Некромант на страже человечества. Том 1 - Никита Клеванский

Убедившись, что дочь жива и умирать не собирается, Диана встревоженной ланью метнулась ко мне. Я ожидал, что она тут же начнет меня отчитывать. За то, что выскользнул из дома, самовольно отправился в город, затеял драку с караванщиками, проник в Трещину, заставил сестру волноваться. Да мало ли еще за что? Найти повод покричать на ребенка — много труда не нужно.

Но…

Вместо этого Диана бережно, словно по покрытой паутиной трещин фарфоровой кукле, провела по мне пальцами, а затем нежно, но крепко обняла и прижала к себе, будто боясь упустить.

— Живой… — тихо выдохнула она, обдав меня жаром разгоряченного дыхания. — Во имя Сатвелеона, живой!

Ее объятия причиняли боль моему избитому телу, но одновременно с этим в груди разливалось тепло, испытывать которое в прежней жизни мне практически не доводилось. Будто вместо сердца пробудился вулкан, а по венам хлынули потоки раскаленной лавы. Но они не жгли, а исцеляли. Исцеляли раны, увидеть которые при всем желании не сможет даже самый талантливый хирург, вооруженный наилучшими инструментами прошлого.

Я сам не заметил, как по моим щекам побежали слезы.

— Леон, прошу тебя, пообещай мне. — так и не выпустив меня из рук, шептала Диана. — Поклянись, что никогда не станешь воином! Я этого не выдержу. О, боги! — она чуть ли не до крови закусила губу, но смогла подавить рыдание. — Какое бы тебе не досталось умение. Мое или папы. Ты у меня умница! Такой смышленый! Тебе всегда найдется работа в стенах особняка. Пожалуйста, Леон, пообещай!

— Хорошо, я… Я обещаю. — поддавшись моменту, согласился я. — Я обещаю, м… — звук оборвался, будто кто-то похитил его у меня изо рта. — Обещаю.

И не могу сказать, что данный зарок вырвался из меня совсем уж против воли. После всего пережитого в Трещине, нарисованные Леушем картины приключений сейчас не казались мне такими уж радужными. Нет, они все еще манили и сверкали разноцветными гранями, но то были теперь отнюдь не алмазы и рубины. Хотя и не бестолковые стекляшки тоже.

Что тогда?.. Я пока и сам не знал.

Интересно, изменилось ли мнение самого Леуштилата. Но для того, чтобы это узнать, требовалось сперва его найти. Причем желательно живым. Ну и чтобы мое тело снова начало меня слушаться, а не изображало из себя отбивную, готовую вот-вот отправиться на сковородку.

Черт! Чего же так больно-то, а?

Следующие три дня я лежал пластом, изображая из себя не то шланг, не то медицинское пособие для начинающих эскулапов этого времени. Они регулярно наведывались ко мне, чтобы сменить повязки, намазать какой-то пахучей дрянью, другую дрянь скормить, а третью и вовсе бесцеремонно влить прямо в… в общем туда, куда обычно ничто извне не попадает.

Бр-р-р!

Но, тем не менее, оно работало. Мне становилось лучше. Хотя, возможно, какое-то значение имел тот факт, что я, лежа на кровати, продолжил попытки манипуляции Межмировой Энергией. Она все еще сопротивлялась, и мне казалось, что я пытаюсь черпать воду ситом, но какие-то крохи в моем теле все-таки накапливались. Надеюсь, что это тоже шло на пользу.

После происшествия в Трещине, наша семья обрела определенную славу, а мы с Анной стали сродни местным знаменитостям. Ко мне в комнату нет-нет да забегали другие дети в надежде услышать от меня историю наших приключений и ничуть не расстраивались, когда я старательно их игнорировал. Даже просто глядя на меня, в их глазах загорался огонь, а мысли улетали вдаль, погружая разум в мир грез и фантазий.

Разок явился барон в сопровождении Угрюмого Чагаша. Этих проигнорировать не получилось. Пришлось максимально подробно рассказать все, утаив разве что способ побега из особняка и мои успехи на пути к первой ступени. Надеюсь, что и Энн на этот счет особо не распространялась.

Кстати сама Анна тоже притащилась ко мне, улучив момент, когда рядом никто не будет крутиться. Перебинтованная с ног до головы она походила на ожившую мумию, но зато опиралась на новенькое блестящее копье. Боевое. Не иначе как получила в награду за подвиги.

С неизменной насмешкой на лице Энн поинтересовалась о моем здоровье, хожу я в туалет под себя или на себя, и кормят ли меня с ложечки, как младенца. Если бы я мог, кинул бы в нее кирпич. И пускай для этого пришлось бы тот сперва самому изготовить.

Убедившись, что даже манекен для отработки ударов белее подвижен, чем я, она достала откуда-то дохлую многоножку размером с кочергу и, бережно положив мне ее на грудь, пожелала скорейшего выздоровления. После чего уковыляла прочь.

Вот ведь несносная девчонка! А ведь я только-только начал проникаться к ней теплыми чувствами. Тьфу!

На четвертый день состоялась торжественная церемония запечатывания Трещины. Все это время туда посменно сновали как наши воины, так и бойцы Необузданного Алаума. Ради такого дела караванщики даже задержались у нас дольше обычного. А с учетом того, что за три дня в Трещине прошло несколько месяцев, то ее наверняка успели превратить в безжизненную пустыню, срыв даже землю на пару метров вглубь.

Кто же откажется от дармовых ресурсов? Пусть это и будут всего лишь листья, камни и древесина неизвестных пород. На халяву, как говорится, и Дед Мороз — Снегурочка. Какой бы смысл в эту фразу не вкладывался.

В виде исключения позволили присутствовать и мне. Как непосредственному участнику прогремевших на весь Крутолуг событий. Ходил я все еще с большим трудом, но уже вполне мог садиться, потому меня привезли на чем-то среднем между инвалидной коляской и санями, переделанными из обычного кресла. Весьма любопытная конструкция.

К этому моменту второй этаж заброшенного дома снесли, а первый укрепили, превратив строение в некоторое подобие сцены с удобной лестницей для транспортировки ресурсов. Пространство вокруг расчистили и установили навес для барона и мэлэха, прочим же любопытным пришлось довольствоваться тенью от близлежащих домов или просто стоять под солнцем.

Которое в этот день особенно усердствовало, будто желая напомнить жалким людишкам о своей истинной силе, а заодно испарить с наших тел несколько лишних литров пота.

Пока барон толкал торжественную речь, напоминая об опасности Трещин и героизме тех, кто смело противостоял таившимся в ней монстрам, я рыскал взглядом по окружавшим меня лицам.

Анна стояла, гордо подняв голову, и ловила на себе взгляды жителей. От завистливых