Тигр в моей голове 2 - Аргус

— Мама, я все твои манипулятивные штучки давно выучила! Не смей больше так делать! Дай мне Мышонка!

— Микки? Я тебя никогда не брошу! Ты помнишь ниндзю, который как крот вылез из-под земли на нашем участке?

— Конечно! Только ты сказала мне тогда, что он не ниндзя и еще, что он тупой! — с готовностью подтвердил малыш.

— Сказала, потому что не сразу разобралась, — вздохнула старшая сестра, — так вот! Он как только меня увидел, влюбился без памяти. Жить говорит без тебя, прекрасная и восхитительная Беатриче, не могу! Твоя божественная красота поразила меня в самое мое ниндзянское сердце! И если ты не согласишься пожить со мною в моем замаскированном ниндзянском замке, то я с горя поубиваю всех вокруг! — вдохновенно несла дичь девушка. — И убил сразу десять бандитов!

— Настоящий ниндзя! — восхитился младший брат. — А как он их убил? И почему его замок замаскированный?

— Ну как-как? — задумалась девушка скептически оглядывая сидевшего напротив и потерявшего дар речи от таких фантазий «ниндзю». — Не знаю! Одного он голыми руками задушил, а остальные от страха умерли сами. Вот как! А замок у него замаскирован, — и тут голос Беатриче наполнился сладким ядом, — под обыкновенную халупу. Даже и не знаю почему.

— Так это понятно! — важно ответил малыш. — Он же ниндзя! Его никто не должен найти! А замок настоящий видно будет издалека.

— Точно! Какой ты у меня все-таки умный, — ласково произнесла старшая сестра, — ну вот мне и пришлось согласиться пожить у него, чтоб он тут Армагеддон с Холокостом не устроил! Любовь ниндзи, Мышонок — это страшная сила!

— Круто! — восхищению братика не было предела. — Ну а в кого он мог еще влюбиться? Ты у меня такая красивая! Я бы сам на тебе женился, если бы ты не была моей сестрой! Бетти, — голос мальчика стал серьезным, — а он уже сказал тебе, что убьет тех уродов, из Италии?

Глава 9. Итальянская история Беатриче

— Я ему еще не рассказала о них, — вздохнула старшая сестра упадническим голосом.

— Почему? — спросил малыш.

— Ну, Мышонок, это же такое дело, — стала выкручиваться Беатриче. — Во-первых, я переживаю за памятники древние. Ты помнишь, как мы были на экскурсии в Колизее?

— Помню, там половины здания нет, — подтвердил братик.

— Так вот, — вздохнула девушка, — я не хочу, чтобы и второй не осталось! А во-вторых, я еще не решила, достоин ли он того, чтобы наказать тех негодяев. Ведь это большая привилегия и ответственность биться за мою честь! Знаешь, как это, Мышонок, бывает? Сначала он их всех накажет, а потом припрется и жениться на мне захочет.

— Он тебе не нравится? — сразу поставил ребром вопрос Микки.

— С чего он мне должен нравиться? Грубиян и нахал. Он и тебя плохому научит.

— Пусть! Я готов! Он меня научит, а я тебя буду защищать! И тебе не нужно будет за него замуж выходить! — бодро предложил малыш.

— Ты мой защитник! Люблю тебя, Мышонок, и целую. Ложись спать и ни о чем плохом не думай, — и девушка отключила телефон.

— Как много я о себе не знал, — саркастически произнес пришедший в себя Анатолий. — Божественная Беатриче говоришь? Может теперь ты расскажешь, что же такого произошло в этой Италии, и при чем тут эта Лаура? Столько гадких слов — в адрес одного человека — я никогда и не слышал. Если я — весь такой недостойный — вообще могу быть допущен к этой тайне. Не хочешь, не говори. Я настаивать не стану. Но уверен, что твой отец мне все равно скажет об этом.

— Это совсем не веселая история, — опустив глаза, уже серьезным тоном ответила девушка. — И мне об этом: и больно, и стыдно рассказывать.

— Пока тебе: и больно, и стыдно рассказывать об этом, — убежденно наставлял юноша, — для тебя те события останутся болезненными. И будут тебя травмировать снова и снова, когда ты о них будешь вспоминать.

— Это почему? — тихо спросила Беатриче.

— Наше подсознание устроено так, что для него реально не только то, что происходит в данный момент, но и то, о чем думает сознание.

— Это как?

— Ну смотри. Представь, что ты берешь лимон. Он очень кислый. Ты режешь его пополам. Течет лимонный сок. Ты кладешь дольку этого кислого лимона в рот. Представила?

— Да, — девушка сглотнула набежавшую слюну и слегка поморщилась.

— Вот! Видишь, слюноотделение усилилось, — торжествующе сказал Анатолий, — а ведь лимона в реальности не было. Но все твои органы и системы отреагировали так, будто он был! И только потому, что твое сознание лишь подумало о нем.

— И какое отношение это имеет к тому, что произошло тогда в Италии?

— Самое прямое! Ты, вспоминая ту боль и страдания, которые перенесла тогда, запускаешь в своем теле все те же гормональные и нейрофизиологические реакции, которые испытывала тогда. То есть, иными словами, каждый раз сейчас, когда ты вспоминаешь те события, ты их переживаешь вновь, как будто они происходят в реальности. Бетти! Это разрушит: и твое здоровье, и твою психику. Это называется незакрытый гештальт! — убежденно произнес юноша.

— А ты откуда это все знаешь? — спросила его будущая одноклассница.

— У меня было очень много времени, чтобы заняться самообразованием, — горько ответил Анатолий. — Друзей у меня нет, поэтому книги стали моими лучшими друзьями.

— И что же мне делать? Я не могу это все забыть. Как закрою глаза, так вижу их мерзкие ухмыляющиеся рожи! — с отчаянием бросила Беатриче.

— А забывать и не нужно. Нужно провести рефрейминг, — с готовность ответил юноша.

— Кончай выпендриваться, Кузнецов. Говори на понятном языке, — улыбнулась девушка.

— Я лучше расскажу психотерапевтический анекдот, — рассмеялся самозваный психотерапевт. И не успел он раскрыть рот, чтобы начать, как зазвонил его телефон.

— Неизвестный номер? Так поздно, — удивился он.

— Я кажется знаю, кто это может быть. Дайка мне телефон, — Беатриче, не дожидаясь разрешения, вырвала трубку у ее законного владельца. — Точно! Папа! Ну я сейчас ему устрою! — и она нажала кнопку ответа.

—