Гном, убей немца! - Руслан Ряфатевич Агишев

Я не переставал кивать, радуясь про себя, что, наконец-то, все случилось по моему желанию.

— И главное, Саня, — дядя Сергей повернулся ко мне. — Знаю, что у тебя есть особое чутье. Сам я такого никогда не видел, но от стариков о таком слышал. Еще мой дед рассказывал, что некоторые шахтеры под землей иногда начинали чувствовать то, что другие не чувствовали. Кто-то за час — другой до обвала породы места себе не находил, наверх рвался. Кто-то знал, где и как нужно ударить, чтобы угля больше нарубить. Вот и ты такой же.

Он присел передо мной, оказавшись со мной почти одного роста.

— Ты, Саня, теперь наши глаза, уши и чутье, — дядя Сергей говорил, и в его голосе не чувствовалось и намека на шутку. Напротив, мужчина говорил совершенно серьезно, и от этого меня едва не трясло. — И от тебя, только от тебя, будет зависеть, все ли мы сегодня возвратимся домой или нет. Ну как, потянешь?

Меня от таких слов даже пот прошиб. Я ошарашенно открывал рот и ничего не мог произнести в ответ. Ведь, меня, самого обычного сопливого мальчишку, поставили на место, которое в моем мире занимали только опытнейшие из опытных гномов. Они, проведшие в горных выработках по сотне с лишним лет, чувствовали себя под землей, как рыба в воде. По мельчайшим признакам определяли, как нужно ставить опоры, где рубить новый проход, где случится новый обвал и т.п. Их имена еще при жизни записывали в Книгу памяти и особым образом чтили на каждом из праздников.

Я проглотил ком, вставший в горле, и медленно кивнул. Я буду стараться. Я сделаю все, чтобы оправдать доверие моего нового клана, моей новой семьи. В лепешку расшибусь, но сделаю.

— Раз согласен, тогда пошли, освоишься здесь немного. Ты ведь на этой глубине в первый раз? — он показал на темный проход впереди, в котором где-то вдали сверкал крошечный огонек шахтерского фонарика или лампы. — Здесь, Саня, и будем антрацит добывать. Да, тот самый антрацит, что ты открыл. Последнюю неделю сюда рельсы прокладывали, оборудование завозили. Смотри, какая красота!

Зрелище, которое им открылось через несколько шагов, и правда, завораживало. Низкий потолок, узкие стены, все в свете налобного фонаря сверкало, переливалось огоньками. Сейчас выход антрацитового угля напоминал не, собственно, сам уголь, а месторождение самоцветов.

— Да, красота, дядя Сергей. Как жаль, что это мало кто видит…

Я шел за ним, завороженно любуясь сверкающими камнями.

— Они там, наверху даже не догадываются, как здесь невероятно красиво, спокойно, хорошо…

Я подошёл к самой стене, большая часть которой составлял антрацит. Коснулся его обеими ладонями.

— Хорошо здесь.

Окружающие меня миллионы тонн угля, камня и земли «дарили» спокойствие, безопасность, «обещали», что никто здесь не причинит мне вреда. Это моя защита, стена, которую невозможно пробить оружием, известным человечеству.

— Мой дом…

Улыбаясь самому себе, я медленно опустился на корточки. Стало так хорошо, что не хотелось вообще ничего делать. Тишина окутала меня непроницаемым коконом, даря невероятное ощущение.

— Дом… Мой дом… Мой мир…

Эти ощущения были мне хорошо знакомы. Подгорный народ тысячелетиями жил под землёй, в толщах скал. Редкие кланы отваживались селиться на поверхности. Так уж сложилось, что именно под землёй гномы чувствовали себя дома.

Вот и сейчас на меня накатило. Вспомнился родной город, улицы и дома которого были вырублены в скальной породе. Перед глазами встали лица родных, друзей. Глубоко внутри «разливалось» острое ощущение дома, родного места.

Сидел, полностью погрузившись в себя, ничего не видя и не слыша вокруг.

— … Санька⁈ Чего расселся? — дядя Сергей появился неожиданно. Похоже, увидел, что ты отстал и вернулся обратно. — Плохо что ли?

— Хорошо, дядя Сергей, мне очень хорошо, — я широко улыбался. — Здесь, как дома…

— Настоящий шахтер, в шахте, как дома, — бригадир улыбнулся в ответ. Протянул руку, помогая подняться. — Пошли, Саня. Поглядим, как мы готовы к добыче. Может что-то подскажешь. Главное, Саня, не тушуйся. Все, что подметишь, сразу же говори.

Я кивнул: скажу, обязательно подскажу. И вот, кстати…

— Э-э, дядя Сергей? — почти сразу же откликнулся я. Ведь, кое-что, и правда, было странным.

Бригадир тут же повернулся к нему.

— Тут бы еще пару балок поставить, — я показал на небольшой выступ прямо над головой. Именно здесь, как я чувствовал, сходились два разных слоя породы — рыхлый песчаный и плотный спрессованный известняк. А любому гному известно, что на стыке двух слоев породы всегда есть самое слабое место. В любой момент может «поплыть». — Упоры лучше из металла ставить. На всякий случай…

Бригадир, нахмурившись, что-то черканул в небольшой блокнотик.

— … Вон тот штрек вправо ушёл лишнего. Жила скоро вильнет и придется новый штрек бить, а это много времени…

У бригадира поднялась правая бровь, и он удивленно покосился в сторону того самого штрека. Но говорить ничего не стал, а в блокноте прибавилась ещё одна запись.

— … Дядя Сергей, а нам только уголь нужен? — пройдя немного, я остановился. Чутье «подсказало», что где-то рядом есть еще кое-что.

— Э-э, — бригадир то же встал, в недоумении смотря на меня. — В смысле? А почему ты спросил? Саня? Здесь еще что-то есть?

Качая головой, я поморщился. Здесь еще что-то было, но что именно, я пока не знал.

— Сейчас, сейчас…

Мой рот наполнился слюной, словно я только что попробовал что-то сладкое — пирожное или шоколадку. Очень странное было ощущение, мне еще незнакомое.

— Саня, ты чего?

Бригадир схватил меня за рукав, и прямо перед моими лицом оказалась его ладонь с жёлтым кольцом. И за кольцо я тут же «зацепился» глазами.

— Санька⁈

А я ничего сказать не могу. Рот полон слюны.

— Что ты молчишь?

Тряхнул меня так, что кольцо снова мелькнуло перед моими глазами. И тут до меня дошло, что было совсем рядом с нами.

— Золото… Точно, золото, потому и сладко во рту. Это же выкус золота.

— Что? Саня, что золото? — бригадир все еще ничего не понял. — Саня?

— Здесь еще золото есть! — улыбнулся я. — Много, очень много золота⁈

— Что? Золото? — у мужчины округлились глаза от удивления. Он резко