Рецепты Апиция. Зов чужих богов (II) - Олег Мамин

- Сейчас я не просто Апиций! Я представитель легиона Домициана, твоего сына. Эти мерзавцты оскорбили не меня, а моего силы, которые я представляю. Твой номен, божественный император Веспасиан. Можешь сердиться, о равный богам, но этого оскорбления я, патриций из рода Габиев, не могу простить каким-то заносчивым уродам, - ответил я не криком, но громко, так, что был услышан благодаря притихшим зрителям. Благо, акустика тут потрясающая.

- Прекрати! - повторил глашатай, и на арену высыпалась когорта преторианцев.

Я что-то не понял: это они дают мне шанс показать себя, что ли? Ни одного одарённого среди них нет. Как они мне противостоять собрались? Или потом, когда я начну сопротивляться, выпустят настоящих противников. Что тут происходит?!

- Пилумы к бою! - скомандовал всё тот же громкий мужчина.

- О! - только и сказал я, прежде чем с резким противным звуком, похожим на последний вздох лопнувшей струны, появилось кольцо тумана, в котором потонули преторианцы.

В таком взрывоподобном звуке нет ничего удивительного, его природа вовсе не сверхъестественна. Если туман образуется медленно, то и воздух он вытесняет плавно. А сейчас я его материализовал резко, это-то и породило звуковую волну. А в какой тональности она будет, зависит от многих факторов, включая форму облака, его размер, влажность воздуха в текущий момент... Много их, потому почти каждый раз звук уникален.

- Готовься! Апиций! Последний раз император приказывает тебе остановиться!

- Я стою и ничего не делаю, - зрители снова затихли, так что слова, сказанные негромко, услышали все.

Веспасиан махнул рукой и преторианцы тут же метнули дротики и пилумы. Те два типа из сословия всадников превратились в дикобразов, настолько много в них застряло посторонних предметов.

- Я ещё какое-то время могу удерживать в них жизнь, - продекламировал я. - Если богоподобному Веспасиану всё ещё нужны жизни этих говноедов, пусть пришлёт целителей.

Я удивился, но прислал. Люди в зелёном утащили истыканных, а остальных с трибун я отпустил. Они покрутили башкой и испуганно побежали прочь, пока не стали частью представления. Ловко перелезли через не очень высокие ограждения и заняли свои места на трибунах. Только усевшись принялись обсуждать произошедшее, а соседи по зрительному залу включились в разговор, рассказали растерянным людям, что они творили на глазах у всего Рима. Остальные же зрители затаили дыхание, ожидая, что будет со мной.

- Маркус Габий Апиций! Ты сам выбрал свою судьбу. Пусть всё решат боги! - проорал тот, голосистый.

Упали сразу все решётчатые двери и на арену выбежали человек двадцать зашуганных преступников, столько же гладиаторов и несколько львов и тигров, удерживаемых на цепях десятком погонщиков каждый. Преторианцев я отпустил. Точнее, просто позволил очнуться и они пошли прочь от меня, но не ушли без приказа с арены. Просто отошли к ограждениям, пятясь и прикрываясь щитами, когда появились звери.

Цепи погонщики держали в натяжении, так чтобы звери не могли дотянуться до «поводырей».

Я опять взял под контроль легионеров. Не хочу ещё и за ними следить. Указал рукой на один из выходов, и преторианцы послушно отправились прочь. Там они упадут и проспят до завтра.

- Да начнётся праздник Сатурналий! Пусть Сатурн примет эту жертву! Все вместе! Отправьте Апиция к богам! - заорал "конферансье".

Не пойму что-то я происходящего. Среди этой братии нет ни одного одарённого. Что они могут сделать? Все это понимают! Нет у этих людей ни шанса. Зачем такие высокопарные слова?

Хотят выставить меня государственным преступником, выступающим против императора? Насолить таким образом Домициану?

Я нашёл его глазами в императорской ложе. Он улыбнулся и провёл пальцем по горлу. Я кивнул в ответ, от чего его улыбка стала ещё шире.

Опять туман появился с противным резким низкочастотным звоном-взрывом. Я решил попробовать свои силы на льве. Пробовал ранее свой дар на птичках и ещё на разной мелочи, а вот высокоорганизованного хищного кошака как-то под рукой не оказалось пока что.

Слушается. Забавно. В его голове нет мыслей кроме голода. Я его отлично чувствую. Приказал тем, с цепями отпустить его. Зверюга подбежала ко мне, звеня этими железными гирляндами, по дороге зацепив несколько человек из преступной братии, приготовленных для публичной казни.

- Анна, поможешь снять ошейник?

Было видно, насколько женщина боится льва, но всё-таки она подошла на негнущихся ногах и разорвала металлический обруч.

- Хорошая киса, - я потрепал зверя за ухом, на что он недовольно рыкнул, заставив поморщиться от зловонного дыхания. Всё-таки контроль неполный, а «киса» голодна, вот и разевает пасть.

- Иди, покушай, - я предоставил зверю самому выбрать себе десерт.

Кто бы сомневался, что он выберет ближайшего в направлении взгляда. Гладиатор какой-то. Я местных не знаю. Это там, в Геркулануме у нас, детей виллы, был фанатский кружок. Мы обсуждали героев Помпейской арены, типы воинов, тактики. И, естественно, знали имена лучших.

- Сатурн, бог полей и посевов,

От жителей Рима прими эту жертву,

Пусть кровь её землю удобрит.

Да будет она плодородной!

Нараспев я продекламировал эти строки, сочинённые экспромтом. Это не было подражанием жертвоприношению Сомнусу. Да и не убиваю я лично. Не уверен, что под это определение попадает зверь под моим контролем. Вряд ли можно приравнять два случая. Тем не менее, можно было почувствовать кожей, что жертва принята.

Этот момент совпал с тем, как клыки льва впились в висок гладиатора, уже потерявшего свой шлем. Да и не уверен я, что эта жестянка смогла бы остановить такие зубищи.

- Жертва принята! - я и не заметил, как подле меня появился жрец Сатурна в белоснежной тоге. С ритуальным серпом, атрибутом его бога-покровителя. Таким мог бы отхватить мне голову в одно движение, если бы захотел.

- Юный Габий, давай-ка ещё вооон того. Я чувствую, что Сатурн его желает, - кривой узловатый палец старика указал на новую жертву.

Я приказал теперь уже тигру подойти к нам для освобождения и оправил к указанной жертве.

Жрец разразился песней, половина слов которой оказались для меня непонятными. Скорее всего, это на