Рассвет без теней - Виталий Полозов

Дальше шли молча. Лес сгущался, ветви сплетались в арки, напоминающие рёбра. Через час они вышли к реке, где вода была густой как нефть. На противоположном берегу возвышалось дерево-исполин. Его ствол представлял собой сплав плоти и коры, а вместо листьев свисали сотни окровавленных респираторов.

– Нашёл свою правду, Добрыня? – Кулак пнул камень в чёрную воду. – Выглядит как дерьмо.

Катя вдруг вскрикнула – из воды вырвалась щупальце и обвило её лодыжку. Павел выхватил нож, но лезвие застряло в слизистой плоти. Река вскипела. Десятки тварей, похожих на помесь пиявок и скорпионов, полезли на берег.

– Бегите к дереву! – Павел толкнул Катю вперёд, отрубая щупальце. – Оно их боится!

Они бросились вброд, вода шипела, разъедая сапоги. Кулак стрелял очередями, но чудовищ становилось больше. Когда до берега оставалось три шага, из-под воды вынырнула гуманоидная фигура с головой медузы.

– Павел… – голос Лиды прозвучал из тысяч щупалец. – Останься со мной…

Он замер, парализованный. Медуза обвила его шею, прижимая к ледяной груди.

Выстрел. Голова твари разлетелась на куски.

– Беги, идиот! – Кулак перезаряжал дымящийся ствол, отступая под натиском стаи. – Я прикрою!

––

Сердце леса

Дерево встретило их стоном. Воздух дрожал от низкочастотного гула – казалось, гигант дышит. Павел прислонился к стволу, чувствуя, как пульсирует кора.

– Смотри, – Катя указала на дупло. Внутри мерцало что-то металлическое.

Это оказалась дверь. Ржавый шлюз с надписью: «Лаборатория №7. Биоинженерия. Уровень опасности: Чёрный».

– Лютов… – Павел провёл пальцами по логотипу «Северный ветер» – компании бизнесмена. – Здесь создавали вирус.

Взлом занял два часа. Когда дверь со скрипом открылась, их обдало запахом формалина и гниющей плоти. Лаборатория сохранилась чудом: ряды пробирок с мутировавшими эмбрионами, журналы с пометкой «Проект Эдем», холодильники с…

– Боже, – Катя упала на колени перед контейнером. В мутной жидкости плавала девочка лет восьми с кроличьей наклейкой на лбу. София.

Павел ударил кулаком по стеклу. Лепесток в его руке вспыхнул, и капсула открылась с шипением. Он схватил дочь, но тело было холодным. Мёртвым.

– Нет. НЕТ! – Его рёв слился с рёвом леса. Кожа на руках треснула, выпуская побеги лиан.

Катя вдруг закричала, показывая на монитор. На экране мигало: «Этап 4: Репликация сознания. Статус: Завершён».

––

Сад воспоминаний

Свет погас. Когда включилось аварийное освещение, Павел увидел её.

Девочка стояла в проходе, одетая в лохмотья лабораторного халата. Те же глаза, что у Софии. Та же наклейка на руке.

– Папа? – голос звучал как скрип несмазанных шестерёнок. – Ты пришёл поиграть?

Она махнула рукой, и стены ожили. Проекторы замигали, показывая фрагменты его прошлого: Лида готовит завтрак, София рисует кролика, они смеются в парке…

– Здесь весело, правда? – Девочка-клон подошла, её ступни оставляли кровавые следы. – Дядя Лютов говорит, ты плохой. Но я всё равно тебя люблю.

Павел протянул дрожащую руку. В этот момент из тени выскочил Кулак с окровавленным лицом.

– Это ловушка! Она…

Клон взвизгнул. Из её рта вырвалось щупальце, пронзившее грудь Кулака.

– Роман!

Солдат рухнул, сжимая в руке гранату.

– Уходи… – он выдернул чеку. – Это… не она…

Взрыв отбросил Павла к стене. Когда дым рассеялся, на полу лежали обгоревшие останки. Но не клона. Кулака.

Девочка смеялась, прижимая к груди его механическое сердце.

-–

Сделка с лесом

Павел бежал, не разбирая пути. Катя тащила его за руку, бормоча заклинания под нос. Лес ревел, ветви хватали за одежду. Внезапно земля ушла из-под ног – они свалились в пещеру, утыканную светящимися грибами.

– Здесь! – голос исходил из стен. Перед ними материализовалась фигура в плаще из мха. «Бабушка Сова» щёлкнула костяными пальцами. – Ты смердит отчаянием, мэр. Хочешь спасения?

Павел прижал к груди лепесток, теперь вросший в ладонь.

– Что ты знаешь о моей дочери?

Старуха засмеялась, сбрасывая капюшон. Под ним оказалось лицо Лютова, но с проросшими сквозь кожу чипами.

– Она везде. В деревьях. В воздухе. В тебе. Проект Эдем работает – сознание Софии в облаке. Хочешь поговорить?

Она (он?) нажала кнопку на запястье. Грибы вспыхнули, образуя голограмму девочки.

– Папа? Ты меня нашёл!

Павел зарыдал. Это был её голос. Настоящий.

– Софи…

– Мы можем быть вместе! – голограмма указала на лепесток в его руке. – Пусти лес в себя. Стань частью целого.

Катя вдруг вскрикнула – из её рта полезли корни. Бабушка Сова склонилась над ней:

– Выбор, мэр. Дочь или человечество?

-–

Посев

Он выбрал дочь.

Когда лепесток вонзился в грудь, Павел почувствовал, как ломаются рёбра. Лес вошёл в него потоком воспоминаний, боли и… силы. Он видел всё: сети корней под городами, споры вируса в облаках, миллионы таких же отцов, прикованных к голограммам умерших детей.

Лютов стоял перед ним, настоящий, держа за руку живую Софию.

– Поздравляю. Ты стал удобрением для нового мира.

Павел зарычал. Лианы вырвались из его тела, пронзив грудь бизнесмена. Но тот лишь смеялся, падая в колодец из грибов:

– Убьёшь одного – вырастет тысяча!

София исчезла. Катя, уже наполовину дерево, протянула ему диск:

– Спутниковые коды… Останови их…

Он взял диск окровавленной рукой. Лес ликовал. Павел Добрыня больше не был человеком. Он стал семенем.

Когда первые лучи солнца тронули горизонт, «Зелёные лабиринты» двинулись к городу.

-–

Глава 3. «Плоды предательства»

Шёпот корней

Павел больше не чувствовал боли. Его вены пульсовали зелёным светом, а в ушах звенел хор голосов – тысячи деревьев, сплетённых в единый разум. Они звали его Садовником.

– Держись, Катя… – Он нёс девушку на руках, её тело превращалось в живой букет: из ран прорастали орхидеи, пальцы срослись в древесные плети.

Они шли по «Костяным катакомбам», где стены из черепов мерцали фосфором. Лес приказал идти сюда. Лес обещал спасение.

– Ты… всё ещё там? – Катя хрипела, кашляя лепестками.

– Да, – соврал Павел. Человеческая часть его сознания тонула в зелёном океане.

Тени на стенах зашевелились. Из щелей выползли муравьи-мутанты, щёлкающие мандибулами как ножницы.

– Свои, – прошептал Павел, и насекомые расступились.

Катя засмеялась кровавым пузырём:

– Похоже, ты теперь их король…

-–

Чёрный рынок воспоминаний

Лабиринт вывел их в подземный зал, где горели факелы из человеческого жира. В центре возвышался рынок – ларьки