Ультрамарин - Эл Лекс

— Одно очко опыта за часовую тренировку с клинком — это никуда не годится. — сурово сдвинув брови, заявил он. — Значит, система считает, что у тебя нет склонности к этому оружию.

Тут я с ним не мог не согласиться — с саблей мне действительно подружиться не удалось. Не тяжелая, но жутко неудобная, как будто я кочергой пытаюсь фехтовать — нет, явно не мое оружие.

Зато когда мы добрались до стрелковой галереи и адмирал выдал мне винтовку, вот тогда все поменялось в лучшую сторону. Я взял протянутое мне оружие, почти такое же, как было на «Бекасе», только с продольно-скользящим затвором, и первым делом отсоединил магазин, заглянул в него, открыл затвор, заглянул в него тоже, убеждаясь, что внутри нет патронов, закрыл затвор и произвел контрольный спуск в безопасном направлении. Все как по учебнику.

И все — под уважительным и очень заинтересованным взглядом адмирала. После этого он выдал мне патроны и мы принялись их отстреливать.

За час стрельбы по мишеням на расстояниях от десяти до ста метров я сжег почти полсотни патронов и получил пять очков опыта.

— Другое дело! — обрадовался адмирал. — Значит, будем набирать опыт на огнестрельном оружии!

И я набирал опыт. Я стрелял и стрелял и снова стрелял — я, по-моему, никогда столько не стрелял, сколько в эти дни. Адмирал каждый новый день выдавал мне новую винтовку, и приходилось поначалу выяснять, куда вообще она стреляет.

И за следующие дни я набрал тридцать очков опыта и получил новый уровень, который дал мне доступ первому навыку — «рывок». Это было очень быстрое перемещение на пять метров вперед с откатом в тридцать секунд. При этом система не имела никакой защиты от дурака, и впечататься в стену или в какой-то другой предмет при использовании «рывка» было раз плюнуть, так что применять его следовало с осторожностью, особенно если учесть, что перемещал он только по горизонтали, и например забираться на высоту с его помощью было невозможно.

Я тренировался как проклятый, набивая и набивая себе очки опыта, но понимал, что не успеваю до начала учебного сезона — на следующий уровень нужно было аж целых сто очков, а это двадцать часов тренировок минимум. Пришлось ограничиться целью приблизиться к этой границе как можно ближе за оставшееся время.

Кроме тренировок, у меня и других занятий-то практически не было. Все, что я делал — это стрелял (иногда адмирал менял стрелковые тренировки на занятия с саблей, чтобы я совсем уж не забывал, что это такое), ел под внимательным и каким-то материнским взглядом доброй Валентины, и читал. Адмирал выдал мне из библиотеки академии несколько книг, среди которых был «устав морской стражи» и я решил начать с него. В общем-то, никакой важной информации я из устава не почерпнул, там было написано все то же самое, что я уже знал о страже, но было и несколько интересных моментов. Например, упоминание войны с Талендрой сто пятьдесят лет назад, в которой морская стража в целом и академия в частности стали чуть ли не единственной защитой Вентры от противников.

Если эта война была сто пятьдесят лет назад, то даже страшно представить, сколько лет на самом деле академии. И как образованию и тем более — как зданию.

А еще страшнее представить, насколько же древний род фон Дракенов, если они когда-то эту академию основали.

Три дня пролетели как одно мгновение, я даже не успел их сосчитать. Когда отпущенное мне время на подготовку истекло, счетчик опыта показывал лишь чуть больше половины — пятьдесят пять из ста. Остальное мне придется догонять в течение учебного сезона.

И начался он, этот учебный сезон, прямо скажем, не очень…

Глава 12

Начался первый день учебного сезона точно так же, как и все дни до него. Я проснулся, сделал привычную разминку, чтобы разогнать застывшую за ночь кровь по телу, и спустился завтракать.

В столовой оказалось неожиданно многолюдно. Если раньше тут была только одна Валентина, к которой я уже начал заходить по-свойски и даже без стука, то сейчас двери кухни то и дело дергались туда-сюда, запуская внутрь и выпуская наружу каких-то неизвестных мне людей. Судя по тому, что все они были в фартуках, вроде того, что носила и сама Валентина, это все были повара, а судя по тому, как они торопятся, сегодня кухня работает не на жалких десять человек, постоянно присутствующих в академии, а на целую толпу.

Одновременно с очередным вынырнувшим из-за дверей поваром, оттуда же выглянула и Валентина. Оглядела зал быстрым взглядом, приметила меня и приветливо махнула рукой:

— Наконец-то! Давай скорее, у нас тут дел невпроворот!

Несмотря на «непроворот дел», накормила меня Валентина как всегда отменно — три идеально пожаренных, с жидким желтком, яйца, подсушенный в духовке ломоть белого хлеба и чуть ли не половина свиной жопы, нарезанная на тонкие ломтики поджаристого хрустящего бекона. Валентина вообще любила этот продукт, как я успел заметить за последние дни, будь ее воля, она бы и в кисель его крошила. Ну, или в кофе, который стабильно дополнял каждый мой завтрак.

Поглощая пищу, я не без интереса наблюдал за беготней поваров и примерно подсчитывал размеры той горы еды, которую они собираются наготовить из продуктов, что пронесли мимо меня. По всему получалось, что кормить, причем кормить до отвала, если не вообще «на разрыв» они собрались роту солдат, никак не меньше.

Да, впрочем, не удивлюсь, если так оно и есть.

И уже спустя каких-то полчаса, которые я провел на одном из балкончиков Академии, что нависал над ее двором, эта самая рота начала постепенно подтягиваться.

Они прибывали совершенно по-разному. Кто-то приезжал верхом на лошадях (никогда не видел такого количества лошадей в одном месте, целый табун!), и, спешившись, отдавал поводья своему спутнику — тоже на лошади. Судя по тому, что спутник после этого снимал со своей лошади пару-тройку сумок с вещами, разворачивался и давал по тапкам, вместе с обеими лошадями — это был слуга. Ну, а те, кто прибывал — соответственно, какими-то влиятельными отпрысками, достаточно влиятельными, для того, чтобы иметь собственных слуг.

Других привозили на машинах. Хотя ладно, чего мелочиться — «машинами» эти произведения инженерного, дизайнерского и не удивлюсь если даже маринового искусства, просто язык не поворачивался. Такие, что даже автомобиль, на котором меня и