Другим путём - Юрий Станиславович Климонов

— Вольно. А это кто? — Крючков кивнул на экран.

— Искусственный интеллект, кодовое имя — Анфиса, товарищ генерал армии, — по-военному доложила искин. — Наделена полномочиями координатора всех служб, без права принятия окончательного решения.

Крючков медленно обошёл весь зал, приглядываясь к приборам.

— Владимир Александрович, пока установлено не всё что хотелось бы, — проинформировал его Остапов. — Сейчас инженеры, вы их видели на мачте, заканчивают установку дополнительной системы.

— Они по третьему уровню доступа?

— Никак нет. С бока здания есть лестница сразу на третий этаж… мы её временно поставили, чтобы их сюда не пускать. Как закончат работу, слезут по ней и всё. Вся настройка и прокладка кабелей с третьего на второй этаж будет осуществляться товарищами Соколовыми, Ивановым и Красновым. Они все имеют высший уровень доступа.

— Всё правильно, — кивнул генерал в ответ. Потом увидел на одном из столов карту и подошёл к ней. — Я смотрю, это план города?

— Так точно, — кивнул полковник.

— Как думаешь в будущем разбить город?

— Северный сектор — полностью городская инфраструктура. Там и транзитная дорога проходит — со стороны автострады до двух сёл: Подгорное и Бобровое. По центру города снесём квартал в ширину и сделаем кордон с двумя КПП — грузовым и обычным. Весь южный сектор — производственный, с разбивкой по уровням секретности.

— Охрана?

— Жилой сектор — «Алые береты»: набрано 120 человек. Дежурство группами день через два, с каждой группой один наш офицер. Плюс к этому постоянная связь с ЦСБ и через него с пожарными и ВАИ…

— Принимается, — кивнул Крючков.

— Южная часть города вся на наших подразделениях. Чёткая полувоенная иерархия, но также завязана на ЦСБ, чтобы в случае чего… — Остапов многозначительно посмотрел на главу КГБ.

— Не много ли прав у этого… этой?.. — кивнул тот в сторону большого экрана.

— Без неё будет трудновато, — вздохнул полковник. — Очень много рутины забирает на себя. От неё реальная и большая помощь. И без нашего последнего слова она ничего не решает самостоятельно. Только мелкие вопросы, касающиеся своевременного обеспечения мобильных групп дополнительной техникой.

— Хорошо, значит, оставляем с такими полномочиями, — кивнул главный чекист.

— У нас существуют две проблемы, для решения которых у меня ограничены права.

— Излагай.

— Первая — есть военный комплекс от потомков. Он завязан на работу с этой Анфисой. Настроить его сможем, а вот правильно установить — нет.

— У меня на него тоже нет полномочий. Как прибуду в Москву, сразу на доклад САМОМУ, а уж он пусть решает этот вопрос.

— Тогда вторая проблема… Есть мнение провести обучение «Алых беретов» с помощью шлема. Это сразу даст нам теоретически подкованных сотрудников. Ну и как следствие этого — официальная служба в Конторе. Сразу скажу, что прецедент уже есть — дочь Ермаковой-Шокиной прошла всю процедуру. Результат такой, что из юной девы превратилась в здравомыслящую особу лет так на двадцать-двадцать пять.

— Иван Мамонтов сослужил всему подразделению хорошую службу — без его подвига я бы колебался с выбором, а сейчас — нет. Возьмёшь с них со всех подписку по полному третьему уровню и запускай обучение. Заодно дам команду, чтобы всех провели по нашему ведомству. Только что-то совсем уж фантастическое получается — начать службу в шестнадцать… хотя, какое там в шестнадцать — четырнадцать, насколько я понял из доклада их старшей… кому скажи — не поверят… А потом два года рядовые, и — здравствуйте, офицерские звания… И что будем делать? — усмехнулся Крючков.

— При любом раскладе никто на них не подумает, что они кадровые сотрудники КГБ, — прищурился Остапов. — А это даёт нам какую-никакую, а фору.

— Логично. А вообще ты молодец, конечно. Такую систему поднял с колен и людей подобрал толковых. Кстати, наши аналитики за тобой следили, но я не разрешил влезать в твои дела. Мы с САМИМ сразу поняли, что Иванов дал тебе кое-какую информацию из будущего, а ты на её основе начал подбирать кадры. Ведь так?

— Так точно, — усмехнулся Александр Петрович. — Пришлось использовать своё положение.

— Разумная инициатива не наказуема. А вообще, ты хорошо пошёл в гору. Если дело так и дальше пойдёт, через годик наденешь генеральские погоны.

— Служу Советскому Союзу! — козырнул тот в ответ.

— А что не спросишь про Суслова? — прищурился глава КГБ. — Да ладно, расслабься — приболел Револий Михайлович. Грипп.

— В этом году что-то много людей им болеют, — покачал головой полковник.

— Слушай, — глава КГБ посмотрел на часы, — у нас ведь осталось время… а давай мы нанесём визит партийному руководству города?

— Я сейчас позвоню предрику и узнаю, на месте ли она.

— А что ей так не сидится на нём? — усмехнулся Крючков.

— Понимаете, Владимир Александрович, она сейчас помогает мне по гражданским направлениям.

— Это связано с беженцами? — нахмурился тот.

— Не только. Мы негласно готовим списки людей: кто останется в городе, а кого на переселение направим. Помимо этого, Елена Михайловна сейчас разбирается с саботажем, но уже по партийной линии.

— Кто? — посуровел генерал.

— Директор трикотажной фабрики — Пименов. Сначала, в рамках предоставленной ему не режимной информации, заверил в оказании предприятием полной поддержки идеологического эксперимента, а вот потом начал использовать предоставленные нами фонды в своих нуждах.

— Задержали?

— Ещё вчера, но там раздрай на фабрике начался. Вот Куницина и помогает нам, вычищая зарвавшихся людишек на мелких уровнях руководства. Насколько я в курсе, парторг уже слетела, теперь очередь за её прихлебателями и самого директора.

— Хорошо, звони.

Тем временем. Штаб-квартира Центральной разведки США

Уильям Кейси[2] лениво потянулся к коробке за новой сигарой. Неторопливо отрезал один из её кончиков, потом прикурил и с удовольствием выпустил большое кольцо сизого дыма. В дверь его кабинета постучали.

— Войдите! — на разрешение вошёл Роберт Гейтс[3]. Глава разведки небрежным жестом пригласил его сесть. — Есть новости?

— Да, сэр. Аналитики наконец-то завершили исследования по проблемам в России.

— Да? — его брови взлетели домиком. — А мне казалось, что этот процесс завершится не раньше Рождества.

— Сэр, сами знаете, какое там