Полигон - Влад Бах

Легко? Да он издевается! Я поочередно смотрю на сидящих рядом инициаров. Шон явно поражён услышанным до глубины души. Юлин крепко сжимает кулаки, на ее лице написан откровенный ужас. А внутри меня нарастает ощущение, что впереди нас ждёт не просто обучение, а что-то более страшное.

– И помните, – добавляет Харпер, его голос становится ещё более холодным, – Любая ошибка – это смерть. Для вас, для ваших товарищей. И для всего, за что вы боретесь.

Харпер медленно проходит вдоль сцены, его взгляд обращён к каждому из нас, словно он хочет убедиться, что мы полностью осознаём масштабы той угрозы, с которой нам предстоит столкнуться.

– Пока мы сидим здесь и ведем беседы, мутанты осваивают новые территории, стремительно заполняя разрушенные города, которые когда-то принадлежали нам. Эти города – их новые гнёзда, их базы, где они создают подземные бункеры. Шершни активны почти круглосуточно, бездействуют лишь три часа в сутки в ночное время. Это даёт нам небольшое окно для атак, но и его недостаточно. И самое главное – они захватывают законсервированные военные объекты и учатся использовать то, что оставлено нами, чтобы направить это против нас.

Я чувствую, как внутри меня растёт леденящий ужас. Шершни, использующие наши военные базы? Это звучит как кошмар, но по глазам Харпера видно – это реальность.

– Всего за пару десятилетий шершни научились использовать примитивное вооружение: старые танки, зенитные установки, артиллерию. Мы недооценили их. Они не просто дикие твари. Это организованная сила, которая развивается с каждой новой победой.

Шон тихо вздыхает рядом со мной, его лицо становится всё более мрачным.

– И это ещё не всё, – Харпер бросает взгляд на экран, где отображаются карты материков. – Они используют корабли. Не лодки и катера, а те самые заброшенные суда, что мы оставили, когда отступали с большой земли. Шершни переправляют своих воинов через океан, чтобы атаковать буровые и добывающие платформы. Именно так они уничтожили третью буровую возле Гидрополиса. Мутанты учатся быстрее, чем мы могли представить. Их первостепенная цель – плавающие города.

Мои пальцы невольно сжимаются в кулак. Плавающие города – это наш последний оплот, наша защита. И мысль о том, что шершни могут достичь их, вселяет панику.

– И, если вы думаете, что стена Улья спасёт вас, – голос Харпера становится жёстче, когда он обращает свой взгляд на меня. – То глубоко ошибаетесь.

Он снова делает паузу, его глаза сверкают, словно он пытается достучаться до каждого из нас.

– Мы не можем позволить себе ошибку. Шершни – это не просто угроза. Это враг, который становится сильнее с каждым днём. И если мы их не остановим сейчас, завтра они разрушат всё, что мы построили. Даже Водный Щит Акватории не станет для них преградой.

Глава 12

Мы возвращаемся в здание общежития в гробовом молчании. Мысли после брифинга ещё роятся в голове, каждая из них как заноза, которая причиняет дискомфорт и не дает расслабиться. Я даже не знаю, что страшнее – факт, что мутанты способны учиться, или то, что теперь наша жизнь стала войной за глобальное выживание всего человечества. Каждый шаг, каждая мысль ведёт нас к этой жуткой истине. У нас нет выбора, как бы ни хотелось, но мы не можем отказаться, испугаться и спрятаться за спинами родителей. Теперь нам предстоит защищать их, хотя бы попытаться…

Я больше не мучаю себя догадками, знал ли президент Дерби, что меня, его единственную дочь – ждет здесь, и с какими угрозами и вызовами мне придется столкнуться. Потому что почти уверена. Отец знал. Он верил и верит. В меня. В то, что я справлюсь. Не сдамся. Не забьюсь в угол в истерике и не брошусь в ноги к генералу, умоляя вернуть домой.

Комната в бараке встречает нас холодным светом и тишиной. Металлические койки выстроены в ряды, на каждом столике – скромный ужин, подозрительно напоминающий завтрак. Все молча тянутся к своим кроватям, не решаясь начать разговор. Моя спина ноет от усталости, мышцы будто каменные, и единственное желание – лечь и закрыть глаза.

– Вы верите, что мутанты настолько организованы и умны? – нарушает тишину Финн, приземляя зад на свою койку. Он стонет, словно последние силы покинули его тело. – Шершни с танками и кораблями? Это ведь даже звучит нелепо.

– Нелепо или нет, теперь это наша реальность, – мрачно отвечает Шон, аккуратно складывая свои вещи. Его лицо сосредоточено, в глазах тлеет усталость. – И мы должны научиться сражаться с ними. И побеждать.

Кассандра сидит на краю своей кровати, уставившись на собственные ботинки, словно те могут дать ей ответы на все вопросы. Дилан, плюхнувшись рядом с ней, молчит, но по его виду понятно – он тоже погружен в безрадостные размышления.

– Мы здесь, чтобы стать последней линией обороны, – наконец произносит Теона, её голос звенит от напряжения. – Если мы облажаемся, нам некуда будет возвращаться.

Я присаживаюсь на свою койку, рваными движениями стаскивая защитный комбинезон. Как иронично: я здесь не просто как очередной инициар. Моё появление на Полигоне – знак того, что даже высшие классы должны участвовать в этой смертельной битве. У меня своя миссия – показать, что все равны перед лицом угрозы. Но большинство присутствующих здесь относятся ко мне скептически. Сегодня в столовой и в медблоке я слышала агрессивные выпады в свой адрес. Пока не прямые, ограниченные намеренно громкими перешептываниями и косыми взглядами, но рано или поздно дойдет и до открытых конфликтов. И мне придется на деле доказывать, что я чего-то стою.

Большая часть призывников Полигона – выходцы из Гидрополиса. Они – дети изнуренного тяжким трудом поколения, привыкшие ежедневно бороться за каждый глоток чистой воды и кусок пищи. Эти люди, которые с рождения учатся выживать в условиях постоянного дефицита ресурсов, знают, что жизнь – постоянная борьба, и смиряются с этим, будто это присущая только им доля. Они выросли среди шумных буровых платформ, опреснительных станций и мусороперерабатывающих заводов. Их взгляд на мир сформирован суровыми реалиями жизни. Каждый из них привык к жёстким условиям, и для них Полигон – просто ещё один вызов, лишь новая сцена всё той же бесконечной битвы за выживание.

Чуть меньше инициаров прибыли из Маринории – продовольственного сердца плавучих островов. Жизнь там тоже далека от комфорта, и обитатели этой локации привыкли к непрерывному труду: рыболовные флотилии, теплицы, аквафермы, огромные заводы по переработке морепродуктов и лаборатории по изучению биоресурсов. Всё это – их ежедневная рутина, выстроенная вокруг одной цели – обеспечить едой все острова Корпорации. Работа в Маринории – это не только долг, но и непреложный закон: каждый должен трудиться во имя общего выживания. Несмотря на то, что среди