Я уже царь. Книга XXIX - Сириус Дрейк

— Мы не дадим тебе пройти! — выкрикнула Настя и посмотрела на меня. — Как ты мог привести его к нам? И где мои девочки?

— А где девочки? — удивился я.

Ах да… Совсем забыл про них. Кажется, я оставил их в Московском поместье. Они отлично проводили время с Налимовыми.

— Вы же только что сказали, что я с легкостью убивал всех сильнейших магов? И вы хотите после этого попробовать меня остановить? Где-то я чувствую парадокс, — улыбнулся Есенин. — Или вы думаете, что сможете меня остановить? Интересно, каким же образом?

Павел первый выпустил свою ауру.

— Петр Петрович, вы хотите вернуть себе страну?

— Мне осталось не так уж и много… — ответил царь.

— Тогда вы решили пожертвовать жизнями своих детей перед смертью?

В трубке повисла тишина. Кажется, я попал в самое сердечко.

— Просто дайте шанс все уладить! — не выдержал я, повысив голос. — Хватит уже вести себя так, как будто у вас куча вариантов! Я пытаюсь сделать все, что в моих силах! А вы еще вздумали крутить носом?

Паша, Настя и Катя зависли, глядя на то, как я кричу на их отца. Когда-то одного из сильнейших магов в мире.

— Передай трубку Паше, — наконец произнес Петр.

— Успокоились все, — раздраженно произнес я. — Вы теперь на моей земле! И ведите себя соответственно гостям! — и протянул трубку Паше. — Держи, с тобой хотят поговорить.

Он вырубил ауру и взял трубку.

— Да, отец… Но он же преступник!… Но… Так я… А если он… НО ОН ПРЕСТУПНИК!

— Ты же понимаешь, что я это терплю только из любопытства? — шепнул мне Есенин.

— Я тоже.

— Хорошо, отец! Я понял! — на эмоциях он чуть не раздавил мой телефон. — Предупреждаю, Саша, если мне покажется, что ты хоть на секунду хочешь сделать какой-то очередной…

— Ой, бла-бла-бла, — покрутил пальцами Есенин, и мы прошли мимо Романовых-младших.

Те, хоть и не были довольны, как те, кто вышел защищать вход в гостиницу, но каждый раз, когда мимо них проходил Есенин, они опускали головы, боясь пересечься с ним взглядом.

— Неужели ты был готов драться с ними? — удивился я, когда мы зашли в лифт.

— Конечно, нет. Они бы мне ничего и не сделали. Скорее, в порыве ярости сами себе бы понаставляли синяков, — ухмыльнулся он. — Хотя, должен признать, Павел куда сильнее своих сестер.

Как только двери лифта открылись, на пороге мы встретили царицу Ольгу.

— Мальчики, — начала она спокойным голосом. — Особенно ты, Саша. Мой муж очень болен, и я бы не хотела, чтобы последние дни его жизни омрачило горе. Давайте, не будем устраивать проблем.

— Можно подумать, Ольга Владимировна, кто-то их устраивает, — фыркнул Есенин и сделал шаг вперед.

Ольга тут же встала перед ним и наклонилась как можно ближе.

— Саша, у нас же не будет никаких проблем?

— Какие могут быть проблемы? Мы с царем оба одной ногой в могиле. Да и зачем лишний раз беспокоить смерть?

— Вот и умничка. Мы не хотим неприятностей… — она похлопала его по щеке и тут же отдернула руку. — Какого…

Ее глаза расширились от ужаса.

— Саша, что ты с собой сделал…

— Не нравится, да? — вздохнул он. — Мне тоже, но уже поздно что-то менять, что имеем, то имеем. Простите, Ольга Владимировна, не надо было вам меня трогать без разрешения…

Она отступила и молча села в углу, провожая нас ошарашенным взглядом. Мы же прошли в просторную гостиную, где нас ждал Петр Романов. Выглядел он сурово, хоть и сильно похудел. От прошлого величия не осталось ничего, кроме бесстрашного взгляда.

— Как же он плох… — без доли юмора прокомментировала Лора. — Как он еще держится…

— Давайте без лишних слов, сразу перейдем к делам, — махнул царь на диван. И даже это действие далось ему с большим трудом.

Мы сели, и я начал:

— Петр Петрович, Саша недавно нашел Юлия из Римской Империи.

— Он выжил? — удивился Романов. — Насколько мне было известно, он пожертвовал собой и погиб в битве с Лермонтовым.

— Как оказалось, он каким-то чудом оказался в Бангкоке, и ему поклонялась шайка сектантов, — сказал Саша. — Ну и я его достал.

— Все сектанты мертвы? — холодным тоном спросил Петр.

— Разумеется. Они первые начали, — развел тот руками.

— Итак, — я хлопнул в ладоши, возвращая себе инициативу. — Не буду вдаваться в подробности, но в Юлии была частица какой-то там богини. И Саша смог ее высосать.

— Э! Я не высасывал! — возмутился он такой постановке вопроса. — Я поглотил ее… Частицу…

— Да, прости, поглотил, — кивнул я. — Так все же, к чему я это? Может, Саша попробует сделать то же самое с вашей проблемой?

— Сколько у тебя осталось времени? — в лоб спросил Романов.

— Не больше пары дней.

— Как и у меня… — вздохнул Петр. — До слияния Пастуха с Исааком осталось тоже два дня…

Если такое можно провернуть с царем, то возвращение на трон уже не выглядит как что-то невыполнимое. Но, кажется, у Романова были другие планы.

— Нет. Еще есть два дня.

— Почему нет? Если получится, вы вернете себе силы, а ты, — я посмотрел на Есенина, — сможешь стать героем…

Но Саша смотрел на царя странным взглядом и даже не повернул голову ко мне.

— Кажется, наш дорогой Петр Петрович что-то не договаривает, — наклонил он голову набок. — Верно?

— Да. Есть вероятность, что и я, и ты можем просто умереть. Ты смог поглотить частицу божества, но то, что сидит во мне, совсем другое. Это сама природа голода, — сказал царь. — Однажды, мы с Володей уже сталкивались с голодом. Тогда-то мы его и заточили в артефакт. Это не божество… Это состояние.

— Как пустота? — улыбнулся Есенин и, подняв палец, создал на его кончике сложную геометрическую фигуру, внутри которой была дыра в пространстве.

Я просканировал это чудо, и мы с Лорой поняли, насколько сдерживается Саша, чтобы не разрушить все вокруг. Только какие масштабы? Здание? Район? Город? Остров? Или планету?

То, что крутилось на кончике его пальца, было