Fallout: Тот, кто бежит по острию - Наиль Эдуардович Выборнов

Пуля преодолела расстояние до цели за доли секунды и оторвала синту ногу. Он завалился на асфальт и заголосил. А в меня уже стреляли. Их искусственные глаза различили едва заметное марево, и они стали палить чуть ли не наугад.

Пули свистели рядом. Я сместился в сторону, укрылся за соседней машиной, вскинул автомат.

Раненый синт продолжал вопить. Один из его товарищей подскочил к нему, ухватил за руки, чтобы эвакуировать в безопасное место. Вот именно на это я и рассчитывал. Поймал искусственного человека в прицел, нажал на спуск, выпуская короткую очередь.

Врага толкнуло назад, он завалился на асфальт и прекратил двигаться. По моим расчетам их должно было остаться всего двое. Пока что это было легко.

Меня обстреляли со второй стороны, и на этот раз очень точно. Одна из пуль толкнула меня в бок, чуть не уронив, но броня рейнджера НКР, которую я продолжал носить столько лет спустя, и которая была закалена и улучшена, выдержала.

Я перекатился в сторону, вскинулся, впереди мелькнул еще один синт, с копной светлых волос. Выстрелил, но он молниеносно метнулся в сторону, укрывшись за въехавшим в стену автобусом.

Заметив движение на крыше, я резко повернулся туда, снова активировал VATS и время замедлилось, давая мне возможность отчётливо разглядеть противника и прицелиться. До сих пор не знаю, как работает эта штука, но во время ее активации, ты как будто вязнешь, твои рефлексы ускоряются во много раз, позволяя точно и молниеносно целиться.

Я высадил несколько коротких очередей одну за другой, отметив, как от синта летят клочья крови и мяса. Он упал.

С щелчком отключился стелс-бой. Я рванулся вперед с места, перебежал через рытвину в асфальте, а потом, схватившись за капот машины, отправил свое тело в полет, оказавшись на по противоположную сторону автобуса от своего врага.

Он открыл огонь, и по кузову забарабанили пули, как раз там, где я стоял. Если бы не искусственно ускоренные рефлексы, то мне однозначно пришел бы конец, а так я успел броситься на землю и шквал свинца пролетел мимо.

Через несколько секунд очередь замолкла, в магазине закончились патроны. Я повернулся заглянул под днище автобуса и увидел ноги в сапогах из кожи брамина. Они где-то успели разжиться оружием.

Повернувшись на бок, вскинул автомат и нажал на спуск. Послышался крик, синт упал на одно колено, а потом и навзничь. И тут мир словно остановился.

Я сумел разглядеть его. Голубые глаза, мощные скулы, светлые волосы, короткая бородка. Этот синт обладал моим лицом, он обладал моей внешность.

Да какого черта вообще?

Однако прежде чем я успел додумать эту мысль, палец сам потянул спуск. Пуля отправилась в полет, угодила прямо в переносицу, навсегда изуродовав мое лицо. Последний из врагов затих.

Я повернулся на спину и уставился в голубое небо. Ну и какого черта тут вообще творится?

Глава 2

Я шел по коридорам, которые были обиты белым композитным материалом. В моей голове роились вопросы, один другого сложнее. Какого черта это вообще было? Как группе беглых синтов удалось уничтожить синта-охотника? Почему у последнего из них была моя внешность? Какого хрена здесь вообще творится?

Был всего единственный человек, которому я мог задать этот вопрос. Отец, как его здесь называли. Крепкий мужчина с окладистой бородой, которую уже тронула седина. Он отличался от многих ученых. Про него говорили разное, чуть ли не то, что он родился еще до войны, провел кучу времени в одном из Убежищ, где его держали в криокамере, а только потом оказался в Институте.

Говорили и то, что в Институт его привел именно Келлог. Я пару раз пытался спросить об этом, но наемник отказывался говорить. Просто ответил, что если мне нужна будет эта информация, то Отец расскажет об этом сам. В отличие от ученых он относился к директору без малейшего почтения. Хотя он вообще мало кому его оказывал.

Я вошел в один из круглых коридоров, поднялся на этаж выше и остановился возле двери. Пока шел заметил, что от меня сторонились все кроме синтов, которые занимались работой. Сновали туда-сюда, таская ящики, подметали пол. Почти всю рутину выполняли именно эти машины, сами ученые занимались лишь тем, где нужен был человеческий изобретательный ум.

Остановился перед дверью и задумался. Стоит ли вообще его беспокоить?

Хотя, конечно, черт подери, стоит. Разве в первый раз ты видишь искусственного человека с твоим лицом?

Я приложил ладонь к панели на двери, и створка отъехала вверх. Доступ у меня был, а, значит, Отец ждал меня. Он сидел за рабочим столом и что-то набирал на терминале. Как обычно, занимался своими изысканиями. Несмотря на большой опыт работы с людьми еще в бытность детективом, я понятия не имел о том, что творится в черепной коробке директора Института.

— Это ты, Михаил? — спросил он.

За годы работы на Инстиут, они уже успели привыкнуть к моему необычному имени. Хотя раньше были и те, что называли меня Майклом на американский манер, Михаэлем на испанский, и даже Мишелем на франко-канадский. А вот во внешнем мире так оно и продолжалось.

— Да, — ответил я. — У меня есть вопросы.

— Я полагаю, ты справился с той задачей, которую мы на тебя возложили? Беглецы уничтожены?

— Да, — кивнул я. — Они разобрались с синтом-охотником и распяли его труп на фонарном столбе. Поэтому меня отправили? Так что ли получается?

— Поэтому, но только дело обстоит не совсем так. Это не они справились с охотником. Это один из них справился. И, я думаю, ты понимаешь, кого я имею в виду.

— Синта с моим лицом? — спросил я.

— Точно, — кивнул он. — Полагаю, у тебя есть вопросы, верно?

— Верно, — кивнул я.

— Тогда пойдем, — он встал и двинулся из кабинета. Мне не оставалось ничего другого, кроме как пойти за ним.

Дверь закрылась за нашими спинами, и мы пошли по коридору. Ученые подчеркнуто выражали ему почтение, разве что не кланялись. В общем-то это не было ничем удивительным, синты — вершина творений института, и они были созданы именно благодаря ему. Я об этом прекрасно знал, успел услышать.

— Дело в том, что ты — уникум, Михаил. Ты — один из двух знакомых нам людей, которые сумели преодолеть такой путь. Пройти через