Пепел Предтеч - Евгений Хорошко

Девушка была красива, что я даже против своей воли заметил. Рубиновые волосы, похожие на разбросанные по голове лепестки роз, в беспорядке падали прядями ей на лицо — светлое и гладкое, как алебастр. Зелёно-голубые глаза лишь мельком скользнули по мне, прежде чем вновь устремиться на двух людей, что возвышались над ней.

— Почему вы забираете их!? Почему не меня? Почему не его!? — глаза цвета морской волны взглянули на меня, и я безотчетно содрогнулся от того гнева, что взбурлился от моего внимания, в глубокой лазурной пучине.

Скрытые тенями, тяжелые силуэты встрепенулись, и ответили ей — единственным, усталым голосом мужчины, который вдруг поправил на голове шлем и заговорил. Я невольно скользнул взглядом вниз и нашел, что люди на полу просто спят. Один из них был крупным и мощным, с лысой макушкой; другой — более высокий и стройный. Оба были бледными, как будто их кожа от рождения не знала солнечный блеск.

— Никто не отправляет в Извлекатель молодых женщин, — терпеливо и медленно, словно растолковывая бестолковому ребенку, пояснил ей мужчина.

Я видел, как вздрогнула при звучании его голоса девушка, как она суеверно взглянула на него, и тут же, отвела в страхе взгляд. Как будто это для неё было, как если заговорила гора. Мужчина продолжил вполголоса ронять в пол слова, словно невесомые перья птиц.

— Даже в том случае, если они приняли Пыль, это не дозволено сделать до срока. Женщины остаются после её приёма прежними. Пыль-пробужденные — другое дело. Среди тех, кто не получил надлежащее воспитание с детства или не достиг просветления, их быть не должно.

— Тогда почему вы забираете их, но не его? Почему!? — девушка вскинулась вновь, и снова устремила на меня взгляд своих ненавидящих глаз.

Мужчины медленно повернулись, и я вдруг ощутил мурашки, которые пробежались у меня по спине. Их лица прятала от меня непроглядная тень, но их взгляды ощупывали меня, касаниями по коже холодными пальцами. Они влезали в самую глубь — в самую душу, под самую шкуру, словно пытаясь выискать во мне что-нибудь.

Мне все больше казалось, с холодным комком у горла, что все это — не сон. Совсем не сон!

— Конечно, не сон. А теперь опусти свои веки, и не вздумай думать ещё раз так громко, — изнутри меня прозвучал голос, вальяжный и деловитый, словно шулер тасует колоду карт. И вместе с тем, в этой вальяжности прозвучало предупреждение, напугавшее меня больше, чем если бы крокодил раскрыл передо мной огромную пасть, и щелкнул ей у моего лица, издав рык угрозы.

Против воли, я побледнел и подчинился его странному притяжению, что заставило меня поспешно опустить взгляд. Щупальца, которые медленно ощупывали моё сознание, казались чем-то сюрреалистическим и пугающим, но вместе с тем, и будили позабытые воспоминания.

— Ну, ещё бы, они будят воспоминания. Это же телепатия, которая тебе должна быть знакома, как знакомы подопытной свинке любые лекарства. А теперь, ещё раз — прекрати думать, — напомнил мне все тот же его голос, и я вновь подчинился.

Я совсем запутался в происходящем, ведь мне до сих пор казалось все это сном — невероятно правдоподобным и пугающим сном. И даже чужой голос в моей голове казался лишь щепоткой абсурда, которой слегка приправило вокруг меня мир.

«Я скоро должен проснуться» — я постарался убедить себя в этом, и закрыл глаза, пропуская мимо ушей чужой мысленный смех.

— Пыль действует на умственно неполноценных немного не так, как на всех нормальных людей, — помедлив, отметил все тот же мужчина, на глазах теряя ко мне интерес. — Не похоже, чтобы этот тип пробудил в себе те же способности, как у этих двоих. Отправлять его в Извлекатель прямо сейчас — лишь впустую тратить энергию на доставку. Пусть пока живет своей жизнью.

С этими словами, мужчины переглянулись и кивнули друг другу.

Я же протер глаза — чужие силуэты медленно таяли в воздухе, вместе с двумя неподвижными людьми в серых комбинезонах, которые лежали на полу. Красноволосая девушка издала отчаянный вскрик. Её ладони потянулись вперед — но тонкие пальцы схватили лишь тень, которая вскоре растворилась в воздухе, как мираж. И она бессильно опустилась на пол, и принялась плакать.

— Они купились на наши трюки, — довольно подытожил все тот же глас, и надолго замолчал в моей голове.

Тишина опустилась на нас, как мягкое одеяло, окутывая нежным шелестом. Едва слышно, девушка всхлипывала, и теперь только её голос отвлекал меня от созерцания обширного пространства вокруг. Я собирался именно этим заняться в своем странном сне, пока не проснусь.

Вокруг меня, в серебре далеких стен, было темно и пусто. Черные колонны, как протянутые к небесам пальцы, стремились к серебряным сводам. Блеск лучей, будто из ниоткуда, отсвечивал от седых стен во всех направлениях, но пространство все равно освещали только лучи вечного полудня-полуночи. Здесь было тихо.

— Я — лишь сплю, — убедил я себя, и закрыл спокойно глаза. Возможно, в моих мозгах что-то повредил Червь, когда пытался стереть меня в порошок? Это было единственным приемлемым объяснением всего происходящего сюра.

И тут, вдруг, девушка с рубиновыми волосами вскочила с места, словно ужаленная, и кинулась на меня, издав задушенный всхлип. Её светлое, алебастрово-белое и гладкое лицо искривилось в гримасе гнева, когда она резко приблизилась ко мне и набросилась с кулаками.

Я оставался равнодушен до тех пор, пока первый удар не пришелся мне в нос. В носоглотке стало мокро и холодно. Следующим ударом из моих глаз высекли искры, и только тогда я опомнился. Вскинув в запоздалом защитном жесте ладони, я стал пропускать удары кулаков, сидя на коленях, один за другим. Тонкие, но жесткие кулачки мелькали с такой частотой, будто она стремилась не выместить свою злость, а забить меня насмерть. Я против воли, проснулся.

Стиснув зубы, я резко увел голову в сторону. Наклонился вперед, и прошёлся обезумевшей девушке в ноги. Зарычав от очередного удара, я резко оторвал её стопы от пола, и прижал туловище к земле. Обхватил руками за шею, и взял в крепкий захват. Девушка вдруг поняла, что не может вырваться из моей хватки, и отчаянно забилась на полу. В её зелёно-голубых глазах гнев впервые сменился запоздалым страхом,