Исправительная колония Земля. Российский филиал - Сергей Булин

Я подошел к Павлу и попытался ему помочь. Это оказалось непросто: его пальцы заклинило в полусогнутом состоянии, и это мешало стягивать горячие и мокрые перчатки. Наконец мне это удалось, и моему взору предстали красные, как после ошпаривания кипятком, кисти рук. До какой же температуры нагрелись эти перчатки, что смогли оставить ожоги на его руках?!

На улице начался дождь. Павел вышел на крыльцо и подставил руки под струю воды, которая по сливу водостока текла в стоящую рядом металлическую бочку. Так и простоял он там, пока дождь не закончился, омывая обожжённые руки дождевой водой с крыши. Мы же тем временем помогли маме Полины уложить девочку спать, затем принялись убирать последствия сеанса экзорцизма в виде осколков разбитой посуды, пролитой воды и другого беспорядка, наведённого Бегемотом во время его изгнания.

Прибравшись в доме, мы вышли на улицу. Дождь как раз закончился, и из-за туч вновь выглянуло солнышко. Оно после дождя казалось намного ярче, чем обычно. Я даже невольно прищурился, спускаясь с крыльца. А вот отец Тимофей смотрел на солнце широко открытыми глазами; он даже и не думал щуриться – он смотрел в небо, глубоко вдыхая полной грудью влажный после дождя воздух.

– Помнишь, ты говорил мне, что в твоей «осознанке» Бог представился тебе в виде яркого белого света? – вдруг спросил он меня. – Взгляни на солнце. Ничего не напоминает?

Я посмотрел на солнце, продолжая щуриться. Свет залил мои глаза, и я ненадолго ослеп. Проморгавшись, я согласился с отцом Тимофеем:

– Да, очень похоже.

– Где солнце – там и жизнь. Оно дарует нам свет, согревает… Ничто живое не может долго без солнечного света. И даже настроение в солнечную погоду лучше! – заключил отец Тимофей и перевёл взгляд с неба на меня.

– Что-то не так? – поинтересовался я, почувствовав в его взгляде что-то новое, что до этого момента я в нём не замечал.

– Всё так… – протянул отец Тимофей, глядя мне в глаза. – Всё именно так…

Саммит

Мы вновь вернулись в дом Серафимы Марковны, где Гавриил попытался нам объяснить причину неудачи нашей очередной вылазки. Я впервые увидел его расстроенным.

– К великому моему сожалению, – начал он, – я должен констатировать тот факт, что действия сатаны косвенно указывают на то, что каким-то образом он заранее знает, где именно мы с вами будем находиться. Он заранее организовывает всё так, чтобы его вмешательство в этот момент не требовалось. Поэтому Серафима Марковна не может его почувствовать, так как он выдерживает безопасную дистанцию. Такой демон как Бегемот просто так свой пост не покинет. Сатана хотел быть полностью уверенным в успехе своего замысла, поэтому и послал именно его на это мероприятие. Изгнать из тела такого сильного демона ой как не просто! Но у отца Тимофея это получилось без каких-либо осложнений. Из чего я делаю вывод, что изгнание не было для Бегемота неожиданностью, и он к этому был готов и в какой-то степени поддался нам на сеансе экзорцизма. То есть, получается, поставленная ему сатаной задача была выполнена, и Бегемот без сопротивления покинул тело. Предполагаю, что сатана либо вступил в договорные отношения с душой, чей мозг на данный момент является их общим пристанищем, либо…

– Либо? – нетерпеливо переспросил я.

– Либо он всё-таки сумел снять с себя ограничения мозга и взял верх над очередным физическим телом, – с прискорбием закончил фразу Гавриил.

– Как понять, что именно произошло? Не будем же мы ждать, пока он сделает очередной ход?

– Ждать не придётся – на этот раз наводка поступила не из патриархата, а из антитеррористического комитета. Информации у меня пока мало, я ещё не успел с ними толком переговорить. Но вводные такие: на территории Нижегородской Ярмарки пройдёт саммит глав МИД стран БРИКС. Имеется подтверждённая информация о подготовке масштабного теракта на этом саммите. Сами понимаете, что люди, которые примут участие в теракте, без толчка извне делать бы этого не стали. Есть предположение, что сатана имеет к этому мероприятию непосредственное отношение. Если это так, то, скорее всего, он сумел-таки освободиться от оков мозга…

– Ты сейчас поедешь в этот… комитет? – уточнил я.

– Да. И я хотел бы взять с собой Павла – нужен его опыт, да и чтобы потом своими словами лишний раз не объяснять «что да как». Открытие саммита состоится завтра, так что сегодня ещё есть время для подготовки.

Вскоре Гавриил и Павел уехали, а Серафима Марковна, сославшись на плохое самочувствие, прилегла в соседней комнате. В последнее время я неохотно оставался с отцом Тимофеем наедине, так как в этом случае он не упускал возможности поговорить со мной что называется «по душам». Но в этот раз инициатива такого рода общения исходила именно от меня. Мне очень хотелось узнать, что же произошло на сеансе экзорцизма, пока нас с Серафимой Марковной там не было.

– Отец Тимофей, мы с Серафимой Марковной были вынуждены покинуть сеанс экзорцизма и не видели всего того, что там произошло. А узнать очень хочется… – осторожно начал я.

– Это хорошо, что ты спросил… Я и сам очень хотел поговорить об этом, но не мог, пока Гавриил был рядом, – начал отец Тимофей.

– Почему? – не понял я. – Гавриилу не стоит о чём-то знать?

– Думаю, что пока не стоит. Для начала я бы хотел сам в себе разобраться, а уж потом решить, должно ли это оставаться в тайне… Когда Гавриил говорил, что Бегемот поддался, я мысленно с ним согласился – это действительно было похоже на «игру в поддавки». Бегемот всё время вёл себя как-то сдержанно, что ли. У меня сложилось впечатление, что он пытался во время изгнания не навредить телу девочки. От этого ощущения я в какой-то момент даже поймал себя на мысли, что благодарен ему за это. Тогда мне хотелось, чтобы всё побыстрее завершилось, чтобы девочка осталась невредимой, и, что меня напугало, я и Бегемоту желал скорейшего выхода из тела. Мы как соучастники делали одно дело. Вместе. Понимаешь? Вместе…

Отец Тимофей замолчал, как будто что-то вспоминал. Потом, вытерев проступивший на лбу пот, продолжил:

– Получается, что я с нечистью какой-то непродолжительный момент был заодно. И когда Бегемот покинул тело, он каким-то образом сумел проникнуть в моё сознание и за мгновение показал мне устройство мира, таким, каким он видит его сам. И то, что я увидел, ежесекундно изменило меня. Я прекрасно понимаю, кто такой Бегемот, и что