Фантастика 2025-57 - Елена Артемова

- Русская народная? - я влез с уточнением, но, чувствую, снова зря.

- Возможно, все возможно, - Головин задумался не на шутку, - но, скорее, с уклоном в национальный эпос олонхо и тенгрианство.

- Олон — кто?, - проклятая тяга к знаниям всегда не давала мне покоя.

- Олонхо. Это Иллиада, Одиссея и прочая Божественная комедия, только у якутов. Устное народное творчество. Ему, по скромным прикидкам некоторых ученых, может быть 5-10 тысяч лет, Артем явно думал о чем-то своем.

- Пять-десять — это серьезный разбег в рамках современной цивилизации, - только и смог пробормотать я.

- Не только в рамках современной. Север хранит свои тайны, как говорится. Так, ладно. Смотри, Дима: думаю, на сегодня нам с тобой достаточно информации. Давай встретимся во вторник, например, и пробежимся по первым прикидкам. Точка на карте у нас есть. Я думаю, через неделю, максимум — две ты полетишь на свою Индигирку. И тебя совершенно точно ждут незабываемые впечатления, - вот последней фразой он чуть все впечатление не смазал, так по-рекламному постановочно она прозвучала.

Глава 11. Новый дом. Новые сюрпризы. Новый друг.

Попрощались мы с Артемом как хорошие знакомые. Он дал мне для связи другой номер, потому что оказалось, что тот, с полученной от Второва визитки, уже не работает. Там была какая-то хитрая схема: на каждой карточке свой набор цифр, по которому можно связаться с Головиным только один раз, и сразу будет понятно, от кого человек получил контакты. Неудобно, но, наверное, так надо. В каждом домике свои гномики, как говорится. К слову о домиках — Артем проводил меня до выхода, пожал руку, сказал: «Ну, давай, счастливо!» и закрыл дверь за моей спиной. Я оказался в богатом коридоре на последнем этаже здания. Передо мной за перилами были уходящие вниз широкие мраморные лестничные пролеты с квадратным «колодцем» между ними. Справа и слева — какие-то двери, снабженные красивыми латунными или медными табличками. Я развернулся назад. И уткнулся в глухую стену. Снизу нежно-зеленая полоса венецианской штукатурки, на уровне пояса — широкий бордюр из каких-то деревянных панелей, сверху — обои цвета слоновой кости. До самого потолка. И ни полосочки, ни щелочки, ни замочной скважины, и, уж конечно, ручка дверная тоже не торчала. Незабываемое путешествие начиналось. Вошел в трансформаторную подстанцию, вышел на лестничной площадке, где был два часа — Бог знает.

Надя стояла под косыми лучами столичного солнца в полушаге перед новой машинкой. Неожиданный порыв ветра разметал ей волосы и тронул подол платья. Казалось, как будто она стоит на палубе яхты, и позади не Москва, а ласковое синее море, так ей шел этот фон. Внутри фона в это время предсказуемо собачились Аня с Антоном — их любимое занятие. Он все время старался показаться старше и умнее, а она при этом виртуозно выводила его на скандал за пару минут. Кажется, у девочек это в крови.

Я подошел, обнял и поцеловал жену.

- Ты какой-то груженый, - присмотревшись, сказала Надя.

- Не поверишь — в трансформаторной будке дверью ошибся и на лифте не туда уехал, - ответил я, продолжая мыслями находиться в кабинете Артема. Так, хватит уже об этом, дел впереди и так достаточно. Нечего думать про других, в конце концов, - давай сами поедим где-нибудь и детей накормим?

После веселого и сытного обеда, где дети помирились и взахлеб рассказывали мне, какая у них красивая и удобная теперь машина, мы поехали домой. Ну, то есть термин «взахлеб» подходил больше Ане, конечно. Антоша говорил, как ему казалось, по-взрослому: веско, через губу и нехотя. Хоть и сбивался иногда на искреннюю радость, старшим почему-то свойственную в меньшей степени. На выходе из ресторана я набрал Сереге. Лорд пообещал прислать мне в течение часа варианты по домам и таун-хаусам — оказывается, уже и этим озаботился. При этом он был близко знаком с парой-тройкой риелтерш, которых и обещал напрячь, что бы это ни значило. Путь до дома как раз около часа и занял – ехали мы вообще никуда не торопясь. Поэтому когда от Ланевского пришли координаты четырёх объектов – погнали смотреть без заезда домой.

Начали с самого дальнего. Симпатично, но что-то не так. То ли рыбный магазин рядом, откуда тянуло какой-то йодированной тиной, а то ли школа через дом. Оно с одной стороны хорошо вроде бы, близко. А с другой – как представишь себе этот гвалт и беготню чужих спиногрызов с самого утра с перерывами на 45 минут. Я объяснил Наде, что летом дом возле школы смотреть опрометчиво – это как покупать под стройку участок на заливном лугу потому, что именно сейчас там сухо. Финальный козырь – ролик на видеоплатформе, где между уроками учащиеся неорганизованно покидают эту школу и организовано курят за забором. В общем, мы поехали дальше.

Во втором доме нас встретил управляющий, отставной военный, таких сразу видно. У кого, интересно, такие управдомы в наше время? Пока мои хлопали дверями и ушами, я вытянул из офицера, что хозяева отъехали за кордон и вряд ли вернутся. Потому что тут их сильно ждут и крепко ищут. Или наоборот. Он явно тяготился обязанностью показывать генеральские хоромы, но приказ есть приказ. Жена вышла из очередной комнаты с большими глазами. Сквозь полураскрытую дверь я заметил какие-то картины и скульптуры. Ясно представил, как через неделю после нашего переезда в холл по-хозяйски заходит следственный комитет и начинает общаться по душам. Потом опечатывает усадьбу и ломами да кувалдами ищет неправедно нажитое предыдущими хозяевами. А потом уезжает, сухо попрощавшись, оставив нам почти все стены, немного вещей и много головняка. И что-то мне, как говорил незабвенный Карлссон, так домой захотелось... Быстро попрощались со служивым и поехали дальше.

Третий и четвертый дома стояли через дорогу, друг напротив друга. Тихий такой переулочек в крайне приятном квартале, похожем на клубный элитный поселок, липы вдоль дороги. В начале переулка – детская площадка, где качались на качелях две девочки Аниных лет, в песочнице копошились трое ребят помладше, а на лавочке читал книжку парнишка лет десяти. Вылитый я в детстве. Не в телефон пальцем тыкал, а прям листал настоящую книгу, и, судя по обложке, не новую. На соседней лавочке чинно беседовали две женщины за пятьдесят. Хотя я могу ошибаться, современные медицина и косметология творят противоестественные чудеса. Дамы умудрялись бдительно наблюдать за детьми на площадке