Ассасин 1: миссия в Сараево - Алим Онербекович Тыналин

Но было что-то еще. Ощущение незавершенности, тянущее меня вниз, прочь от света, который манил в вышине. Моя миссия не была окончена. Философия, которую я нес, не должна умереть вместе со мной.

Тьма поглотила меня.

Долгое падение через пустоту. Звезды гасли одна за другой. Время растягивалось и сжималось, как кожа змеи во время линьки. Века пролетали, как дни. Империи рождались и рушились в мгновенья.

А потом — свет. Резкий, белый, больничный.

Я открыл глаза и тут же зажмурился. Над головой горела газовая лампа с матовым стеклом.

Свет ярче тысячи факелов. Запахи ударили в ноздри: карболовая кислота, лекарства, человеческий пот, что-то металлическое и острое.

Попытался пошевелиться, а тело не слушалось. Руки казались чужими, более длинными, чем помнилось. Кожа бледнее, чем у меня в горах Персии. На левой руке шрам от старой раны, которой у меня никогда не было.

— Поручик Бурный? — голос прозвучал справа, на незнакомом языке, который я почему-то понимал. — Наконец-то очнулись. Три дня в беспамятстве лежали.

Я повернул голову. Пожилой человек в белом халате склонился над койкой. Седая борода, добрые глаза за очками. Врач. Лекарь. Но не такой, каких я знал. Слишком чисто выбрит, слишком опрятно одет.

— Где… где я? — мой голос звучал по-другому. Ниже, с незнакомым акцентом.

— В лазарете Варшавского военного училища, — ответил врач, щупая мой пульс. — Помните, что произошло? Вы упали с лошади во время учений. Сильный удар головой. Мы опасались повреждения мозга.

Память чужого человека всплыла обрывками. Александр Бурный, двадцать три года, поручик, слушатель разведывательных курсов при Варшавском военном округе. Сын дворян из Тульской губернии. Прилежный ученик, изучающий немецкий язык, австрийскую военную систему, методы получения информации.

И несчастный случай три дня назад. Лошадь споткнулась на препятствии, всадник ударился головой о камень. Врачи боролись за его жизнь, не зная, что душа покинула это тело, освободив место для другой.

— Память… туман в голове, — прохрипел я, пытаясь освоиться с новым голосом. — Помню лошадь, падение…

— Это нормально после такой травмы, — успокоил врач. — Постепенно все вернется. Главное, что опасность миновала. Завтра переведем вас в общую палату, а через неделю сможете вернуться к занятиям.

Занятия. Я вспомнил обрывки чужих воспоминаний. Изучение карт, дешифровка документов, основы конспирации. Александр Бурный готовился стать разведчиком. Как символично.

Врач ушел, оставив меня наедине с новой реальностью. Я лежал, разглядывая потолок, пытаясь понять масштаб произошедшего. Не только новое тело и новое время. Новый мир, где горели лампы без огня, где люди одевались в непривычные ткани, где в воздухе чувствовались запахи неизвестных мне веществ.

Но суть оставалась прежней. Я был ассасином. Мастером тайного убийства. И теперь у меня появился второй шанс проверить свою философию против грубой силы.

Где-то в этом новом мире были враги, которых нужно устранить. И я сделаю это так, как учил меня Ибрагим, незаметно, элегантно, будто сама судьба решила забрать их.

Рашид думал, что победил. Но смерть — не конец для истинного ассасина. Это лишь переход для новой охоты.

Глава 2

Пробуждение

Полковник Алексей Михайлович Редигер поднял глаза от шифрованной депеши и потер переносицу. За окнами его кабинета в здании штаба Варшавского военного округа моросил весенний дождь, очищая улицы города от серой каши из грязи и прошлогодних листьев.

На столе перед ним лежали три личных дела. Три судьбы. И один тех, чьи судьбы тщательно рассмотрены под микроскопом в этих папках, через неделю окажется в самой сердцевине балканской пороховой бочки.

Редигер уже восемь лет возглавлял второй отдел Главного управления Генерального штаба при Варшавском округе. Высокий, сухопарый, с проседью в аккуратно подстриженных усах, он походил скорее на университетского профессора, чем на офицера военной разведки. Что, впрочем, только способствовало его работе, никто не подозревал в этом интеллигентном господине руководителя одной из самых эффективных агентурных сетей империи на западных границах.

Депеша из Петербурга помечена грифом «Весьма секретно» и подписана начальником Главного управления Генерального штаба генералом Жилинским лично. Текст был краток, но красноречив: «Балканы на грани взрыва. Сербские организации радикализируются. Необходимо установить: степень влияния Вены на экстремистов, планы провокаций против русских интересов, возможность контроля ситуации. Война неизбежна, но не должна начаться преждевременно. Срочно направить надежного человека в Белград и Сараево».

За этими строками скрывался сложнейший расчет. Генеральный штаб понимал, что столкновение с Австро-Венгрией и Германией неотвратимо, но России нужно время.

Время для завершения военных реформ, для укрепления союза с Францией, для окончательной подготовки к большой европейской войне. Неконтролируемые действия сербских горячих голов могли сорвать все планы, втянув империю в конфликт до того, как она будет к нему готова.

Редигер открыл первое дело. Капитан Дмитрий Энгельгардт. Тридцать два года, из остзейских немцев, но верой и правдой служащий России. Опыт работы в Галиции и Восточной Пруссии, владеет немецким, польским, сербским и хорватским языками. Четырежды награжден за успешные операции. Женат, один сын.

Опытный разведчик, но слишком известный австрийской контрразведке. После инцидента в Лемберге прошлой весной его лицо наверняка попало в досье охранки. Рисковать таким ценным кадром ради одной операции было бы неразумно.

Второе дело. Поручик Михаил Волков. Двадцать восемь лет, из княжеского рода, правда, сильно обедневшей ветви. Окончил Пажеский корпус, служил военным атташе в Риме. Знает французский, немецкий, итальянский, основы сербского. Холост. Безупречные манеры, связи в дипломатических кругах.

Хорошие данные, но… Редигер нахмурился. Волков слишком заметная фигура в светском обществе. К тому же его аристократические замашки могли помешать работе с демократически настроенными сербскими националистами. Князь, пусть даже и бедный, вряд ли сойдет за своего в революционной среде.

Третье дело. Поручик Александр Бурный. Двадцать три года, потомственный дворянин из Тулы, но не из высшей знати. Отец — отставной штабс-капитан, мать из семьи уездного врача. Окончил кадетский корпус с золотой медалью, затем Павловское военное училище. Блестящие способности к языкам — немецкий, французский, изучает сербский и хорватский. Аналитический ум, феноменальная память.

Но три дня назад упал с лошади во время учений и получил тяжелую травму головы…

Полковник поглядел в окно. Внизу, на плацу, маршировали курсанты.

Многие из них через год-два окажутся на полях сражений, если не удастся оттянуть начало войны. А для этого державе нужно держать руку на пульсе балканских событий, направлять энергию славянских националистов в нужное русло, не позволять Австрии спровоцировать преждевременный конфликт.

Слишком многое зависело от этой миссии. Агент должен проникнуть в сербские тайные организации, выяснить их планы,