Фактор беспокойства - Алексей Ковригин

— Куда Вы так спешите?

— Хочу сделать променад на Дерибасовской улице.

— Не ходите на Дерибасовскую, Вас там разденут.

— Тогда пойду на Мясоедовскую.

— Там тоже разденут.

— Таки шо мне теперь делать?

— Здесь раздевайтесь!

Похоже, что «раздеваться» действительно придётся. Жаба душит не по-детски, но пять тысяч долларов за новенький двигатель отдать вынужден. Инфляция, чтоб её… Но замену двигателя обещают произвести в течение суток и вообще осмотреть-подтянуть-заменить всё что можно и нужно. Моё присутствие при этом не обязательно, авиамеханики в компании опытные и квалифицированные, так что завтра вечером смогу самолёт принять и опробовать. Эх! Надо было всё-таки в Асунсьоне забрать положенные мне выплаты. Выписываю чек, беру такси и еду к Альберту.

* * *

Горячая ванна примиряет меня с потерей баксов. Приводим с другом себя в порядок и в ближайшей цирюльне наконец-то подравниваю свои отросшие лохмы. Не люблю длинных причёсок, да и с точки зрения «вопроса санитарии» короткая стрижка предпочтительнее, тем более в таком жарком климате. Для июня в Мехико погода стоит просто аномально жаркая, плюс двадцать восемь градусов по Цельсию и на небе ни облачка.

Вот уже три недели как всю Мексику накрыло мощным антициклоном. Нет ни дождей, ни ураганов, а мы-то с Альбертом радовались, что погода стоит хорошая. Это оказывается нам просто чертовски крупно повезло! Теперь вот старожилы ожидают, что погода вскоре «непременно отыграется» и азартно гадают, чем всё это закончится, предрекая вселенский апокалипсис. Да уж… из Мексики надо сваливать, и как можно скорее.

К моему удивлению «встреча любящих сердец» будет происходить не в доме «дамы сердца», а в небольшом ресторанчике. Мы, как завзятые галантные кабальеро, купив цветы заезжаем за нашими дамами в двухэтажный коттедж родителей невесты. Был бы прилегающий участок земли побольше и дом назвали бы уже «фазенда». Но земля в столице стоит дорого, а семья «подходящей партии» хоть и обладает титулом и родовитостью, но в финансовом плане знавала и более лучшие времена.

— Понимаешь Мишель, родители моей невесты в отъезде и в доме коме Луизы и её подружки Консуэлиты сейчас нет никого из старших родственников. Прислуга на период отъезда получила выходной и для порядочной девушки просто неприлично принимать молодых мужчин у себя в доме при таких обстоятельствах. Но ресторанчик очень хороший, как раз в твоём вкусе. Его владельцем является сам Энрико Гомес и у него играет неплохой оркестрик. Я там бывал два раза с Луизой, и мы даже танцевали, мне понравилось! — хм. Не самая лучшая рекомендация для заведения от любителя военных маршей. Но может это ему танцевать понравилось, а не сам оркестр?

Как бы то ни было вскоре подъезжаем к коттеджу и нас уже встречают. Меня представляют сеньоритам, мы обмениваемся любезными комплементами и вручаем букеты цветов, после чего помогаем нашим спутницам сесть в коляску и направляемся в «гнездо порока и разврата».

Невеста у Альберта довольно симпатичная и немного напоминает мне Любу Полищук в роли танцовщицы из «двенадцати стульев», что танцевала «страстное танго» с Андреем Мироновым. Но сходство скорее даже не в лице или изящной фигурке, а именно из-за своего наряда. Девушка явно настроилась хорошо провести вечер и от души потанцевать.

Подруга невесты в своём вечернем туалете выглядит более скромно, но в остальном… Я даже замираю на миг, прежде чем подарить цветы. Так, наверное, выглядела Элизабет Тейлор в своей юности. Яркая брюнетка с густой «гривой» иссиня-чёрных волос, большие тёмно-карие глаза в обрамлении пышных ресниц, высокие тонко очерченные брови, прямой аккуратный носик и полные чувственные губы, подчёркнутые ярко-алой помадой. Высокая крупная грудь и тонкая талия… И эта красотка будет моей спутницей на целый вечер? Альберт! Я твой должник.

Ресторанчик, а скорее даже просто большой бар, действительно выглядит «чинно и благородно» и публика в нём собралась приличная. Первое смущение от встречи уже прошло и девушки наперебой расспрашивают Альберта о его «поездке на войну». Я аж сам заслушался рассказами о его приключениях.

Если бы не знал, что мой друг был сбит во время своего третьего вылета, то решил бы, что он родился на войне и всю свою жизнь прожил не покидая кабины грозной боевой машины. Но в своих рассказах Альберт ничего не выдумывает, просто ссылается на своих «боевых товарищей» и описывает их «подвиги», но при этом так мастерски и красочно, что создаётся полное впечатление что он сам в этом участвовал. «Ох уж эти сказочки, ох уж эти сказочники.» ©

Разговор между Луизой и Альбертом идёт на немецком языке, но вот подружка «Лизаветы» этот язык понимает не очень хорошо и больше помалкивает, пытаясь понять о чём идёт речь. Неожиданно для себя самого начинаю вполголоса переводить с немецкого на испанский, чем удивляю не только милых сеньорит, но и себя.

Вижу широко раскрытые в изумлении глаза своих собеседниц, да и сам, наверное, выгляжу не менее ошарашенным. Как-то раньше синхронным переводом не увлекался. Лишь Альберт благодушно улыбается, он-то уже привык к тому, что во время перелёта всё общение с «местными» я вёл на испанском языке.

— Сеньор Лапин, Вы говорите по-испански? — в глазах очаровательной невесты моего товарища застыло восхищение. — А вот мой Альбертик никак не может научиться!

Конечно, а когда бы он успел, если живёт здесь всего четвёртый месяц? Это я лет двадцать практиковался в этом языке, предпочитая отпуск в Испании всем другим видам отдыха. Последние годы вообще по два-три месяца проводил в этой стране, правда предпочитая «Страну Басков». Эх! Какие там пляжи! А женщины? Смогу ли когда-нибудь побывать там ещё раз? Увы, в этой жизни вряд ли.

Но зачем мне в Испанию? Вон какая креолочка рядом сидит! Это Остап Бендер ошибочку допустил в своей серенаде для мадам Грицацуевой, когда спел о креолке со «стройною фигуркой цвета шоколада». Это мулатки «цвета шоколада», а креолы — потомки первых переселенцев из Европы, имеют вполне себе светлый цвет кожи, разве что слегка смуглые от обилия солнца.

Особенно потомки испанцев и португальцев, так они и на своей «исторической родине» такие же, «подкопчённые». Консуэлита к примеру, имеет совсем лёгкий бронзовый оттенок кожи, что очень ей идёт. Дал же Бог, а точнее родители, имечко, которое не сразу и выговоришь после второго бокала шампанского!

Дальнейшее общение пошло сразу на двух языках, а затем мы с девушкой вообще выпали из общего разговора, когда узнал, что этой весной она окончила третий курс музыкальной консерватории в Мехико, да Альберт просветил наших дам, что я вообще-то «выдающийся композитор и профессор».

Что-то он слишком уж разухарился и павлиний хвост перед Луизой распушил, а та от него ни на минуту глаз не отводит. Но тут-то всё понятно — «лямур» обоюдный, хоть и редко, но бывает. Откровенно рад за своего товарища. Но вот бутылку сухого вина он заказал зря, мы ещё шампанское не всё выпили. Или выпили? А когда успели? Закуски-то совсем нетронутые стоят!

Предложение от наших дам пойти потанцевать пришлось как нельзя кстати. И музыка походящая — танго! Это когда-то давно, ещё до приезда в Париж, я танцевать практически не умел. Но Мишель научила, так и окружение в кабаре было такое, что хочешь-не хочешь, а научишься.

В пути на лайнере тоже хорошую практику современных танцев прошёл. Да и партнёрша у меня сегодня такая, что другим на зависть. Гибкая, страстная, раскрепощённая. А как у неё таинственно мерцают глаза в ресторанном полумраке и какие они большие, манящие, так бы и утонул в этом омуте…

Возвращаемся к столу, отпиваем немного вина, слегка закусываем и вновь идём танцевать. Время ещё «детское», нет и восьми часов вечера, завтра нам никуда торопиться не надо, а душа требует продолжения банкета. Нам всем хорошо, весело смеёмся и шутим друг над другом, а в перерывах между танцами пропускаем по глотку вина и болтаем обо всём подряд.

Мы молоды, здоровы, рядом с нами прекрасные девушки. Что ещё надо для хорошего отдыха? Меня немного смущает только то, что моя спутница обращается ко мне совсем уж исключительно уважительно — Кабальеро. Нежно беру её ладонь в свои и прошу:

— Консуэлита, мы же с тобой ровесники. К чему такие церемонии? Я для тебя только Мишель, или Мигель, если перевести моё имя на испанский. Прошу тебя, больше