Иной мир. Бессмертные - Никита Эдуардович Шарипов

– Сдвинул, что ли? – поинтересовался я, не зная куда деть пакет со старой одеждой.

– Ну да, сдвинул, – буркнул дядя Юра, даже не глянув на меня. – У окна мне всегда хорошо спится. Выспавшийся я работаю гораздо эффективнее, это факт. Всем от этого будет только лучше.

– Вот только некоторые этого не понимают и косырятся вообще не по-доброму. – Мною наконец-то был замечен контейнер для мусора, стоящий у выхода из барака и при этом максимально незаметный взгляду. Не поленился, сходил и выкинул и свою, и Егорова одежду.

И постоянно наблюдал многочисленные и косые взгляды остальных рабов. Никого из знакомых, всех наших отправили в какое-то другое место, а нас заселили с максимально странными типами. Одни негры и мулаты, белых вообще единицы. И было надо помнить, что всего народу в бараке ровно пятьдесят голов!

– А что им понимать? Одни копчёные и угольки, и все поголовно разукрашенные. Сброд, да и только! И если ты ещё ничего не понял, Никитка, то я открою тебе глаза. Твой знакомый берсерк всё это специально устроил, издевается он над нами таким способом. Но силён, сучара, я никак не успел в лесу на его появление среагировать!

– Твоя рука, так понимаю, уже в порядке? – я не знал, что со мной происходило, какой-то рассеянный стал, ничего не замечал вокруг. Вот только сейчас увидел, что у Егорова даже бинтов не осталось, снял за ненадобностью.

– Так сам всё видишь, зажило. Моя регенерация, как и обещал Росс, постоянно усиливается. И мне это нравится. Чем больше достаётся телу, тем активнее оно учится бороться со всякими повреждениями. Но до Миши мне далеко, он в этом просто Бог. Был…

– В теории он всё ещё может стать прежним. Но только в теории. Мне неизвестно, что сделала с его телом Основа, и что с собой сотворил он сам. Мои способности так же были заблокированы, но блокировка была не очень надежной, и кое-что постепенно возвращается. Не так быстро, как хотелось бы. И даже до тебя, дядя Юра, мне пока далековато.

– Не прибедняйся, Никита. Досталось тебе не слабо, в автобусе еле живой был, а сейчас уже скачешь как ни в чём не бывало. Твои способности возвращаются достаточно активно и меня это радует. Чем больше стресса, тем больше…. Так, а ведь я кажется начинаю понимать, в чём дело!

Спросить, о чём таком интересном догадался Егоров, я не успел, потому что в мою спину прилетел с достаточно высокой скоростью некий мягкий предмет, который даже без зрительного контакта было несложно идентифицировать как клубок одежды.

Обернувшись, я посмотрел сперва на кучу грязных вещей, которую в меня кинул здоровяк негр, а затем уже на самого негра и на английском спросил:

– Обронил, что ли?

– Поднял и выбросил! – уголёк принял вызывающую позу и стал довольно скалиться. Пятёрка чернышей-компаньонов, стоящих сзади, стали ржать как идиоты и при этом не забывать обзывать меня нехорошими словами. Детский сад какой-то, а не барак с рабами. Да-да, детский сад… Африканский!

– Нигеры тоже ошибаются! И бить их за это мы не будем! – оскалившись в ответ, я пнул сверток одежды и тот, как и было рассчитано, прилетел главному чёрному в лицо. С реакцией у него оказалось плохо, даже не попытался увернуться. А вот с мимикой было всё в порядке, ведь злиться, после того как осознал случившееся, он начал уникально.

Егоров, так и лежащий на кровати, решил высказаться касательно происходящего:

– Духу у нас с тобой, Никитка, в избытке, в этом я даже не на секунду не усомнюсь. А вот ресурсов маловато, вдвоем такую суету мы не осилим. Подумай многократно, надо или нет продолжать этот конфликт.

– Они считают, что я твоя шестёрка, дядь Юр. И хотят, чтобы и для них шестерил. Лучше сдохну, чем на побегушках у угольков буду. Скажи, мне на тебя рассчитывать?

В мгновение оказавшись на ногах, Егоров встал рядом со мной и, болезненно стукнув меня по спине, выдал:

– Если ещё раз спросишь что-то подобное, то я изобью тебя до смерти, Ермаков! Уяснил? Если да, то просто кивни.

Продолжая играть в гляделки с главным негром, я медленно кивнул.

– Ну вот и славно, – улыбнулся Егоров. – Уяснив одну мудрость, уяснишь и другую. Если драка неизбежна, то бей первым. Поехали!

Шестеро на двоих – это был бы довольно неплохой расклад, потому что дядя Юра минимум семерых стоил и мог бы справиться с проблемой даже в одиночку. Но мы были уверены, что остальные рабы в стороне не останутся и тоже вмешаются. Мы были уверены, что нам хана. Не сомневались в этом, но всё равно начали драку! И, надо удивиться, реальность превзошла ожидания…

Молниеносный рывок Егорова был встречен негром с критическим для него опозданием и всё, что успел сделать чёрный, это удивиться. А затем его челюсть «соприкоснулась» с быстрым и белым кулаком. И результат этого столкновения все, кроме обладателя челюсти, услышали отчётливо. Хрустнуло столь сильно, что я даже зажмурился, ведь столь неприятен и знаком был этот звук.

Остальные негры, лицезрев какое нелепое поражение претерпел их главарь, вместо того чтобы оказать ему помощь, бросились наутёк и тут же растворились среди рабов, которые за время перепалки успели собраться в плотную толпу.

– И это всё? – Егоров оглядел испуганную толпу. – Что, больше не будет смелых? Уверен, желающие есть, выходите, я готов драться с любым! С любым, кто попытается оспорить мой авторитет! У вас десять секунд, я жду!

Толпа рабов по прошествии выданного времени так и не сдвинулась с места. Прохаживаясь по дуге, дядя Юра хлопнул в ладоши и громко высказался:

– Вижу, что все согласны с моим правом силы. Это хорошо, это правильно, и поэтому мы перейдём к следующему и важному пункту. Отныне и впредь главный здесь я! И всё в этом бараке будет происходить так, как я захочу и никак иначе. Уяснили? Уяснили! А теперь можете быть свободны, разбегайтесь по своим углам.

Люди, зашуршав, тут же распределились по помещению. На месте остался лишь низкорослый азиат с хитрым взглядом.

– Глухой или ждёшь особых указаний? – поинтересовался Егоров.

– Хочу уяснить некоторые моменты, – на идеальном английском ответил коротышка. – С главным мы уже определились, это ты, Русский. Но тебе будут нужны помощники. Второй русский будет в иерархии после тебя, на его место не претендую, а на твое тем более. Моё имя Ван и я хочу быть третьим! Советую тебе хорошо подумать над моим предложением!

– Хах! – дядя Юра покачал головой и два раза цокнул. – А ты не промах, Ван, совсем не промах. Думаю, что мы с тобой поладим…

* * *

Ван оказался корейцем. И после того, как пообщался с Егоровым, стал его правой рукой. Буквально всю работу дядя Юра на него переложил. А тот, удивительно, от такого только повеселел. И занялся привычным для него делом – наведением порядка. В прошлом в полиции начальником работал. И в настоящем стал им снова, но уже в другом масштабе и с иным контингентом…

Барак, уютный барак, он стал нашим постоянным жилищем и в нём мы проводили не менее половины суток. А остальную половину работали на стройке. И работа та была не такой уж сложной. Учитывая то, как обстояли дела с кормёжкой и прочими жизненно необходимыми мелочами, она начала нравится большинству работающих уже спустя пару дней.

И я как человек, который в своё время побывал на всякого разного вида вахтах, не мог с ними не согласиться. Условия для труда, без преувеличения, были предоставлены прекрасные. И человек, любитель комфорта, это оценил. Человек комфортом заболел и начал его уважать. Но и без недовольных не обошлось, без них вообще не бывает…

Время шло, но нормально поговорить, без лишних ушей, мне и Егорову удалось только спустя одиннадцать дней «каторги». Наш барак был отправлен на одну из дальних строительных площадок и весь день занимался уборкой и вывозкой всевозможного мусора на небольших грузовиках-вездеходах.

Всё было рассчитано удачно, экскаватор загрузил нашу машину, мы выдвинулись в сторону свалки, и зуммер на специальных часах, которые имелись у каждого раба, пропищал о начале обеденного перерыва в момент, когда ехали по лесной дороге. Пищу, которая была с собой и хранилась в специальных контейнерах, произведённых явно не на Земле, нам выдавали каждый день и поэтому она была с собой у каждого и количество её было таким, что голодных не оставалось. Единственное, что решили сделать, это не есть в машине, а найти место поудобнее. И поваленное дерево нашлось довольно быстро. Часы, само собой, оставить в салоне грузовика мы не забыли. Они, можно не сомневаться, являлись главным средством слежения за каждым из рабов и, возможно, даже обладали функцией прослушки. Основа,