Кайа.История про одолженную жизнь(том 1-6) - Александр Алексеевич Иванов

Царская любовница уставилась на меня, придав своей физиономии грозный вид. А затем…

Затем, откинувшись на спинку кресла, она искренне засмеялась. И глядя сейчас на эту женщину, несмотря на весь тот страх, который охватил меня, я понял, что Государь, помимо много прочего, нашел в ней. Обладать ею — удел не простого смертного мужчины.

Отсмеявшись, Кристина, взяла меня за руку.

— Знаешь, окажись на твоем месте практически любая знакомая со мной женщина, не говоря уже о барышне твоих лет, и после подобного моего вопроса, пришлось бы делать чистку салона этого автомобиля. — она рассмеялась вновь. — Потрясающее, конечно, у тебя самообладание. И где только приобрела? Барышня-загадка… Однако! У меня складывается впечатление, будто бы ты подражаешь манере поведения брутальных мужчин. Ну, тех, которые делают вид, будто бы никого и ничего не боятся. Вот только ты, милая моя, не мужчина, и совершенно не брутальная. Ты была сейчас похожа на взъерошенного воробушка, загнанного в угол… Нет, Кайа, запугивать своих подруг и выкручивать им руки у меня обыкновения нет. Все-таки подруга — это редкость и огромная ценность, а я всегда берегу то, что мне дорого. Это вопрос, Кайюшка, самый обыкновенный вопрос.

— Тогда, отвечая на твой вопрос… Да, Кристин! Я очень хочу жить! И желательно, подольше! — совершенно искренне ответил я.

— В таком случае… — зашептала она, склонившись над моим ухом, отчего ее дыхание приятно его согрело, а затем вновь взяла доску.

«Жить ты будешь, а твоя Семья сохранит значительную часть активов, только пока Россией правит мой супруг, а затем кто-либо из моих детей. Моих! Неее! Точка». - прочел я и по моей спине пробежал холодок.

Прочитанное, граничит с изменой, ибо наследника престола самолично назначает император и каким-либо образом пытаться повлиять на его выбор — это…

— Значительную? — выдохнув, я перевел тему на менее в данном случае опасное, на финансы. — То есть нас при любом раскладе…

Хотел было сказать: «раскулачат», но смысл сказанного будет, наверное, Кристине неясен. А может, я и неправ. Община- то на селездесьимеется, я читал про это, а значит, могут быть и кулаки.

— …подвинут с занимаемой площади?

— В любом случае. — подтвердила она и взялась за маркер.

«За последних лет 40 Филатовы чересчур уж усилили свое влияние в стране, практически целиком подмяв под себя целый ряд важнейших отраслей экономики. Это давно вызывает разного рода опасения и зависть, а также до крайности раздражает разнообразные шайки жутко влиятельных людей, так называемые группы влияния. Атеперьтвоя Семья еще и успешно рассорилась с очень многими из тех, с кем до этого долгие годы совместно грела руки». — когда я прочел написанное, Кристина продолжила. — «Твой приемные родители — одни из ближайших сподвижников моего супруга, а твой дед — его отца, прошлого Государя».

— Я поняла. — вслух произнес я, когда прочел написанное. — В зависимости от того, какое это будетпотом, у нас отнимут либо все, либо только большую часть этого всего. Хорошенький выбор, а как же священное право частной собственности? Или «это другое»?

— Закон сообщающихся сосудов. — она пожала плечами. — Если где-то убыло, значит, обязательно где-то прибыло, но только если…

Царская любовница выразительно на меня посмотрела. Кажется, помимо всего прочего, прямо сейчас мне предлагается стать участником самого настоящего дворцового заговора, как в кино. Возможно, заодно, и сподвижницей следующего российского монарха, хотя я, скорее всего, себя переоцениваю, ибо после рождения братца мой вес в Семье будет ничтожен, и Кристина об этом прекрасно осведомлена. Довольно толстый намек с ее стороны: будь на моей стороне и у твоей Семьи все останется практически как прежде или же…

— Но этот закон будет работать только в случае… — произнес вслух я, а последнюю часть фразы написал, — «если это будут нееедети».

Кристина, соглашаясь, кивнула.

«Если ты действительно нашла именно то, о чем я тебе рассказывала, то для меня крайне важно использовать эту информацию до начала июня. Весь вопрос в том, какие мотивы лично у тебя. Чего ты хочешь добиться? Нам необходимо прийти к общему знаменателю, чтобы, во-первых, провернуть все дельце так, чтобы ни одна из нас в итоге не пострадала, а во-вторых, чтобы каждая получила желаемое». — написала она.

Прочтя написанное, в моей голове завертелись шестеренки. Почему именно до начала июня, а, например, не к маю или к июлю? А затем мне вспомнилось, виденное в новостях, и я взялся за маркер.

«Концессия…?» — написал я, поставив три жирные точки.

— Точно! — резко выпрямившись в кресле, царская любовница хлопнула в ладоши. — Люблю умных людей, и ты, Кайа, как раз такая! Редкого ума и проницательности барышня!

«Если люди, связанные сней, заполучат эту концессию, то они настолько усилят свои позиции, и далеко не только в вопросах денег, что какая-либо борьба с ними, а значит, и сней, станет бессмысленной и я с дочерями растеряю всех или почти всех своих союзников, ибо никто не захочет тонуть в одной лодке с неудачницами. Для твоей Семьи, на активы которой, люди занейстоящие, давно точат зубы, подобный расклад станет настоящей катастрофой». — написала царская любовница, а когда я прочел, забрала дощечку, продолжив писать. — «А вот для тебя лично… Тебяонаненавидит и попросту сживет со свету без каких-то последствий для себя. Равно, как и меня с дочерями. Но мы с тобой — это ничто, Кайа, ведь воцарение Александра, Алексея или Марии в конечном итоге обернется фрагментацией с последующим полным уничтожением Российского государства. Так чего хочешь ты?» — поинтересовалась царская любовница.

— Хочешь спросить: почему? — вслух спрсила моя новая подруга, после того как пауза затянулась.

Я молча кивнул.

«Как всем известно, в нашем государстве проживает великое множество народов, большинство из которых искренне любят Россию, иные же — нет, считая ее тюрьмой, отнявшей их вольности. Но нет народа, более всех ненавидящего Россию и все русское, чем остзейские немцы, которые, как всем известно, большие немцы, чем их соплеменники из Фатерлянд. Онаодна из них! Более того! Онадевица из далекого хутора, который из нее никакими силами не выведешь!». — последнее предложение было написано натурально ядом.

«Телом наша Государыня в Петербурге, однако душа ее принадлежит Берлину!» — продолжила писать Кристина.

«Но она же императрица Российская. И кто-то из ее детей станет, вероятно, следующим царем или царицей. Зачем бы им дробить и или уничтожать принадлежащую им же Россию? В конце концов, Екатерина тоже немкой была, а прозвали ее Великой и не зря». — ответил я.

— Эта— не Екатерина! — раздраженным возгласом ответила Кристина.

«Нионасама, ниеедети! В это сложно поверить человеку, по-настоящему не знакомому сней,