Матабар VI - Кирилл Сергеевич Клеванский

не одна, а отличий столько, что сходства на их фоне стремились к абсолютному нулю. Тому самому, который Ардан был готов поставить сам себе за то уродство мешанины фиксированных и свободных массивов, которое у него вышло.

Первым же желанием юноши стало выдернуть страницу и начать все заново — как он и поступал, когда чувствовал, что его решение далеко от идеала. Но в данной случае он занимался не своим «исследовательским хобби», а кровавым месивом из плоти и отравленной-Лей.

Но даже если он вычеркнет половину массивов, оставив только самые необходимые, это все равно не решит проблему общей перегруженности структуры. А если добавить, что у каждого живого организма имелось собственное Лей-поле, и векторы внутри печати должны были учитывать индивидуальные особенности цели использования, то… Проще представить, что Ардан целился куда-то в никуда, в надежде, что падает в цель размером с монетку.

Да и сами связи множились слишком быстро. На данный момент их в чертеже насчитывалось уже порядка двадцати восьми. А возможных комбинаций больше, чем можно перечислить за неделю.

Нет, стандартным подходом ситуацию не решить. Может если бы он обладал Желтой звездой и сумел бы использовать печать Элиссара, то без особого труда справился бы за пару минут без, но это лишь бесплотные фантазии.

Да уж, теперь уже наглядным образом становилось понятно, откуда в Империи столько калек с ампутированными конечностями… Страшно представить, что творилось в Целительском искусстве до революционного открытия Старшего Магистра Элиссара.

Революция… да, Арду придется думать нестандартно и, что самое важное, быстро. А значит надо взять самую очевидную проблему и подойти к ней с самого неочевидного направления.

В чем заключалась главная загвоздка задачки? В том, что майор Мшистый получил весомую дозу вредоносной Лей, которая в данный момент разрушала его изнутри. Да, Ард понятия не имел о её характеристиках, концентрации и прочих свойствах, но знал одно — она имела некий отрицательный заряд. А любой заряд, по Паарлаксу, обладает двумя позициями, так что…

— Реверсировать отравление, точно! — Ардан стукнул себя карандашом по лбу и чуть прищурился. — Если я реверсивную отравление, то смогу переключить его на восстановление поврежденных им же участков!

— Ты там все еще на Галесском языке говоришь, господин маг, или на свой перешел?

Ардан, не оборачиваясь, показал за спину не очень приличный жест, на что Милар только фыркнул. Причем с каким-то извращенным уважением.

Оставалось понять, как именно ему ревесировать что-то, что он не понимал. Одно дело, обладая полным перечнем всех свойств и характеристик заряда попытаться изменить его направление, с другой стороны — действовать вслепую.

« Туманный Помощник» ему… не помощник. Ардан даже представления на данный момент не имел, как именно можно доработать свою печать, чтобы та обладала свойствами присоединения к биологическому объекту. Хотя почему не имел. Имел конечно — такая печать уже существовала и называлась « Печать Элиссара»!

— Ahgrat! — выдохнул Ардан.

— Очень надеюсь, напарник, что в этом восклицании ты помолился за души Петра Огланова и его помощницы, которых мы оставили около подъемника.

Ард медленно обернулся к Милару, нервно стучавшему мыском туфель по камням площадки, а затем так же медленно повернулся обратно к гримуару.

Из общих постулатов функционирования Лей-энергии Арди знал, что любой Лей-заряд, вне зависимости от прочего перечня его свойств, обладал самым главным — константной приспособленностью к метаморфозе. Все потому, что Лей, в своей основе, не имела четкой структуры и любое её состояние считалось одновременно переходным и постоянным. Именно на этой аксиоме и строилась теория Арда относительно его будущих « трансмутационных рунических связей».

— Другого выбора все равно нет, — выдохнул Ардан и, открыв страницу, где хранились его зашифрованные трансмутационные формулы, принялся лихорадочно высчитывать узлы связей.

Не то, чтобы по итогу у него получилось нечто внятное (юноша и вовсе благородил судьбу, что она так долго не давала ему возможность заниматься с собственным арифмометром и он не потерял способности к сложным вычислениям в уме), его формулы вообще сложно было назвать хоть немного похожими на научное знание, а не на баловство недавнего школяра, но, все же, чертеж был готов.

Вписав последнюю руну в вереницу запутанных связей, Ард взял посох и поднялся на ноги.

— Получится? — спросил Милар.

Арди скривился и нехотя ответил:

— Девятнадцать к одному.

— О, девяносто пять процентов на успех? — воодушевился Милар, но, заметив весь перечень эмоций на лице Арда, все же не выдержал и коротко выругался. — Блядь… не в нашу пользу, да?

Ардан коротко кивнул и не стал вновь просить Милара, чтобы тот лишний раз не ругался. Это не одобряли не только учения Светлоликого, но и Первородных тоже. В этом два народа сходились. Темные слова влекли за собой темные события и не важно волшебные они или нет.

Со стороны Арда в принципе было бы лицемерием упоминать о сдержанности в речи, потому как он все чаще и чаще прибегал к одному из немногих ругательств в языке Фае, а…

— Долго стоять будешь? — ритм, который отстукивал Милар, становился все более и более нетерпеливым, а его овальное лицо все вытягивалось и вытягивалось.

— Да, — выдохнул Ард. — Ты прав.

И, не отрывая взгляда от чертежа, так как не был уверен, что не Сломает его из-за усталости, юноша ударил посохом о землю. Вспыхнула зеленая печать и волна туманного света окатила Мшистого. Формировать по инженерным правилам какой-то конкретный облик заклинания у него не было ни сил, ни времени, ни умения в Целительской стезе.

Сперва с Мшистым ничего не происходило, но затем уши прорезал громкий, почти нечеловеческий крик:

— А-А-А-А! — и тело майора изогнулось дугой. Так сильной, что казалось вот-вот и пятки с запястьями оторвутся от камней и майор, нарушая законы незвездной физики, взлетит в воздух.

Милар с Ардом от неожиданности синхронно отшатнулись. Как раз вовремя, потому как в следующее мгновение майор рухнул на спину и забился в конвульсиях, достойных последних мгновений мук несчастного, самыми жуткими способами запытанного до смерти.

Мшистый стучал руками о камни, царапал пальцами пол, выдергивая и выламывая ногти, он рвал остатки волос на голове, раскусывал губы и плевался одновременно кровью, чем-то напоминающим полу переваренный обед, кровь, слизь и нечто темно-зеленое.

— Чего застыл⁈ — гаркнул Милар и, скинув с себя пиджак, ринулся к Мшистому. — Помогай!

Но майор уже затих. Он выглядел даже хуже, чем до печати Арда. Теперь на его коже змеились длинные,