марк заметил слежку почти сразу и понял, что это Ла-Карр прицепил ему «хвост». Он продолжал идти по улице, не выдавая своего беспокойства. Не ускоряя шаг и не пытаясь ускользнуть от преследователя, он твёрдо держал направление в знакомый трактир, где на втором этаже в маленькой комнатке жил не так давно Леонард Дэвре. Марк знал, что там, в конце зала есть дверь, за ней — короткий коридор и выход на параллельную улицу. Но из этого коридора по скрипучей лестнице можно также подняться наверх в ту самую каморку.

Дойдя до дверей трактира, он вошёл в зал, пересёк его, открыл дверь и, оказавшись в коридоре, распахнул заднюю дверь, а сам быстро взбежал наверх и прижался к двери каморки, прислушиваясь к тому, что происходит внизу. Вскоре он услышал шаги. Соглядатай увидел распахнутую дверь и выскочил на улицу. Он застыл на мгновение, озираясь по сторонам. Прохожих здесь было немного, но освещение было куда более скудным, чем в других местах. И в полумраке тёмного дня он пытался разглядеть среди проходящих мимо людей человека в тёмном плаще с надетым на голову капюшоном и, конечно, он увидел его, потому что кто-то в толпе всегда одет в подобный плащ. Он устремился вслед за новой целью, а Марк спустился вниз и, снова пройдя через зал, вышел из трактира.

Теперь его путь лежал на улицу гвардейцев — узкий переулок, соединяющий улицу принцессы Оливии с Королевской площадью. Окликнув молодого посыльного, который брёл куда-то со свёртком подмышкой, он сунул ему серебряную монету и велел пойти к воротам королевского замка, ведущим в гвардейские казармы, и вызвать оттуда господина Делажа. Парень сразу очнулся от своей дремоты и помчался к воротам. Вскоре оттуда, натягивая перчатки, появился Делаж и двинулся в сторону переулка.

— Кто меня звал? — поинтересовался он, пытаясь рассмотреть затаившегося во тьме человека и, на всякий случай, положив руку на эфес меча.

— Это я, друг мой, — подошёл к нему Марк.

— Ты? — изумлённо воскликнул тот. — Я слышал, этот мерзавец новый коннетабль упёк тебя в темницу!

— Так и есть, и для всех я по-прежнему влачу там жалкое существование, а вовсе не шастаю по городу, нарываясь на чужие мечи. Впрочем, о мечах говорить не стоит. Мне срочно нужна твоя помощь, Делаж.

— Я весь твой, командир! Как всегда! — с готовностью воскликнул молодой рыцарь.

— Ты можешь взять отпуск на несколько дней?

— Конечно! Я у капитана на хорошем счету, в том числе и благодаря тому, что он признателен тебе за свою спасённую жизнь и честь.

— Обо мне ему ничего не говори, сошлись на семейные обстоятельства. Я прошу тебя поехать в Лианкур и передать управляющему замком вот это письмо, — Марк достал из подсумка заранее подготовленное послание. — На словах передай ему, что, поскольку выполнение моей просьбы потребует некоторой подготовки, а я должен знать, что он её исполнит надлежащим образом, пусть сразу же отправит в мой дом на Королевской площади ответ, в котором сообщит все свои действия, которые намерен предпринять. Сам ты его ответ не бери, скажи, что торопишься и не можешь ждать. Пусть при первой же возможности отправит своего гонца.

— Я понял. Что делать дальше?

— Что хочешь! Вот деньги на дорогу, — Марк щедро отсыпал ему в ладонь монеты из кошелька, не разбирая, золотые они или серебряные. — Особо не торопись, выедешь светлым утром, если тёмная половина дня застанет тебя в пути, остановись в какой-нибудь гостинице, и как рассветёт — двигайся дальше. Особая спешка ни к чему и геройствовать незачем. Ночами дороги там неспокойны.

— Я всё понял, Марк, — улыбнулся Делаж. — На эти деньги я могу неплохо покутить за твоё здоровье! Надеюсь, вернувшись, я услышу о том, что ты на воле, и твоя репутация полностью восстановлена.

— Без сомнения, так и будет. Ступай мой друг! Я жду тебя на пир в честь моего дня рождения. Не собирался шумно отмечать, но за меня решает мой титул.

— Ради этого я примчусь в Сен-Марко, как на крыльях!

Они обнялись, и Делаж отправился обратно в казарму, чтоб испросить у капитана Дэвре короткий отпуск, а Марк тревожно смотрел ему вслед, раздумывая, правильно ли он поступает. Когда он писал это письмо, у него ещё не было твёрдого намерения воспользоваться им, но последние события заставили его принять это нелёгкое решение.

Наконец, заключив, что дело сделано и менять что-либо он не станет, Марк отбросил свои сомнения. Теперь, идя по тёмным улицам, он думал о том, что ещё ему следует предпринять. Он уже раскрыл покушение на маркиза де Лианкура и даже выяснил причины этого преступления, но личность непосредственного исполнителя была до сих пор под вопросом. Был ли это капитан Брикар, состоящий на службе у графа де Полиньяка, или какой-то другой человек? Чтоб проверить это, он развернулся и направился к дому графа.

Тем временем на улице становилось всё меньше прохожих. Близилась последняя тёмная ночь, и горожане торопились вернуться домой, чтоб поужинать и лечь спать, потому что вскоре их ожидало светлое утра, которое, как всегда, будет заполнено деловой суетой.

Оказавшись возле особняка графа, он увидел, что на его крыльце скучают стражники, — предосторожность, которая выглядела довольно странной, учитывая, что маркиз Вайолет никогда не выставлял караул возле дверей своего дома. Впрочем, стражники также не проявляли