Перечень особых услуг - Алекс Орлов

– Миссис Свейн, найдется у вас что-нибудь к чаю? – спросил он.

– Ой, Эдди, детка! Ну наконец-то ты выглядишь по-человечески! Значит выздоровел. Конечно, милый, конечно я дам тебе печенья, у меня для такого случая тут два сорта… Подходи…

От мхового смузи Чейн вежливо отказался, но ушел с коробкой печенья даже не двух, а четырех видов. Правда, придя к себе в кабинет, он разом забыл про голод, увидев спящим на своем диванчике собственного начальника, а на столе, рядом с каким-то незнакомым портфелем – пустую бутылка из под «крейса».

– Ни хрена себе, – произнес Чейн останавливаясь посреди кабинета. Может стоило разбудить Гифсона? Но зачем? Если человек напился, значит на то были причины притащить в портфеле выпивку и добить ее в кабинете заместителя.

– Бедняга Гифсон, – произнес Чейн, решив для себя, что не будет спрашивать его потом, почему тот выбрал именно его кабинет.

Вспомнив, что бригада сейчас работала на тридцать шестом этаже, Эдвард вышел из кабинета и захлопнул дверь так, чтобы снаружи ее нельзя было открыть без ключа, а изнутри замок прекрасно открывался.

На ходу поедая печенье, он решил подниматься на служебном лифте и пока тот был в движении, думал о том, насколько удобно будет после сегодняшнего, появляться в кафетерии.

– Неловко как-то получилось, – произнес он вслух, выходя на нужном этаже и сразу замечая в конце коридора Кроутера – бригадира его рабочих.

– Извините, вы не подскажете, где плановый отдел «Виллидж Энда»? Тут все так одинаково…

Чейн остановился, изучая обратившуюся к нему брюнетку – лет тридцати, хорошо сложенную. Зеленые глаза. Губы…

«Стоп, Чейн! Ты на работе!» – прозвучал в его голове голос рассудка.

– Извините, мисс, я не местный. Печенье хотите?

– Спасибо, я на диете, – ответил она и улыбнувшись, двинулась дальше по бесконечному коридору.

Бригадир Кроутер ожидал его у распахнутой технологической ниши в которой, ругая друг друга и технологии прошедших десятилетий, звякали ключами двое рабочих.

– Где остальные герои? – спросил Чейн протягивая бригадиру коробку печенья. Тот взял два.

– Мы обедаем поочередно. Трое ушли, а мы пока на острие атаки.

– А что за причина «атаки», у нас же тут еще на пару лет никаких работ не предусмотрено?

– О, Эдди! Приятно снова видеть тебя в здравии! А то последние дни ты, как рыба вареная был.

– Это в прошлом. Надеюсь. Вы куда отсюда, на «семьдесят шестой»?

– Все-то ты помнишь. Еще дашь печеньку?

– Бери не жалко. И ребятам возьми, а то они у тебя сегодня злые какие-то.

34

Каждый день, Никс все с большим трудом отбывал, положенные по легенде полдня среди сотрудников отдела профессора Форта.

Слушать глупые разговоры про зарплаты, премии и кому-то там чего-то недовыплаты было выше его сил.

В этих «копеечных» разговорах Никс был вынужден принимать участие с самым заинтересованным видом, в то время, как у себя внизу он отдавал команды стоимостью в сотни тысяч дро. Но что толку жаловаться? Он сам выбрал этот путь, чтобы через устройство в отдел Форта получить статус государственного служащего, поскольку только на этом условии он мог принимать участие в дележке большого исследовательского бюджета.

Этот остроумный ход был подсказан ему знакомым чиновником из профильного министерства.

«Получишь грант, а потом соскочишь».

Никс так и сделал, благо с Фортом они оставались в хороших отношениях.

Когда грант «упал» на счета исследовательского центра Никса, приятель из министерства, разумеется, получил соответствующее вознаграждение и вот теперь оставалось отбыть на госслужбе положенный минимальный срок и вернуться к своим делам в полной мере.

– Ой, а у нас тут что-то не сходится, – заметила Клара, исполнявшая роль заместителя главного бухгалтера, которого у них вот уже полгода не было.

То есть, формально он был, но проворовался и пока шло следствие, его заменяла Клара – завзятая сплетница, которая обо всех и каждом знала больше, чем они сами.

По мнению Никса, уж лучше бы арестовали ее – лично у него к главному бухгалтеру никаких претензий не было.

Между тем, ее реплика осталась незамеченной. Никс занимался подсчетом снабжения предстоящего второго квартала, где снова запаздывали поставки по номенклатурному списку «номер пять» и «номер четырнадцать».

– Эй, ребята, помогите кто-нибудь?

– Что там? – вынужденно отозвался Гриссом, который бывало месяцами безмолвно пялился в экран и долбал по клавиатуре длинными пальцами.

От такой неожиданности не только Никс, но и умница-стажер Ламберт оставили свои дела – говорящий Гриссом, это был еще тот номер.

– У меня это самое… Очень сильно не сходятся расходные величины. Такого никогда не было.

– Введи радиальную погрешность, – посоветовал Гриссом.

– Погрешность? Но она только через три недели… А – нет, в этом году из-за параллакса раньше. Спасибо, Гриссом!

«Параллакс. Все уши прожужжали этим „параллаксом восемь тысяч пятьсот“», – подумал Никс, вбивая в графы непослушные цифры.

Обычно, изменение планетарной «постоянной Плиммарта» наступало в третий месяц-апрель и тогда во всех расчетных документах привычный коэффициент изменялся почти в три раза. Но из-за стандартного звездного смещения, происходившего каждые восемь тысяч пятьсот лет, планета совершала «скачок», подпрыгивая на гравитационном следе «кометы Гермеона».

Этот скачок и включал смену «постоянной Плиммарта» на три недели раньше обычного сезонного изменения.

Помимо проблем для вычислительных систем всей планеты, свою порцию на вентилятор набрасывала и «желтая пресса».

Досужие журналисты нагоняли жути, пугая обывателей новостями о том, что после «паралакса восемь-пятьсот» могут исчезнуть некоторые арифметические действия, а также часть букв алфавита.

Многие верили.

Раскидав остатки вычислений на автоматический расчет, Никс поднялся из-за стола и потянулся до хруста в суставах.

– Ой, перестань, не переношу такое, – сморщилась Клара.

– Ну, извини, – усмехнулся Никс и прошелся между столов, как будто решая сгонять в кафетерий, однако вместо этого подошел к Гриссому и заглянул через его плечо на экран.

Вместо обычных букв, чисел и апотрифов, там царило что-то непонятное.

– Эй… это у тебя… индиопись, что ли? – не удержался от реплики Никс.

Гриссом вздохнул и коснувшись клавиши, вернул кодировку в понятный формат. Теперь это был, всего лишь, перечень табличных отчетов статистики экспериментальных данных лабораторий «КАЗ» и «Промежуточный режим».

– А зачем так сложно, коллега? – вырвалось у Никса, но по снисходительной полуулыбке Гриссома он вдруг понял, что тому на рабочем месте было настолько скучно, что он выдумывал способы усложнить примитивные задания.

– Так это не индиопись? – уже тише уточнил Никс.

Его это действительно заинтересовало.

– Нет, не индиопись… Вот… – произнес Гриссом и коснувшись очередной клавиши, вывел на экран расходящуюся схему с пятивекторной базой шифрования.

– Твою ж компанию… – вырвалось у