"Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 - Дженн Лайонс

в других отношениях. Во-первых, участились попытки проникнуть в башню. Раньше Вавилон пытались ограбить пару раз в год, и это всегда было из ряда вон выходящее событие, студенты толпились у дверей, чтобы посмотреть, как на этот раз наказала грабителей охранная система профессора Плейфера. Но к февралю кражи стали происходить почти каждую неделю, и студентам надоело смотреть на полицейских, волочащих искалеченных преступников по мостовой.

Башня не только подвергалась атакам воров. На нее постоянно мочились, бросали бутылки с остатками спиртного. Дважды они обнаруживали граффити, написанные за ночь кривыми алыми буквами. «Языки сатаны», – гласила надпись на задней стене; «Серебро дьявола», – написали под окном первого этажа.

Как-то утром Робин с однокурсниками обнаружили перед Вавилоном десятки горожан, собравшихся на лужайке и злобно кричащих на студентов, входящих и выходящих через дверь. Робин с опаской подошел ближе. Толпа пугала, но была не настолько плотной, чтобы не протиснуться сквозь нее. Они готовы были рискнуть, лишь бы не пропустить занятия, и все шло благополучно, пока один здоровяк не шагнул к Виктуар и не начал реветь что-то с грубым и невнятным акцентом северянина.

– Я вас не знаю, – охнула Виктуар. – Не понимаю, что вы…

– Господи!

Рами дернулся вперед, как будто его подстрелили. Виктуар завизжала. У Робина замерло сердце. Он увидел, что это всего лишь яйцо, предназначавшееся Виктуар, но Рами прыгнул, чтобы ее загородить. Виктуар отпрянула, закрыв ладонями лицо, а Рами обнял ее за плечи и проводил к крыльцу.

– Что вы делаете? – закричала Летти.

Бросивший яйцо человек в ответ рявкнул что-то нечленораздельное. Робин поспешно сжал руку Летти и потянул ее через дверь, вслед за Рами с Виктуар.

– Все целы? – спросил он.

Виктуар так сильно дрожала, что едва могла говорить.

– Да, все нормально… Ой, Рами, прости, я достану носовой платок…

– Не беспокойся. – Рами скинул сюртук. – С ним уже ничего не сделаешь. Куплю новый.

В вестибюле студенты и клиенты столпились у стены, глядя на толпу через окна. Робин сразу же подумал, не замешан ли тут «Гермес». Но это вряд ли: кражи Гриффина всегда были тщательно спланированы, и в них использовались гораздо более тонкие методы, чем разъяренная толпа.

– Ты знаешь, в чем дело? – спросил Робин у Кэти О'Нелл.

– Кажется, это работники с мельницы, – ответила Кэти. – Я слышала, Вавилон только что подписал контракт с владельцами мельниц к северу отсюда, и эти люди остались без работы.

– Все эти люди? – спросил Рами. – Лишь из-за нескольких серебряных пластин?

– Ну, уволили несколько сотен рабочих, – пояснил Вималь, услышавший их разговор. – Предполагается, что это чудодейственная словесная пара, которую нашел профессор Плейфер, и доходов от нее хватило для ремонта всего восточного крыла. Так что меня не удивляет, что пластины заменили всех этих рабочих.

– Но ведь это печально, – протянула Кэти. – Что они теперь будут делать?

– В каком смысле? – спросил Робин.

Кэти махнула рукой в сторону окна.

– Как они будут кормить свои семьи?

Робин устыдился, что не подумал об этом.

Наверху, во время занятий по этимологии, профессор Ловелл высказался гораздо резче:

– Не беспокойтесь о них. Обычный сброд. Пьяницы и дебоширы с севера, ничтожества, которые умеют выражать свое мнение, только выкрикивая его на улице. Разумеется, я бы предпочел, чтобы они написали его, но сомневаюсь, что хотя бы половина из них умеет читать.

– Это правда, что они потеряли работу? – спросила Виктуар.

– Конечно. Такого рода работа сейчас в дефиците. Подобные рабочие места давно следовало сократить, нет причин для того, чтобы не механизировать ткачество и прядение. Это необходимый прогресс человечества.

– Но они явно рассержены, – заметил Робин.

– О, они в ярости, – сказал профессор Ловелл. – Сами понимаете, по какой причине. Как серебро изменило нашу страну за последнее десятилетие? Оно невероятно увеличило производительность сельского хозяйства и промышленности. Оно сделало фабрики настолько эффективными, что достаточно четверти от прежнего числа рабочих. Возьмите текстильную промышленность – летающий челнок Кея, водяная рама Аркрайта, прядильный станок Кромптона и ткацкий станок Картрайта – все это стало возможным благодаря обработке серебра. Серебро позволило Британии опередить все остальные страны и лишило работы тысячи людей. И вместо того чтобы пользоваться умом и освоить навыки, которые могут оказаться полезными, они решили поныть у нашего крыльца. Уличные протесты – это не что-то новое, как вы знаете. Это болезнь нашей страны. – Профессор Ловелл внезапно распалился. – Началось с луддитов – нескольких идиотов-рабочих в Ноттингеме, которые решили, что лучше разбить машины, чем приспособиться к прогрессу, и с тех пор это распространилось по всей Англии. По всей стране есть люди, которые хотят нашей смерти. Подобным нападениям подвергается не только Вавилон; напротив, мы еще не видели самых худших проявлений, поскольку нас хорошо охраняют. На севере эти люди устраивают поджоги, забрасывают камнями владельцев зданий, обливают кислотой управляющих фабриками. Они разбивают ткацкие станки в Ланкашире. Наш факультет уже не в первый раз получает угрозы, но впервые они осмелились забраться так далеко на юг, до самого Оксфорда.

– Вы получаете угрозы? – встревожилась Летти.

– Разумеется. С каждым годом все чаще.

– И вас это не беспокоит?

Профессор Ловелл усмехнулся.

– Конечно нет. Глядя на этих людей, я вижу огромную разницу между нами. Я занимаю такое положение, потому что верю в знания и научный прогресс и использую их в своих интересах. А они там, потому что упрямо отказываются двигаться вперед, в будущее. Такие люди меня не пугают. Такие люди вызывают у меня только смех.

– И теперь это затянется на весь год? – еле слышно прошептала Виктуар. – Там, на лужайке?

– Нет, это ненадолго, – заверил ее профессор Ловелл. – К вечеру их разгонят. У этих людей не хватит куража. Они уйдут ближе к закату, как только проголодаются, или разбредутся искать выпивку. А если нет, полиция и охрана их прогонят.

Но профессор Ловелл ошибся. Это была не просто кучка недовольных, и вечером они не исчезли. Утром полиция все-таки очистила от них улицы, но люди вернулись, хотя их стало и меньше. Несколько раз в неделю с десяток мужчин приходили к башне, выкрикивая оскорбления спешащим к ней студентам. Однажды утром пришлось эвакуировать все здание, потому что в кабинет профессора Плейфера доставили посылку, в которой что-то тикало. Это оказались часы, соединенные со взрывчаткой. К счастью, посылка промокла от дождя, и запал испортился.

– И что произойдет, когда дождь перестанет? – спросил Рами.

Ни у кого не было на это обнадеживающего ответа.

В тот же вечер охрану башни удвоили. Почту теперь получали и сортировали два новых клерка в специальном помещении на другом конце Оксфорда. Вход в башню