Плененная - Сильвия Мерседес

сидячее положение. В отдалении по-прежнему мерцает свет свечи. Я ползу к стене и нашариваю книжный стеллаж. Пройдясь пальцами по корешкам книг, хватаюсь за край полки и поднимаюсь на ноги.

Так тихо.

Рейф здесь. Но я его совершенно не чувствую.

Я вжимаюсь спиной в стену, и край полки врезается между лопаток. Моя книга потеряна. Должно быть, я выронила ее при падении. Означает ли это, что в реальном мире я больше не пишу? Я заперта в этом Кошмаре, одна и без оружия? Нет, кое-что все еще при мне: в руке до сих пор зажато перо.

Пора идти.

Я медленно продвигаюсь вперед, к свету свечи, прижимаясь спиной к книжным полкам. Подниматься по крутому подъему, которого нет в реальном мире, тяжело, я постоянно оступаюсь и, чтобы окончательно не упасть, хватаюсь за полки для устойчивости.

Внезапно на плечо опускается что-то тяжелое.

Я поворачиваю голову. В свете свечи поблескивают длинные черные когти.

Сердце подпрыгивает к горлу, но сделать я ничего не успеваю. Рейф швыряет меня на пол и вдавливает в камень, вонзая острые когти в плечи до самых костей. Меня затапливает такая боль, что не получается даже вскрикнуть, и я тщетно пытаюсь отодрать от себя невидимые конечности.

Перо! Я его уронила.

Часть сознания все еще способна мыслить разумно, поэтому я перестаю бороться с чудовищем и вместо этого обшариваю пол рядом с собой. Пальцы задевают пушистую часть пера, и я вцепляюсь в его длинный наконечник.

Тьма Кошмара рассеивается, открывая морду рейфа. Человекоподобную, увенчанную растущими изо лба, загибающимися назад рогами. Над плоским носом резко выступает надбровная дуга. Глаз нет. Кожа черна и блестит в свете свечи, как полированное эбеновое дерево. Массивные челюсти щелкают, открываясь и закрываясь, капая слюной. Уродливая башка наклоняется надо мной, и длинный раздвоенный язык облизывает мое лицо, разрезая лезвийным краем кожу. Я опять кричу, давясь своим безмолвным воплем. Широченная пасть раскрывается шире, готовясь откусить мне голову.

И я делаю единственное, что могу: вонзаю кончик пера в мерзкий черный язык.

Чернила фонтаном бьют в пасти монстра, стекая ему в горло, брызгая мне на лицо. Рейф дергается назад и отпускает мои плечи. Я мгновенно откатываюсь в сторону, ударяюсь о стену и встаю на колени. Рейф судорожно трясет башкой, разбрызгивая из пасти чернила. Я открываю рот и, к своему изумлению, обнаруживаю, что вновь обрела голос.

– Молчун! – кричу я.

Слово эхом звенит в проходах, наращивая громкость с каждым отзвуком. Я вижу волны энергии, накатывающие и откатывающие в свете свечи. Звук поражает монстра, и тот взрывается туманными чернильными каплями.

Глава 2

Я медленно опускаю и поднимаю веки.

С каждым взмахом ресниц тьма Кошмара отступает.

Я прихожу в себя, сидя на каменном полу и вжимаясь спиной в книжную полку. Прямо у меня над головой, а не где-то вдалеке, как мне казалось всего мгновения назад, мерцает под круглым стеклом свеча. Ее света достаточно, чтобы были видны названия на корешках книг, расположенных на противоположной стороне прохода. Тени вокруг более не извиваются от наполнявшей их живой энергии.

С тяжелым вздохом я откидываю голову на неудобный край полки. Затем опускаю подбородок и скольжу взглядом по книге на коленях. В Кошмаре я потеряла ее, но на этой стороне реальности каким-то образом мне удалось ее сохранить. Взяв ее в дрожащие руки, ощущаю, как она потяжелела. И в ее тяжести чувствуется изменчивая, вечно движущаяся, яростная энергия.

Я связала рейфа. Ненадолго, конечно, ведь без истинного имени монстра любое заклинание вскоре спадет. Но моей привязки хватит на то, чтобы отнести книгу Микаэлю, который создаст более крепкое связующее заклятие.

Со стоном поднимаюсь на ноги и чувствую, как меня пошатывает. Сердце еще бешено колотится, а плечи трясутся. Разуму хочется верить, что случившееся – далеко не сон, что я на самом деле набила синяки и что меня на самом деле рвали жуткие когти. Но я выжила. Ужасы библиотеки Веспры не поглотили меня. После мыслей об этом мои губы тронула слабая улыбка.

Я бреду по проходу, переставляя ноги по ровному полу, а не наклонному, как в Кошмаре, и выхожу прямо к пропасти цитадели. Мысленным взором снова вижу отвратительного крылатого монстра, пересекающего открытое пространство башни. Сейчас меня окружают лишь книги и свет мерцающих звезд. Умиротворяющая картина. Ну или была бы таковой, не знай я, что эти книги содержат.

Я поворачиваю вправо, делаю три шага к своей тележке… и резко останавливаюсь. Сердце бухает о ребра.

О нет.

Здесь принц. Стоит между мной и тележкой.

На нем длинные пурпурные одежды с открытым горлом и ниспадающими от локтей рукавами. Одежды аурелианского типа. Принц прислонился плечом к стене между книжных полок, сложил руки на груди и скрестил ноги. Вся его поза выражает непринужденность и беззаботность, однако под глазами у него еще темнеют круги. Даже чарами фейри не скрыть влияние проклятия, от которого он страдает. Проклятия, которое чуть не убило его две ночи назад.

Сдержав удивленный возглас, я приседаю в полном достоинства реверансе.

– Принц. – Мой голос спокоен и ровен.

Я поднимаюсь и нацепляю привычную, ничего не выражающую улыбку. Она не касается глаз и нужна лишь для того, чтобы скрыть любое чувство, какое может предательским образом отразиться на лице.

– Не ожидала увидеть вас, милорд. Как вы себя чувствуете?

Принц долгое мгновение не отвечает. Затем, выдержав многозначительную паузу, бросает:

– Раздражен.

– А? – непонимающе поднимаю брови.

Он задумчиво кивает, будто придя к какому-то неутешительному выводу.

– Я чувствую раздражение. Меня раздражает, когда подчиненные игнорируют прямые приказы и суются со своей недопомощью туда, куда не следует, грозя разрушить и так шаткую безопасность целого острова. Подобное выводит меня из себя.

Книга с заклинанием, которую я прижимаю к себе, вдруг пихает меня в живот: рейф, запертый в ней, пытается высвободиться. Ахнув, я сильнее стискиваю ее в руках.

Взгляд принца перескакивает с моего лица на книгу.

На кончике языка вертится куча оправданий. В конце концов, рейф вырвался тогда, когда я коснулась книги. Мне же нужно было что-то сделать, да?! Но все же принц прав. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что должна была просто отметить местоположение подозрительной книги и рассказать о ней Микаэлю. Нельзя было брать ее с полки. Видела же, в каком она ужасном состоянии. Я поступила неразумно и самонадеянно. И еще более самонадеянно попыталась сама создать связывающее заклинание.

Проглотив оправдания, я протягиваю книгу принцу. И чуть