МНОГОСЛОВНЫЕ ИСТОРИИ - Сергей Владимирович Соловьев

- зачем?   Приближался выпуск. Кто собирался стать офицером, кто - капитаном корабля, другие надеялись устроиться в министерстве иностранных дел; всякий искал службы. Один ЗАЧЕМ никуда не стремился. Дворцовые парки, то солнечные, то хмурые, вид одинокой статуи у пруда рождали в нем трепет. Вечерами он со страстью, близкой к отчаянию, бросался к бумаге и писал, писал, наносил на нее буквы, пытаясь вдохнуть жизнь в это теневое подобие настоящих живых Слов, ходивших, игравших, любивших, до упаду танцевавших вокруг.   За две недели до выпуска, ночью, произошло землетрясение. Дворец устоял - погибли только узники в подземельях, куда ворвалась вода, - но город был разрушен до основания. ЗАЧЕМ бежал и, найдя на месте родительского дома груду закопченных кирпичей, скитался по улицам. Пылали пожары, в их трепетном свете ЗАЧЕМ видел толпы обезумевших слов, полунагих, опаленных огнем; мародеров, дравшихся из-за скарба или тащущих покинутое. Позже пошел снег и из лесов пришли хищники.   Случайно встретившийся патруль дворцовой стражи доставил ЗАЧЕМ обратно во дворец.     К весне город отстроили снова - СИЛА II согнал на строительство жителей со всей страны. Жизнь сделалась бедней, суровей, но на время власти стало не до сыска. Появились инженеры-иностранцы; в кабаках раздавались иногда вольные речи.   По окончании учебы ЗАЧЕМ попал в министерство иностранных дел младшим делопроизводителем, но не удержался надолго. Философские занятия, стихи, дикая природа - единственное, что, как будто, не слагалась из букв, неудержимо влекли его; рутина службы - губила; мечты не давали покоя. Не прошло и года, как он оставил службу.   Подобно Спинозе, он шатался по кабакам, затевал разговоры, слушал сам; за кружкой пива однажды познакомился с ЧЕЛОВЕКОМ.   ЧЕЛОВЕК втянул ЗАЧЕМ в тайное общество, точнее, рассказал ему об этом обществе. При всей своей застарелой враждебности институту сословий, он несокрушимо верил в силу Слова и считал, что число сторонников пропорционально числу рассказов об обществе. В остальном его жизнь говорила сама за себя - кипы исписанной воззваниями бумаги в потайном шкафу, растрепанная приятельница ЛЭДИ в засаленном халате; склад пустых бутылок за диваном. У него были связи с агентами ТАМ ВДАЛИ, от которых он иногда получал литературу; благодаря ему, ЗАЧЕМ смог ознакомиться с жизнью за пределами страны СИЛЫ.   Впрочем, одна брошюрка, затесавшаяся среди подрывных трактатов, предопределила судьбу ЗАЧЕМ.   Пути их с ЧЕЛОВЕКОМ вскоре надолго разошлись, но брошюрка, написанная неизвестным автором, не давала ЗАЧЕМ покоя.   "Мы - лишь слова неведомой книги, и не мы, а тем более, не буквы, предопределяем ее смысл. Книга написана великим Автором, неведомым никому из нас и, вероятно, как всякая книга, имеет конец. А мы - мы летим, как клочки бумаги, через бесчисленные ситуации, в которых нас пожелал использовать Автор."     Большая часть поздней жизни ЗАЧЕМ покрыта тайной. Сохранился список его произведений. Это "Строитель", "Башня", "Недоумевающий", "Алфавит", "Гонимые", "Листья осенью", "Об огне", "Открытая книга", "Блаженные", "Огонь".     Огонь не раз сыграет роковую роль в его жизни. Впервые видение огня врезалось ему в душу во время землетрясения. В глазах его пылали отсветы пожаров и, может быть, корчились гибнущие в пламени буквы. В дальнейшем огонь влек его как нечто враждебное, запретное, но поэтому тем более привлекательное.   Брошюра о великом Авторе вызвала у ЗАЧЕМ приступ отчаяния и горячее желание ее опровергнуть.   Между тем, в столице вспыхнуло восстание, вызванное новыми притеснениями СИЛЫ и его СТРАЖНИКОВ. Большая часть дворцовой стражи была перебита, но СИЛА бежал и вскоре вернулся во главе наемного войска.   ЗАЧЕМ наблюдал с городской стены, как аккуратно зарифмованные ямбы наемников дробят камень, штурмуя древние бастионы. После короткой осады столица была взята, начались грабежи, вспыхнули пожары, слившиеся затем в один огромный костер.   Главари наемников, вошедшие в невиданную силу, свергли СИЛУ II. Наступило Засилье.   ЗАЧЕМ сумел скрыться в провинции. В это время написана его самая замечательная книга, "Огонь", в которой он высказывает мысль, что идея о великом Авторе несовместима с фактом существования огня. Книги не выносят огня. Если бы жизнь была книгой, откуда в ней мог бы взяться огонь?     Даже среди всеобщего одичания нашлись слова, видящие толк в том, чтобы задавать вопросы. Вскоре вокруг ЗАЧЕМ собралась группа учеников, среди них - талантливые ПОЧЕМУ и КАК. Так образовалась Академия. ЗАЧЕМ не отличался умением завоевывать популярность, а тем более руководить. Со временем КАК сменил его во главе Академии. Ему принадлежит известное высказывание: "ЗАЧЕМ мне друг, но истина дороже".   От ПОЧЕМУ КАК избавился тоже; именно после этого вечные вопросы "почему" и "зачем" стали считаться чем-то неприличным.   ЗАЧЕМ уехал к антиподам и, по слухам, был главным участником ритуального самосожжения перед храмом Девяти Будд: так он надеялся прорвать обманчивый слой книжной реальности. Неизвестно, удалось ли ему это: в мире и без него горит много библиотек.  

6. ТАМ ВДАЛИ

  А в стране ТАМ ВДАЛИ жилось совсем неплохо. Там, правда, не было Удвоителя, зато изобретательные инженеры построили машину, которая печатала бумажные деньги. АДАМ, сын ТАМа и ВДАЛИ, мечтавший о золотом веке (родители его погибли от удара молнии), напечатал их так много, что обыкновенная коробка спичек стоила теперь миллиард адамов. Продавцы газированной воды наживали целые состояния, спекулируя сиропом.   Небольшая революция, в пламени которой сгорели лишние купюры, не заставила себя ждать; воспользовавшись народным порывом правителем стал один из бывших газировщиков, скупивший под занавес весь сироп. Ему был присвоен титул Лорда-Протектора. Он ввел сиропный стандарт и кредитные билеты. Бумажные деньги, получившие обеспечение, поднялись в цене; наступила эпоха промышленного подъема. Лорд-Протектор бросил лозунг: "Обогащайтесь!" При нем возникли известные выражения "подсиропить" и "рассиропиться". Между тем, развивались свободные искусства; зародился театр; появилась богема; вылупилась на свет, отряхнулась, расправила крылышки и полетела в будущее мода.   Словам было трудно меняться самим - и придумывались многочисленные имена; трудно было создавать книги - и выдумывались названия. Литературные направления ограничивались сочинением названий к несуществующим романам, и вокруг этих названий разгоралась полемика. "Чайная", "Я и моя семья", "Тридцать трусиков", "САД для детей", "Все в натуре", "Подвалы СИЛЫ".   У всех на уме была коммерция. Возникли магазины, в которых торговали названиями. На полках любителей стояли теперь одни названия, свидетельствуя о тонком вкусе владельца. Названия продавали не только за деньги, но и в обмен на книги.   Не менее бурные страсти кипели вокруг имен. Они, правда, не продавались в магазинах, однако сделать себе имя было очень не просто. В мире искусства о тебе судили только по имени, хорошее имя гарантировало удачный брак, политики держали целый