Импровиз. Одиночество менестреля - Владислав Адольфович Русанов

— Здравствуй, Регнар, — улыбнулся менестрель. — Я рад тебя видеть.

— Здравствуй, Ланс, — ответил маг-музыкант. — Ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть. И говорить с тобой.

— Хорошо то, что хорошо кончается, — не придумал ничего лучше, чем повторить избитую истину, альт Грегор.

— Были мгновения, когда мне казалось, что ты не выкарабкаешься, — словно не заметил этого Регнар.

— Всем известно, что я везучий, — усмехнулся альт Грегор.

— Ты? Впрочем, вполне возможно. Если сравнивать со мной, то да.

— Регнар… Понимаешь… — Ланс замялся, не находя нужных слов. Почему-то в последнее время это случалось чаще и чаще. Возможно, много и красиво говорят те, кто мало размышляет и не пускает в душу переживания о других людях. Когда поверхностное отношение сменяется глубиной, слова подбираются очень трудно. Можно сказать, мучительно. Зато и ценность их несоизмерима. Когда рабы на рудниках Красногорья добывают самоцветы, то им приходится перелопачивать и измельчать сотни стоунов пустой породы, чтобы отыскать один-единственный рубин или хризопраз. Так, наверное, и со словами — есть пустопорожняя болтовня, в которую так легко скатиться, а есть те слова, которые на вес золота. — Присядь, пожалуйста.

Маг-музыкант повиновался. Пристроился на краешке кровати Ланса, хотя поглядывал настороженно, будто чувствовал подвох.

— Я благодарю тебя, Регнар, за всё, что ты для меня сделал. Нет, не правильно… Я благодарю тебя за то, что ты есть в моей жизни. Друзья даются нам Вседержителем. Это как награда, только не всегда она заслуженная. Иной человек не понимает, какая великая ценность — дружба, и с лёгкостью растрачивает этот дар. Другой — бережёт, как зеницу ока. Мы не можем по своей воле сменить родителей или братьев с сёстрами. Но друг однажды встречается на нашем пути, и тогда очень важно — понять, что всё это неспроста, и принять в сердце своём. Моя жизнь подбрасывала немало приятелей, с которыми легко и просто проводить время, устраивать попойки и волочиться за красотками. Попадались мне и просто попутчики. Это люди оказавшиеся в нужное время в нужном месте, разделяющие цель твоего пути, готовые тебе помочь, если ты, в свою очередь, поможешь им. Но только на очень коротком пути, длина его несоизмерима с жизнью, отмеренной нам Вседержителем. Друзьям тоже по пути с тобой, но до самого конца. В этом, как мне кажется, и заключается само понятие дружбы. В горе и в радости, в дни удачи и дни потерь… Друг всегда с тобой. Он с тобой, даже если ты ускакал на горячем коне в Кевинал, записавшись в Роту наёмников, а он остался в Аркайле и ютится в мансарде гостиницы «Три метлы». И вы встретитесь обязательно, чтобы помочь друг другу, когда возникнет необходимость. При этом ты можешь даже не догадываться, что она возникла. Тебе не дано знать, кого из вас Вседержитель послал на помощь — тебя к нему или его к тебе. Ведь если вначале кажется, что друг оказался на твоём пути, чтобы воспользоваться твоей поддержкой, то неожиданно оказывается, что ты, больной и немощный, становишься обузой на его руках.

Ланс перевёл дух. Ему редко удавались такие длинные речи, да, вдобавок, не в уши прекрасным пранам, которым всё равно о чём, лишь нежным и проникновенным голосом, а так, чтобы каждое слово взвешено и вырывалось из души, словно капельки крови из рассечённого кинжалом запястья.

— Наша дружба, Регнар, длится без малого тридцать лет. Ты, Коэл и я. Погоди, не кривись — я помню, что ты говорил о Коэле. Да, порой он вёл себя несносно, часто совершал поступки, которые нам не нравились, мог высказать в глаза всё, что думает о нас. Но так уж вышло. Из нашей троицы Коэл альт Террил из Дома Радужной Рыбы был самым благоразумным. А может, он просто старался вести себя как все окружающие люди, в то время как мы позволяли себе глупости и вольности, присущие музыкантам, наделённым магическим даром, то есть, всё же, немного избранным. Но Коэл никогда — ни поступком, ни словом, ни помыслом — не искал личной выгоды для себя. Он хотел нас сделать лучше. Да, согласно собственным представлениям. Не всегда нам это нравилось. Мы часто злились на него, возражали, спорили. Вспомни, мы ссорились с Коэлом чаще, чем друг с другом, и во всём винили его. Предпочитали гордо обижаться, но не задумываться — почему так происходит? А ведь он всего-навсего желал нам добра, но по-своему. Теперь мы потеряли Коэла. Потеряли, так и не поговорив, не разобравшись, не выяснив, зачем он это делает и какие цели преследует. А теперь уже поздно… Последние несколько месяцев я вдруг остро ощутил, что мне не хватает Коэла — его излишней «правильности», его нравоучений, его боязни ступить чуть-чуть вправо или влево от тропы, предначертанной общественной моралью. Задумайся, и ты со мной согласишься — Коэл делал нас лучше. Исподволь, по немного, порой досаждая, словно настырная муха. Его не вернуть. Из дружной троицы осталось двое — ты и я. В силах ли человеческих было предугадать, что мы встретимся не в Аркайле, знакомом и с юности привычном, не в Кевинале, где оба мы частенько бывали, а в далёкой Трагере, в Эр-Кабече, в дыре, каких поискать? Я и помыслить не мог, не знаю, как ты. Но, тем не менее, встреча состоялась, а значит, она была предначертана Вседержителем.

— Ланс, — покачал головой Регнар. — Я тебя не узнаю. Ты стал таким набожным, что мне даже немножко страшно.

— Когда-то же нужно начинать? — Менестрель вздохнул. — Когда мы встретились в харчевне, я подумал — вот зачем мне эта обуза? Опять мне нянчиться с Регнаром, как с маленьким ребёнком. Следить, чтобы он не встрял по простоте душевной в какую-либо переделку. Успокаивать, когда он начнёт волноваться, переживать и душевно страдать. Расстроился, конечно. Я вовсе не собирался обзаводиться спутником-обузой. Потом я подумал, что ты, скорее всего, при деньгах, поэтому неплохо часть дороги проделать с тобой вместе, поскольку после гостеприимного приёма на Браккарских островах у меня по карманах медяк за медяком гоняются и всё никак не встретятся.

— Спасибо за честность и прямоту, — скривился Регнар. — Я и предположить не мог…

— Я сейчас перед тобой, как на исповеди. Вначале выслушай, а после делай выводы. Вседержитель испытывает нас и карает за грех гордыни. От него