Концы окружности - Даниил Александрович Межеков

проложил для них путь в промежуточный мир, чтобы помочь ученикам дойти до Просветления. Когда ты один в целом Мире, легче сосредоточиться и познать себя. Знаешь, что такое Просветление?

– Ну, в общих чертах…

– Просветление в Буддизме означает знание Единственного Пути, ведущего к освобождению от страдания и к нирване.

Сергей уставился на него безумными глазами.

– Что ты на меня так смотришь? – засмеялся Андрей. – Я не Буддист. Это я тебе объясняю, чтоб ты понял. В общем, они там из транса выходят и продолжают совершенствовать свой дух, а когда чувствуют, что силы на исходе, опять медитируют и обратно. А если, кто-то из них, совсем, не возвращается, тогда остальные считают, что он достиг окончательного Просветления.

– Погоди. Ты так сказал "совсем не возвращается", что я подумал – это что-то значит.

Андрей вздохнул.

– Иногда возвращается мёртвый монах. Наверное, некоторые из них хотят любой ценой дойти до Просветления. Вот и истощают своё тело, как первый Будда, а это не каждый может пережить. Так и возвращаются в наш мир, сидя в позе медитации, только мёртвые. Я, думаю, их ведёт пример Миларепы.

– А это ещё кто?

– Миларепа3 – одна из известнейших личностей в буддизме. Ему удалось в течении одной жизни достигнуть высокой степени Просветления, не имея заслуг в предыдущих рождениях. Например, согласно преданию, первый Будда, Шакьямуни, прошёл более чем через 500 форм перевоплощений в живых существ, прежде чем переродиться в Будду. Так что Миларепа первый и единственный, кому удалось сделать это за одну жизнь. Вот некоторые и пытаются повторить… Видимо, чувствуют в себе какой-то прилив сил, но ошибаются… Что-то мы отвлеклись. На чем я остановился? Да! Так вот, они там все обалдели, когда тот вернулся и рассказал, что встретил непонятного человека на той стороне, а монах, который в тот день выносил дары, узнал меня по описанию. Я там один был славянин, в этой компании, да и одеждой выделялся. В общем, высыпала вся братия наружу, нарушая все свои правила, нашли меня и в храм! Чудо! Пришёл паломник и сразу, без медитации, без посвящения прямиком в промежуточный мир, куда далеко не каждый посвящённый монах может попасть! Проводника притащили переводить. Кто? Что? Откуда? Ну, я им все рассказываю, говорю, христианин я православный, так и так. А потом подходит ко мне тот, с которым мы там повстречались и говорит: "Я в тебе воина чувствую. Наверное, Будда нарочно тебя там со мной свёл, чтобы я мастерство тебе передал". Остальные промолчали, мол, так тому и быть, и оставили меня в монастыре учиться. Я уже потом узнал, как мне повезло. Таких как мой учитель, раз-два и обчёлся. Есть ещё бойцы-охранники, но это все обыкновенные, тренированные парни, отрабатывающие технику и реакцию, среди них, конечно, попадаются Мастера, с большой буквы, но все они дети, по сравнению с моим Ваджраяном.

– С кем? – переспросил Сергей.

– Ваджраян – это Учитель. А само, тибетское, искусство боя называется Мак-цзал. Сейчас только, про него кое-где слышно стало, а раньше никто и не знал, что есть такое, только про карате и кунг-фу слышали, да ещё про джиу-джитсу. Так вот, Мак-цзал можно изучать, просто, как боевое искусство, так рядовых монахов обучают для охраны монастырей, но есть другой, основной путь. Настоящие мастера, как мой учитель, используют различные виды духовных и психо-энергетических практик, и боевая эффективность, мастерство боя для них не цель, а средство достижения, того самого Просветления. Собственно, учитель во время такой медитации и перешёл в следующий Мир.

– И ты, значит, научился… ну, как твой учитель, всем этим штукам энергетическим?

– Нет. Чтобы этому научиться, вся жизнь нужна. Он, правда, кое-что мне показал, но дальше не настаивал, видел, что навсегда я там не останусь. Хотя иногда меня такие мысли посещали, когда я смотрел на то, что доступно ему… Все! Теперь, точно, бегом придётся заканчивать! Встали, пошли!

Андрей встал и задал такой темп, что Сергей, когда они, уже ночью, добрались до дома, не нашёл сил даже раздеться и уснул в гостиной на диване.

Эрик

Панорама города, одновременно, и раздражала, и успокаивала. Раздражала потому, что он каждый день её видел и уже хотел сменить на другую, а успокаивала потому, что… он смотрел вниз с самого высокого здания в городе и ждал Алека, нашедшего путь сменить, и панораму, и город.

Сначала голос секретарши сообщил, что начальник отдела инвестиций поднимается на лифте, а затем и сам Алек, неслышно ступая по ковру, вошёл в кабинет.

– Есть новости? – спросил Эрик, не поворачиваясь. У него вошло в привычку здороваться и задавать первый вопрос именно так.

– Пока нет, сэр. Вчера Серж не связывался со мной. Наблюдение доложило, что они вернулись поздно и сразу легли спать.

– Надеюсь, сегодня вечером у вас будет, что мне рассказать.

– Уверен в этом.

– Что с девушкой?

– Почти все время проводит на квартире. Иногда пишет Сержу. Ждёт.

– Найдите ей занятие. Она, кажется, фотограф?

– Да, начинающий.

– Дайте ей заказ. Не от нас, естественно. Пусть работает с кем-нибудь из наших людей. Так её лучше контролировать.

– Прекрасная идея, сэр. Я все устрою.

– Что у них сегодня?

– Сегодня они направились в центр территории.

– Хорошо. Жду вас вечером.

Алек положил на стол папку.

– Здесь новые данные по Савельеву.

– От Саймона?

– От Саймона, пока ничего, но мне передали, что информация скоро будет.

– Оставьте на столе. У вас всё?

– Да, сэр.

– До вечера, Алек.

Сергей

  Утро, впервые, было прохладным. На этот раз они заехали в самое сердце владений компании, с трудом нашли тень и сразу разбили лагерь. Андрей устроил стоянку прямо в центре района исследований. Сергей обрадовался – самым трудным для него было тащиться с рюкзаком обратно к машине.

Теперь он плёлся за Савельевым по жаре и мысли его текли все медленнее. Хотя вчера он сразу уснул, утром с трудом поднялся. Холодный душ мало помог, мутное состояние не отпускало. Постоянно хотелось пить и спать. Каждый следующий шаг был все тяжелее. Наконец, Сергей взмолился о передышке.

– Что, совсем не в моготу? – сочувственно спросил Андрей.

– После вчерашнего марафона никак не оклемаюсь. Такое чувство, как будто мы вчера не по полям бегали, а водку до утра пили.

– Ладно, десять минут. Потом ещё метров пятьсот продержись, я тебе образцы отдам, и дуй к машине – обедать будем.

Сергей откинулся на рюкзак и закрыл глаза. Его начало подташнивать.