Черноморский призрак 2 - Сергей Васильевич Лысак

флот отсиживается в Севастополе, какой-то Одесский отряд из коммерческих пароходов успешно громит неприятеля на море. И не просто громит, а еще и вражеские военные пароходофрегаты захватывает, поднимая на них российский флаг. Все недруги отставного каперанга дерьмом изойдут и будут скрипеть зубами от злости.

Но на этом наши громкие успехи закончились. «Хулиганская флотилия» регулярно выходила в море, крейсируя между Босфором и Варной, однако ее добычей становилась лишь турецкая мелочь. Полностью сорвать доставку войск противника и грузов в Варну не удалось. После первых же захватов транспортных судов англичане и французы перешли к системе конвоев, а устраивать артиллерийские дуэли с многочисленными фрегатами нашим по сути гражданским пароходам лучше не стоило. Удавалось разве что «наломать щепок» при стрельбе с большой дистанции, если погода позволяла вести более-менее точный огонь из нарезных орудий. Но даже эти действия дали заметный эффект, позволив резко снизить темпы доставки грузов в Варну, В истории моего мира и такого не было. Англичане и французы творили в Черном море все, что хотели, не обращая внимания на наш Черноморский флот.

«Лебедь» тоже принимал участие в этом безобразии, но так, чтобы сильно не выделяться на фоне остальных. Если бы мне было н а д о, то я, став на место наводчика, с помощью Ганса выкашивал бы все конвои подчистую, ведя огонь ночью. Но этим бы сразу привлек внимание. А так «Лебедь» обстреливал корабли противника днем с безопасной дистанции, и точность его стрельбы была не намного выше, чем остальных пароходов «хулиганской флотилии». Основной состав флотилии либо действовал парами по два парохода, либо собирался все вместе, когда надо было пощипать особенно крупный конвой. «Лебедь» же, как имеющий наибольшую скорость и самое мощное вооружение, действовал в одиночку, лишь иногда подключаясь к общему «веселью». Поначалу фрегаты противника пытались нас преследовать, но быстро поняли бесперспективность этого занятия. Поэтому шли, сохраняя строй, и огрызались огнем своих орудий, стреляя навесом в надежде кого-нибудь все же достать. Впрочем, без успеха. За все время таких дуэлей на дальней дистанции ни в один наш пароход так и не попали. Попытка же поймать нас «на живца» провалилась.

Задумали англичане все правильно, в духе сегодняшних представлений о войне на море. И как бы действовали они сами. Шесть крупных грузовых судов под охраной трех парусных фрегатов и одного брига вышли из Босфора и направились к Варне, прижимаясь как можно ближе к берегу. А вот восточнее, находясь за горизонтом, следовал сводный отряд оставшихся паровых кораблей противника. Для поддержания связи между обеими группами между ними расположились три быстроходные турецкие шебеки, которые вроде бы следовали самостоятельно, и были для нас малоинтересны при наличии рядом гораздо более ценной добычи. Шебеки находились в пределах видимости друг друга и должны были сообщить о начале нападения на конвой, передавая сигнал друг другу. Предполагалось, что мы не откажем себе в удовольствии захватить беззащитных «купцов», поскольку охраняющие их фрегаты должны были оказывать сопротивление для видимости, а потом трусливо сбежать. Расчет был на то, что топить такие ценные трофеи нас просто жаба задушит. И при попытке абордажа нашим людям противостояли бы не малочисленные команды грузовых судов, а многочисленные и хорошо вооруженные подразделения английской пехоты, задача которых была если не захватить наши пароходы самостоятельно, то хотя бы выиграть время, пока к месту боя и подойдут «большие парни». План был неплох, и против не в меру жадного противника вполне мог сработать. Но англичане всех мерили по себе, это их и сгубило.

Началось с того, что об этом плане ловли «на живца» мне стало известно еще на стадии его подготовки. Как от Ганса, патрулирующего по ночам силы противника в Варне, так и от моих разведчиков, обосновавшихся в Варне. Трое спасенных из лап турецких работорговцев солдат оказались весьма смышлеными в этом деле, занимаясь разведкой еще во время службы, и после определенной подготовки, а также после установления связи с лояльно настроенными к России болгарами, их доставили ночью на побережье возле Варны, где они быстро растворились среди местного христианского населения. С секретностью что у турок, что у англичан с французами было чуть лучше, чем никак. Поэтому очень скоро я располагал самой свежей информацией о состоянии дел в лагере противника, делясь со своим номинальным начальством в том объеме, в каком считал нужным. Поскольку если бы озвучил то, что удавалось узнать Гансу, мне бы никто не поверил. А так было официальное прикрытие для обоснования полученной информации. И это нам один раз здорово помогло, позволив избежать ненужных потерь. Одновременно обеспечив некоторым «прививку от жадности».

Новосильцев с моей подачи все же сумел вбить в головы капитанам пароходов, что погоня за призами, особенно с виду очень привлекательными и безобидными, иногда плохо заканчивается. Можно как нарваться на подготовленную ловушку, так и найти на борту захваченного приза что-то непотребное. Больных холерой, например. Или еще какой напастью. Дошло, хоть и не сразу. Поэтому когда фрегаты и бриг, охраняющие конвой, «трусливо» сбежали, «Измаил» и «Очаков», напавшие на конвой, сразу же открыли огонь бомбами по транспортам. Не сделав даже попытки наложить лапу на то, что «господь послал». По обилию «красных мундиров», хлынувших из трюмов на палубу в попытке спастись, всем сразу стало ясно, что тут нас ждали. А появившиеся вскоре дымы в восточной части горизонта лишь подтвердили опасения. Но еще до того, как ближайшие корабли противника смогли приблизиться, чтобы открыть огонь, «Измаил» и «Очаков» уже закончили «избиение младенцев». И выловив из воды нескольких пленных, полным ходом ушли на север в сторону Одессы, оставив после себя лишь груду деревянных обломков на воде, за которые цеплялись «красные мундиры». Попытка догнать воюющих «не по правилам» русских варваров не увенчалась успехом.

Вот в такой обстановке и прошли конец апреля, май, июнь и июль 1854 года. Ситуация в Черном море оставалась неизменной. Противник занимался перевозками войск и различного снабжения в Варну, «хулиганская флотилия» ему мешала по мере возможности, а Черноморский флот стоял в Севастополе и нос в море не высовывал. Хотя, не было никаких сомнений, что командование Черноморского флота знало как о творимых нами безобразиях, так и о интенсивных грузоперевозках противника между Босфором и Варной. Но… Ничего не предпринимало. Создавалось впечатление, что кому-то наверху такая ситуация очень выгодна.

В самой же Одессе было тихо. Война на суше шла далеко, а вражеский флот больше не рисковал появляться даже с целью блокады порта.